Счастливый рыжий закат (СИ) - Тур Тереза - Страница 18

– Что у него с артефактами? – посмотрел император на сына.

– Ничего, – уверенно кивнул принц Тигверд.

– Милорд Швангау? – обратился император к придворному магу.

– Не пойму, – глаза у ректора были прикрыты, словно он о чем-то размышлял. – Что-то странное. От левой руки…

– Молодой человек? – обратился император к баронету.

– У меня ничего… – решительно начал студент.

– Прежде чем вы начнете что-то говорить, – негромко сказал император, – осознайте, перед кем вы находитесь. Я – император Тигверд. И ложь мне – это преступление. Государственная измена. У вас же был начальный курс юриспруденции… Что грозит вам в случае доказанной государственной измены, баронет Гилмор?

– Рудники на срок, угодный императору. Поражение в правах для всей семьи.

– Я рад, что вы это осознаете, – кивнул император, – итак, вернемся к вопросу об артефактах. Вы утверждаете, что никаких артефактов, мешающих нам выяснить, правду вы говорите или нет, на вас нет. Это правда?

– Да…

– Он говорит правду, – принц Тигверд посмотрел на императора.

– Опять, – Швангау сжал подлокотник кресла, – ваше величество, вы позволите?

– Вы настаиваете, что чувствуете блокирующую магию? Вы понимаете, что это серьезное обвинение относительно баронета Гилмора?

– Я должен это выяснить. Никаких обвинений. Пока…

– Действуйте, – кивнул император.

Милорд Швангау подошел к студенту, взял его левую руку, задрал рукав. На запястье баронета была… С первого взгляда и не заметишь. Ниточка? Несколько обычных узелков. Студенты повязывают такие друг другу – на удачу. Особенно во время сессии. Ничего примечательного, однако мальчишка тут же стал белым, словно первый снег!

Ректор жестом подозвал целителя Ирвина. Они о чем-то пошептались, а потом… Потом все происходило очень быстро. Милорд Швангау что-то забормотал на незнакомом, певучем языке, одновременно развязывая узелок за узелком. Когда остался один, самый последний, маг обратился к принцу Тигверду:

– Ричард, подойди.

– Что происходит, Шва…Шга….?

– Швангау, ваше величество.

– Стихии…Пусть так, я спрашиваю, что происходит?! – нахмурился император.

– Одну секунду, ваше величество.

Ричард подошел к отцу. В зале послышался гул недовольных голосов. Принц Тигверд о чем-то шептался с императором, никто не понимал, что происходит.

– Я бы хотел, понимать, в чем, собственно, дело? Ваше величество? – барон Гилмор привстал.

– Я призываю всех успокоиться! Разбирательство веду я. Лично! Всем присутствующим ждать официальной информации! О согласовании некоторых деталей между особо приближенными лицами никто отчитываться не обязан. Это понятно?!

В зале мгновенно повисла тишина.

Принц Тигверд и милорд Швангау, оба склонились над запястьем баронета. Вспыхнуло пламя, крик мальчика разорвал тишину.

– Агриппа! – крикнул целитель.

– Что с моим сыном? – барон Гилмор вскочил и бросился к сыну, не обращая ни на кого внимания.

– Шва…Шба… Стихии! Потрудитесь объяснить наконец, что происходит! Барон Гилмор, сядьте на место! Я приказываю!

Спустя какое-то время баронет пришел в себя. Он был бледен. Руку ему перевязали, и я вернулась на свое место. Ожог. Упадок сил. Все это время мальчик кормил своей энергией очень мощный артефакт. Зачем? Неужели такие жертвы – ради того, чтобы навредить мне? В голове не укладывалось… Однако появилась надежда. Надежда узнать, наконец, правду.

– Ваше величество, – поднял мальчишка глаза.

На лбу юного Гилмора выступили капельки пота, голос дрожал, но баронет все же продолжил:

– А как быть с дворянской честью? С клятвой… друзьям?

– Дворянская честь не предполагает лжи ни своему отцу, ни тем более своему императору, баронет. Не допускает ложных обвинений в адрес другого человека. Если именно этого требуют ваши друзья, на мой взгляд, стоит серьезно задуматься о том, совпадает ли их понятие дворянской чести с вашими собственными представлениями на этот счет.

– Первоначально это была шутка… – начал говорить баронет.

– Предатель! – раздался крик.

Император чуть кивнул – и его охрана вытащила из зала студентов первого курса факультета международных отношений. За ними сорвались родители студентов.

– Продолжайте, – проскрежетал император, обращаясь к баронету.

– Мы…не получили зачет. Посчитали, что…несправедливо… И решили отомстить. Она родителям хотела нас сдать! Сама – никто, безродная, а туда же!

– Осторожнее, баронет! Вы не в том положении, – предупредил принц Тигверд, в черных глазах которого плясало пламя.

– Вы были в трезвом состоянии в момент, когда решили отомстить преподавателю таким образом?- спросил милорд Швангау, не открывая глаз и сжимая что-то в руке.

– После несданного зачета мы напились, – прошептал студент, низко опустив голову.

– Кто предложил? – проскрежетал император.

– Кто предложил? Не…не помню.

– Почему именно вы пошли на это?

– Тянули соломинки. Выбор пал на меня.

– Как сумели ввести в заблуждение?

– Мы шатались по городу и наткнулись на лавочку, торгующую артефактами.

– Все это более чем странно, – пробормотал император.

– Адрес, – это был уже принц Тигверд. – Быстро!

Баронет Гилмор назвал.

Хлопок – принц Тигверд и милорд Милфорд исчезли.

– Продолжаем, – приказал император. – Рассказывайте, молодой человек.

– Я надел браслет – и отправился к отцу.

– Почему он так болезненно отнесся ко всей этой истории? – спросил император

– Сказал, что она меня унижает… И требует, чтобы я…

– А потом повторили эту историю перед приглашенными друзьями отца.

Баронет поклонился.

– Идите на место, – приказал император. – Миледи Агриппа и барон Гилмор, подойдите ко мне.

Мы с отцом студента встали перед повелителем.

– Ну, что ж… Думаю, что императорское разбирательство закончено, – объявил император Тигверд. – Результаты тоже ясны – невиновной стороной признается миледи Агриппа. Виновной, в свою очередь…

Я услышала частоту биения сердца стоящего рядом барона Гилмора, почувствовала его ритм – и поняла, что как только император скажет о виновности баронета, оно просто разорвется – и никто ничего не успеет сделать.

Сделала жест императору, на всякий случай показала татуировку на ладони, прижалась к барону Гилмору. Одну руку – на его сердце спереди, другую – сзади.

Зал ахнул – только целители поняли, что происходит.

Отсылаю импульсы целительской магии, чувствую поддержку – целитель Ирвин уже рядом. Это хорошо…

Тяжело – барон не хочет оставаться, сопротивляется. Пытается даже оттолкнуть меня. Но его уже валят на пол – милорд Швангау и сам император.

– Ну уже нет! – шиплю я, как самая ядовитая змея этого мира – шипохвостая мумамба. – Не выйдет. Вы будете жить!

– Зачем? – складываются его губы. – Чтобы… извиниться перед вами?

– Не только! – кричу я, выкладываясь полностью, заставляя его сердце биться в нормальном режиме. Пусть ускоренном – но стабильном.

– Извините, – шепчет он. – Я виноват.

– Молчите. Дышите. Ровно. Вот так…

– Я извинился – отпустите меня.

– Нет.

– Почему?

– Потому что я ненавижу смерть!

7

Часть вторая.

Нежности порыв

Колокольчики в глазах…

Хрупкий букетик.

Кицунэ Миято

Мы вбежали в дом в восторженном состоянии победителей! Он подхватил на руки, закружил по комнате, а я смеялась, запрокидывая голову.

Вот сейчас, сейчас! Сейчас он меня поцелует…

Стихии – что я делаю?!

Кровь кидается в лицо. Когда же я изобрету средство, чтобы не краснеть? Ну, допустим, изобрету. Как понять, когда его надо выпить? Ведь не знаешь же заранее. А может, просто принимать каждый день? Тогда состав должен активироваться в зависимости от эмоционального состояния. Реагировать на пульс, давление…