Серп (ЛП) - Шустерман Нил - Страница 28

— Сегодня экзаменатором будет почтенный серп Кюри, — произнес Ксенократ.

Серп Кюри, Гранд-дама Смерти, вышла вперед. В зале воцарилась тишина. Серп Кюри прошлась перед строем учеников, меряя их взглядом. Затем произнесла:

— Каждому из вас будет задан один вопрос. У вас будет одна возможность дать приемлемый ответ.

Один вопрос? Что это за экзамен такой — один вопрос?! Как можно таким образом проверить весь объем чьих-либо знаний? Сердце девушки бешено колотилось, еще чуть-чуть — и оно вырвется из ее грудной клетки наружу. И тогда Цитра, всеобщее посмешище, завтра проснется в центре оживления.

Серп Кюри начала с левого конца ряда. Значит, Цитра будет четвертой.

— Джакори Циммерман, — сказала серп Кюри долговязому юноше, стоявшему первым. — Женщина бросается на ваш клинок, предлагая себя в жертву вместо своего ребенка, и умирает. Каковы ваши действия?

После секундной паузы юноша ответил:

— Сопротивляясь прополке, она нарушила третью заповедь. Поэтому я обязан выполоть всю семью.

Серп Кюри мгновение помолчала, затем проговорила:

— Ответ не принимается.

— Но… но… — стал заикаться Джакори, — она же сопротивлялась! Согласно закону…

— Закон говорит: «Если кто-то сопротивляется собственной прополке». Если бы она была предназначена на прополку, тогда следовало бы применить третью заповедь. Но если мы не уверены, как поступить, нужно склониться на сторону сочувствия. В этом случае вы обязаны выполоть ребенка, а женщину отправить в центр оживления и дать ей и ее семье иммунитет на год. — Серп Кюри сделала жест в сторону зала. — Идите на место. Ваш наставник определит для вас подобающее наказание.

Цитра сглотнула. Наказание? Разве кошмарного понимания того, что ты провалился, недостаточно? Интересно, и как же серпы наказывают своих опозорившихся учеников?

Серп Кюри перешла к следующему ученику — крепкой скуластой девушке с лицом, которое, казалось, могло противостоять любому урагану.

— Клодетт Каталино, — сказала серп Кюри, — вы ошиблись при подготовке яда…

— Такого никогда не случится, — отчеканила Клодетт.

— Не перебивайте меня.

— Условия задачи изначально неправильны, почтенный серп Кюри. Я отлично знаю свои яды, никогда не сделаю ошибки. Никогда.

— Ах вот оно что, — надменно-иронически проговорила Кюри. — Как же горд должен быть ваш наставник, что наконец впервые в истории человечества заполучил себе идеального ученика!

В зале раздались смешки.

— Ну хорошо, — продолжала серп Кюри. — Предположим, некто, раздраженный вашей самоуверенностью, подпортил ваш яд. Объект, человек, который не оказал вам сопротивления, начинает биться в конвульсиях. Похоже, его конец будет медленным и мучительным, потому что его наниты не в состоянии подавить такую боль. Ваши действия?

Клодетт без промедления ответила:

— Я выну пистолет, который всегда держу при себе для чрезвычайных ситуаций, и одним метким выстрелом прекращу страдания объекта. Но сначала я прикажу всем членам его семьи выйти из комнаты. Они не должны получить психологическую травму, став свидетелями прополки, пошедшей столь неудачно.

Серп Кюри приподняла брови, обдумывая ответ.

— Принимается. И ваша забота о семье — это очень хорошо, пусть даже чисто гипотетически. — Она улыбнулась. — Я разочарована — мне не удалось доказать ваше несовершенство.

Взгляд следующего испытуемого был устремлен в одну точку на задней стене зала. Парень явно хотел очутиться где-то в другом месте.

— Ной Збарски, — окликнула его серп Кюри.

— Да, Ваша честь. — Голос ученика дрожал. Интересно, подумала Цитра, как на это прореагирует Кюри? Какой вопрос она может задать этому пареньку, чтобы он не помер со страху?

— Назовите мне пять видов живых существ, которые выделяют нейротоксины, достаточно мощные, чтобы быть эффективными при уколе отравленным дротиком.

Паренек, который последние несколько минут не дышал, выдохнул с шумным облегчением. Он принялся перечислять:

— Ну, ужасный листолаз — крошечная ядовитая лягушка, самое ядовитое животное на земле. Потом синекольчатый осьминог, улитка мраморный конус, тайпан Маккоя и… э-э… палестинский желтый скорпион.

— Превосходно, — одобрила Кюри. — А еще можете назвать?

— Могу, — ответил Ной. — Но вы же сказали — будет только один вопрос.

— А если я скажу, что передумала и прошу назвать шесть, а не пять?

Ной набрал полную грудь воздуха, и тут же выдохнул.

— Тогда я в самых почтительных выражениях сказал бы, что вы не держите своего слова, а серп обязан держать свое слово.

Серп Кюри заулыбалась.

— Ответ принят! Очень хорошо!

И вот подошла очередь Цитры.

— Цитра Терранова.

Девушка уже давно поняла, что серп Кюри знает имена всех учеников, и все же слышать свое имя из ее уст — в этом было нечто шокирующее.

— Да, почтенный серп Кюри.

Женщина наклонилась ближе, глубоко заглянула Цитре в глаза.

— Каков ваш самый плохой в жизни поступок?

Цитра была готова к любому вопросу. К любому, но не к этому.

— Простите?..

— Это же очень простой вопрос, дорогая. Каков ваш самый плохой в жизни поступок?

Цитра сжала челюсти. Во рту стало сухо. Она знала ответ — даже размышлять не надо было.

— Можно немного подумать?

— Думайте.

Из зала донесся чей-то ехидный комментарий:

— У нее на совести столько дурных поступков, что трудно выбрать.

Зал грохнул. В этот момент Цитра ненавидела их всех.

Она посмотрела прямо в глаза серпу Кюри. Ох уж эти всевидящие серые глаза! И на вопрос придется отвечать, никуда не денешься…

— Мне было восемь, — начала Цитра. — Я толкнула одну девочку, и она упала с лестницы. Она сломала шею и провела три дня в центре оживления. Я так никогда и не сказала ей, что это я ее толкнула. Это был мой самый плохой в жизни поступок.

Серп Кюри кивнула и сочувственно улыбнулась. А потом проговорила:

— Вы лжете, дорогая. — Повернувшись к собранию, она печально покачала головой. — Ответ не принимается. — Затем снова обернулась к Цитре: — Идите. Серп Фарадей назначит вам наказание.

Цитра не стала спорить и настаивать, что говорит правду. Потому что это была неправда. Но как серп Кюри узнала?!

Цитра вернулась на свое место, не в силах даже взглянуть на серпа Фарадея. Тот не сказал ей ни слова.

Серп Кюри перешла к Роуэну, который стоял с таким нахально-уверенным видом, что Цитре захотелось засветить ему в глаз.

— Роуэн Дамиш, — сказала серп Кюри. — Чего вы боитесь? Чего вы боитесь больше всего на свете?

Роуэн ни секунды не колебался. Он пожал плечами и ответил:

— Я ничего не боюсь.

Цитра не была уверена, что расслышала правильно. Он сказал, что ничего не боится? Совсем рехнулся?!

— Может быть, вам надо немного подумать, прежде чем ответить? — предложила Кюри, но Роуэн лишь головой мотнул.

— Не о чем думать. Это мой ответ. Не собираюсь его менять.

Полная тишина в зале. Цитра поймала себя на том, что невольно трясет головой. А потом до нее дошло. Да ведь он делает это ради нее! Чтобы не одна она страдала, когда придется нести наказание. Чтобы Цитра не чувствовала себя проигравшей. И хотя ей по-прежнему хотелось его стукнуть, причина теперь была совсем другой.

— Итак, — подытожила Кюри, — сегодня у нас тут объявились один идеальный ученик и один абсолютно бесстрашный. — Она вздохнула. — Но, боюсь, абсолютно бесстрашных людей не бывает, так что ваш ответ, как вы, наверно, сами догадываетесь, не принимается.

Она подождала, возможно, ожидая, что Роуэн как-то отреагирует, но тот молчал.

— Идите. Серп Фарадей назначит вам наказание.

Роуэн вернулся на свое место рядом с Цитрой все с тем же бесшабашным видом.

— Ну ты и идиот! — прошептала она ему.

Юноша пожал плечами, как только что сделал это перед серпом Кюри.

— Наверно.

— Думаешь, я не понимаю, почему ты это сделал?

— Может, я поступил так, чтобы лучше выглядеть на следующем конклаве. Может, если бы я сегодня ответил слишком хорошо, в следующий раз мне бы задали вопрос намного труднее.