Жнец (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 67

Все эти хозяйственные дела нисколько не мешали мне прогуливаться, заменяя часового у машин, и поглядывать по сторонам. Поэтому видел, как от толпы с семьями отделялись бойцы, изучали технику и меня, явно запоминая, и пытаться понять что я за командир, в хорошие ли руки опал их отец, брат, муж, сын или друг. Обычно те только изучали со стороны, переговариваясь, но одна семья набралась смелости и подошла, за ней ещё несколько подтянулись.

– Скажите, товарищ командир, а о вас в газетах писали? – спросил девчушка лет двенадцати на вид, с красным пионерским галстуком, строго повязанным на шее. Для дочери та была слишком взрослая, так что скорее всего сестра моего бойца. Хотя может и в семнадцать лет тот её заделал, вполне может быть.

– Было дело. Мне удалось спасти старшего командира, и вывести боевую технику с захваченных территорий противника, за это я был награждён и представлен к званию.

– А я вас вспомнила, вы очень на фото своё похожи в газете. Скажите, а быть зенитчиком это опасно?

– Это война, на войне всегда опасно, тем более именно на зенитчика ложится вся тяжесть отражения налётов вражеской авиации. Зенитчики не в окопах, но службу несут как на передовой. В данном случае моему подразделению был отдан приказ на охрану армейского госпиталя, будем защищать раненых и врачей. Немцы очень любят их бомбить и расстреливать санитарные эшелоны. Для них красные медицинские кресты что красная тряпка для быка.

Это вызвало неоднозначную реакцию. От меня не ожидали подобных откровенных слов, так что расходились те задумчивыми. Война есть война, и я этого скрывать не собираюсь. Опасно везде. Поглядывая на часы, я отметил что за минуту до конца, выделенного мной времени, бойцы стали собираться у машин. Построив их, я с некоторой грусть наблюдал за суетой, пока те не построились, причём как придётся, а не по росту, Лосеву поручу, он ещё тот уставник, пусть занимается, от строевой, до и изучения устава и личного оружия. Все бойцы имели разнообразную гражданскую одежду, почти все в кепках, да с вещмешками, туго набитыми. Осмотрев строй, я не успел и рта открыть чтобы подать следующую команду, как один из бойцов, мелкий, с краю стоял, вдруг спросил:

– А где ваши остальные бойцы?

– Товарищ боец, представьтесь.

– Боец Волосов.

– Красноармеец Волосов, именно так вы должны представляться. И прежде чем обращаться к командиру, вы должны спросить разрешения, и получив его, только потом задать вопрос. Давайте попробуем с самого начала. Я скажу, что нужно говорить, а вы повторите. Товарищ младший лейтенант, разрешите обратится.

– Товарищ младший лейтенант, разрешите обратится?

– Обращайтесь.

– А где ваши бойцы?

– Мои бойцы, после тяжелейшего боя которые пережили не все, а вместе со мной в строю осталось семь человек из трёх десятков, в данный момент находятся в увольнительной, которая продлится до часа дня. Вас удовлетворит такой ответ, боец?

– Да, товарищ младший лейтенант.

– Правильный ответ, – одобрил я. – Быстро учитесь. Но учтите, в следующий раз если неправильно обратитесь, получите наряд вне очереди. Мой заместитель, сержант Лосев, чуть позже объяснит вам что это такое.

Вроде бойцы прониклись, хотя думаю дойдёт до них не скоро, с потом, болью и усталостью после изнурительных строевых подготовок, и остальной учёбой, которую те будут совмещать вместе с боевой службой. Учёба, так сказать, без отрыва от военных действий. В прицепе, их это же ждало и в пехоте, куда тех должны были направить. И я даже не скажу где у них больше шансов выжить, в пехоте или у нас. Сам сомневаюсь в этом. А сейчас осмотрев строй, я приказал:

– Кто имеет специальность шофёра, два шага из строя.

Двое вышли, и я, посмотрев на них, сказал:

– Свои машины, а это те что сцепкой соединены, вы получите чуть позже, как и положено, а сейчас займите две другие машины, нужно перегнуть их за город. Учтите, что машины перегружены.

Оба рванули к машинам, на ходу разобравшись кому какая, а я велел бойцам грузится в буксируемую машину, пулемёта и другого оружия там нет, ничего не сломают. Залезли все, пусть слегка тесновато, но поставив ящики на попа, получилось, как скамейки, те расселись. Я устроился за рулём головного «Зиса» и запустив двигатель, стал буксировать «полуторку», оставшиеся две машины натужно гудя моторами, обе всё же перегружены были, тянули следом. Добравшись до выезда, а я одного бойца знакомого с городом посадил рядом и тот показывал дорогу, мы выехали из города и проехав укреплённый блокпост, отъехали километра на три от окраин и высмотрев удобную стоянку, две других что раньше попались, уже заняты были, свернули к ней, где я и притёр машины под деревья, укрывая их под ветвями. Потом заглушив двигатель и покинув кабину, велел бойцам разгружаться, знаками показывая куда поставить другие машины. Наконец и их двигатели смолкли, и построив бойцов, я указал на того мелкого, и сказал:

– Красноармеец Волосов, вы заступаете на охрану территории стоянки и боевой техники. Пройдёмте со мной для получения оружия. Остальным получить инструменты и замаскировать машины ветвями. Добавлю, рубить в разных местах чтобы с высоты не было видно прорех. Старший, красноармеец…

Боец, на которого я казал, тут же ответил:

– Гордеев.

– Красноармеец Гордеев. Я сейчас отойду, нужно получить на вас обмундирование, пока я отсутствую, вы назначаетесь старшим. Вернусь, проверю маскировку и вашу смекалку. Пройдёмте со мной для получения инструментов.

После выдачи Гордееву топорика и двух острозаточенных пехотных лопаток, тот повёл бойцов в лес, вещмешки они в машинах оставили. Волосову я выдал карабин, показав, как стрелять и как перезарядить, оружие заряжено. Сам, развернувшись, покинул стоянку. Ушёл я метров на триста, обходя рощу по кругу. Тот никого не было, я трубкой проверил, поэтому достав две машины, я перекидал из одной, того чего не хватало во второй, и убрав одну машину, на оставшейся, запустив двигатель, покатил обратно к стоянке. А я залил ей в бак бензину, у меня одна канистра в запасе, вот десять литров и залил. Меня минут пятнадцать не было, когда я подкатил на «полуторке», и увидел, что в лагере пока всё нормально. Проверка прошла неплохо. Волосов, с карабином на плече прогуливался у стоянки, охраняя. Ну что я скажу, молодцы.

Загнав и эту машину под деревья, я заглушил двигатель и покинув кабину проверил маскировку. Её ещё создавали, поднося срубленные ветви, и на ходу я стал учить как нужно правильно маскировку наводить, ученики мне достались способные, вполне схватывали всё на лету. Да это и понятно, семнадцать тридцатилетних мужиков, мне двадцать… Да Лосеву и то двадцать шесть, он из старослужащих. Закончив, я снова построил бойцов, Волосова это не касалось, он на посту, а то дёрнулся следом за всеми. Пришлось указать на это. Вот что я сказал:

– Товарищи бойцы, сейчас вы получите обмундирование, снаряжение и оружие. Патроны тоже будут выданы, но оружие держать разряженным, вас ещё будут учить обращать с ним, это задача сержанта Лосева. По поводу выше названного сержанта. Два дня назад мы взводом участвовали в очень серьёзном бою, где потери с нашей стороны составили восемьдесят процентов, но нападающие были уничтожены. Сержант Лосев не раз вступал с немцами в рукопашную схватку, поэтому он пострадал, был несколько раз ранен, но отказался покинуть подразделение. В бою сержант получил прикладом в лицо, поэтому просьба не обращать на это внимание, через несколько недель синяки и ссадины заживут. На этом всё. Сейчас выстройтесь в очередь у машины, и получите обмундирование и обувь. Померите, если что не подойдёт, сдадите и получите другой размер. Если подходящего размера не найдётся, будете перешивать форму под себя. После этого будет выдача армейского снаряжения и оружия. Вольно. Разойдись.

Я направился к нужной машине, где откинув задний борт поднялся в кузов, там только в одном место свободно было, тут я и встал. Бойцы выстроились в очередь и я, бросая взгляд на очередного бойца, выдавал ему необходимое. Пока только нательное бельё из кальсон и рубахи, красноармейские шаровары, гимнастёрку, пилотку, ремень и сапоги. К ним уже нарезанную на портянки ткань. Бойцы разошлись и начали переодеваться. Некоторые, как оказалось, портянки мотать не умеют, но другие, которые знали, что и как делать, их учили. Подошло всего четверо, котором я заменил некоторые детали униформы, а один из них поинтересовался: