Загадки древнего Манускрипта
(Девять пророчеств грядущего) - Редфилд Джеймс Redfield - Страница 16

Неожиданно мое внимание было привлечено тропической зеленью, растущей под деревьями: я снова и снова вглядывался в неповторимые формы каждого растения. Мне бросилось в глаза то, как они сосуществуют в поражающих воображение маленьких сообществах. Например, попадались высокие растения, похожие на банановые пальмы, вокруг которых обвивались маленькие филодендроны. Последние, в свою очередь, нависали над папоротникообразными растениями поменьше. Я разглядывал эти микромодели окружающей среды, и меня снова и снова изумляла неповторимость их форм и одухотворенная близость.

Метрах в двух я приметил растение с необычными листьями. Я держал дома такие — разновидность пятнистого филодендрона. Темно-зеленые листья разрастались в стороны чуть ли не на метр. Казалось, растение просто пышет здоровьем и жизненной силой.

— Так, сосредоточьтесь вот на этом растении, только без особого напряжения, — предложила Сара.

Я так и сделал и при этом попробовал немного поэкспериментировать с тем, на чем сосредоточил свой взгляд. Сначала я попытался охватить взглядом пространство сантиметров на двадцать от края растения. Мало-помалу я стал различать проблески света, а затем, посмотрев на растение надлежащим образом, смог различить, что его окружает отпивающая белым аура.

— Сейчас что-то вижу, — пробормотал я.

— Взгляните так, чтобы охватить все вокруг, — предложила Сара.

Пораженный, я даже отступил на шаг. Вокруг каждого растения, насколько хватало глаз, светилось беловатое поле. Оно было видимо, но совершенно прозрачно, так что не мешало восприятию ни формы, ни цвета растения. До меня дошло, что я наблюдаю неповторимую красоту каждого растения, только увеличившуюся в объеме. Получалось, что сначала я видел сами растения, потом их неповторимость и непосредственную, живую близость, а когда после этого чистая красота прибавилась к их материальному выражению, я смог увидеть энергетические поля.

— А теперь посмотрим, сможете ли вы наблюдать вот это, — проговорила Сара и присела передо мной лицом к филодендрону. Струйка беловатого цвета, обволакивавшая ее тело, вырвалась наружу и окутала филодендрон. Соответственно расширился на несколько сантиметров и поперечник энергетического поля растения.

— Невероятно! — вырвалось у меня, и мое восклицание вызвало смех обоих друзей. Вскоре я и сам заливался смехом, сознавая всю необычность того, что произошло. Однако меня ничуть не смущало то, что я без особого напряжения стал очевидцем явления, в которое еще несколько минут назад не мог поверить. Мне стало ясно, что восприятие полей не вызывает никаких сверхъестественных ощущений, а наоборот, все вокруг выглядело, по сути дела, более реальным, чем прежде.

Но в то же время все, что окружало меня, смотрелось по-другому. Это ощущение можно было, наверное, сравнить с киноэффектами, когда усиливают интенсивность цвета, чтобы в фильме, лес, например, казался более таинственным и зачарованным. Растения, листья, небо — все теперь выступало удивительно отчетливо и слегка мерцало, свидетельствуя об их жизни и, вероятно, разуме, хотя это выходило за рамки нашего обычного понимания. После всего увиденного вряд ли я смогу воспринимать лес как нечто само собой разумеющееся.

Я взглянул на Фила.

— Присядьте и направьте свою энергию на этот филодендрон, — попросил я. — Хотелось бы сравнить.

Фил, казалось, был в замешательстве.

— Не могу, — сказал он. — А почему — не знаю.

Я перевел взгляд на Сару.

— У некоторых это получается, а у других нет, — объяснила она. — Мы еще не понимаем, чем это вызвано. Марджори приходится проверять своих выпускников, чтобы выявить тех, кто на это способен. Двое психологов пытаются соотнести эту способность с характером человека, но пока никакой ясности нет.

— Можно, я попробую направить энергию, — загорелся я.

— Ну что ж, давайте, — ответила Сара.

Я снова сел на корточки, обратившись лицом к растению. Сара и Фил встали по обеим сторонам от меня.

— Так, с чего мне начать?

— Просто сосредоточьте на растении внимание, словно хотите воспламенить его своей энергией, — инструктировала Сара.

Я смотрел на растение и представлял себе, что оно набухает изнутри энергией, а через несколько минут поднял на них взгляд.

— Что поделаешь, — в голосе Сары звучала ирония. — Вы, очевидно, не из избранных сих.

Притворно насупившись, я взглянул на Фила.

Наш разговор прервали донесшиеся с дорожки сердитые голоса. За деревьями показались несколько человек. Они шли мимо и раздраженно переговаривались между собой.

— Кто это? — спросил Фил, глядя на Сару.

— Не знаю, — отозвалась она. — Думаю, что это снова те, кого не устраивает то, чем мы здесь занимаемся.

Я окинул взглядом окружавший нас лес. Все опять казалось обыденным.

— Послушайте, я больше не вижу энергетических полей!

— Есть вещи, которые возвращают нас на грешную землю, верно? — заметила Сара.

Фил улыбнулся и похлопал меня по плечу:

— Теперь вы можете проделать это в любой момент. Это все равно что ездить на велосипеде. Нужно всего лишь увидеть красоту, а оттуда и плясать.

Тут мне пришло в голову проверить, который час. Солнце стояло уже довольно высоко, и деревья раскачивались под легким утренним ветерком. Мои часы показывали семь часов пятьдесят минут.

— Похоже, мне пора возвращаться, — сказал я.

Сара с Филом пошли со мной. По дороге я оглянулся на покрытый лесом склон.

— Прекрасное место, — вздохнул я. — В Штатах таких больше нет, вот что плохо.

— Когда будете наблюдать энергию в других местах, — принялся объяснять Фил, — вы поймете, сколько энергии заложено в этом лесе. Взгляните на эти дубы. В Перу они встречаются редко, а здесь, в Висьенте, растут. У вырубленного леса, особенно у того, где выведены лиственные породы, уровень энергетических полей крайне низок. А в городе, если не принимать во внимание людей, вообще другой вид энергии.

Я попытался сосредоточиться на растениях, что росли вдоль дорожки, но в движении не удавалось сконцентрировать внимание.

— А вы уверены, что я снова смогу увидеть эти поля? — спросил я.

— Абсолютно уверена, — успокоила меня Сара. — Я не знаю ни одного случая, чтобы кому-то не удавалось повторить свой опыт после того, как человек увидел энергетическое поле. Однажды здесь побывал ученый, который занимался проблемами офтальмологии. Научившись видеть поля, он пришел в полный восторг. Как выяснилось, он изучал некоторые аномалии зрения, и в том числе проявления хроматической слепоты, и пришел к заключению, что у некоторых людей в глазах имеется то, что он назвал «ленивыми рецепторами». Он научил людей видеть цвета, которые они не воспринимали. При наблюдении энергетических полей, по его мнению, происходит то же самое, а именно пробуждение дремлющих рецепторов: Теоретически сделать это под силу каждому.

— Хотел бы я жить рядом с таким местом, как это, — мечтательно произнес я.

— А кто бы из нас отказался! — отозвался Фил, а потом посмотрел на Сару: — Доктор Хайнз еще здесь?

— Да, — ответила Сара. — Ему никак не уехать.

Фил повернулся ко мне:

— А вот вам и человек, который занимается интереснейшими изысканиями относительно того, чем может быть для нас полезна эта энергия.

— Да, мы с ним вчера беседовали, — вставил я.

— В мой последний приезд сюда, — продолжал Фил, — доктор Хайнз рассказывал, что ему хочется провести один эксперимент, в ходе которого он сможет изучить эффект от пребывания в непосредственной близости от высокоэнергетической среды, подобной этому лесу. Для определения этого воздействия он собирается применить замеры эффективности и отдачи органов чувств.

— Ну, я-то уже представляю себе это воздействие, — заметила Сара. — Каждый раз, приезжая в эту усадьбу, я начинаю чувствовать себя лучше. Все как бы увеличивается и возрастает. Мне кажется, что я становлюсь сильнее, что могу мыслить отчетливее и быстрее. А мои откровения о происходящем здесь и то, насколько это соотносится с моей деятельностью в области физики, просто изумляют.