Жнец (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 63

Авиации что-то долго не было. Вдали проходили стайки самолётов, я даже и не смотрел кто, и так понятно, что немцы, но этот участок их видимо не интересовал. После разведки боем, окопы капитана стали закидывать снарядами, лёгкие гаубицы работали, знакомый голос, под Барановичами они мне душу вымотали постоянным грохотанием, но немцы сами не атаковали, это глупо, река между ними ворваться на позиции не даст, так что пока артиллерию использовали. Пока было время, я пришивал к красноармейской форме петлицы младшего лейтенанта. Старшина мне нашёл всё что нужно, включая шинель. А петлицы с того диверсанта, который подорвался на растяжке в первой день войны. Те петлицы что были на моей форме, тоже в негодность пришли, кровью испачканы были, а эти ничего, чистенькие.

Так вот, через час после разведки боем, прилетели три «штуки», немцы так «Юнкерс» называют, ну а мы просто, «лаптёжник», из-за не убираемого шасси. Я уже форму закончил, переоделся, сапоги у меня старые, ещё курсантские, не брезентовые, как у многих курсантов были, а хорошие, кожаные себе выправил. После боя на мосту я нашёл несколько царапин на них, но так они выдержали, поэтому командирские яловые я скинул, и надел их. Вот теперь порядок, от красноармейца я не отличаюсь, разве что кубари в петлицах, а так каска на голове, пистолет и винтовка при мне, шинель и командирскую форму я в браслет убрал, в общем, готов к бою, и тут эти «лаптёжники». Те нас не видели, мы стояли за позициями батальона всё также в низине на расстоянии трёхсот метров друг от друга в линию. Да ещё замаскированы хорошо, как кусты. Так что когда первая «штука» сорвалась в пике, то на высоте пятисот метров на ней скрестился огонь трёх пулемётов, и та вспыхнув, не выходя из пике, врезалась в реку. Бойцы батальона потом рассказали, как их водой окатило. Вторая не успела выйти из пике, когда нырнула следом за первой, и потянула на бреющем, густо дымя, к своим. Не долетела, плюхнулась. На горизонте было видно, как хвост торчал. Третья высыпав бомбы, не прицельно, поспешила свалить. Вот и весь бой, я даже треть боекомплекта не выпустил. А так повезло, редко, когда за один бой из пулемётов два самолёта разом сшибали.

Больше особо интересного не было, немцы, получив тут плюху, больше не прилетали, да и батальон зализывал раны. Немцы обстрел прекратили, возможно ожидали подвоза снарядов к своим гаубицам. Мы же после стрельбы, сменили позиции, усилив маскировку, на старых местах натаскали кучу срезанных веток кустарника, как будто установки стояли на месте, но ложная цель не пригодилась, немцы так и не появились. Мы пообедали, был борщ с бараниной, вкуснотища, а на второе рис с половинкой котлеты. А хорошо тут готовят. Мы-то обычно питаемся сухпаем, или если с кухни, то одним блюдом, а тут первое, второе, да ещё душистый свежий хлеб и чай. Так воевать можно и бойцы были со мной солидарны. Что-что, но в этом батальоне питание было поставлено не хуже, чем в штабе нашей армии.

Дальше мы больше отдыхали, приводили установки в порядок, почистили их ещё до наступления вечера, а сразу после ужина, в этот раз была гречка с гуляшом, сладкий чай и тот же хлеб, я прогулялся до КП комбата. Тот встретил меня приветливо:

– А, лейтенант? Что раньше не заходил? Я хотел тебя со сбитыми поздравить. Часто у вас такое?

– Редкость. У нас ведь задача обычно стоит прикрытие войск, а это значит отогнать и не дать прицельно бомбить. Те что на высоте или на средних высотах мы не достанем, калибр не тот, но на малых высотах вполне уверенно работаем. Так что сегодня скорее полное везение сработало.

Тут в блиндаж спустился политрук и капитан его мне представил, это был его зам по политчасти, до этого тот отсутствовал, выбивал подкрепление в штабе их дивизии. Мы познакомились, тот был мне не знаком, ну и продолжили общение. Капитан спирту разлил по кружкам, за боевое крещение. Оказалось, батальон недавно сформирован был, это их первый бой, немного плеснул, по глотку, мы выпили, а потом по второй уже за сбитые нами.

– Товарищ капитан, вечер уже, пора нам отбывать.

– Погоди, – остановил тот меня. – Вечер длинный, отбудете за час до наступления темноты. Ты не подумай, батальон у меня хоть и недавно сформированный, но под бомбёжками в дороге не раз бывал и знаем мы что такое быть без защиты. Сколько раз зениток просили, так и не дали. На всю дивизию едва две батареи, да и те не полные. А вы бойцы справные, в этом мы уже убедились, так что побудьте ещё немного с нами. О том, что твоё подразделение вышло к нам я уже сообщил командованию, посыльного отправлял.

– Хорошо. Просьба есть, товарищ капитан.

– Говори. Чем можем – поможем.

– Бойцов у меня как не было, так и нет, едва на три расчёта смог собрать. Сам к пулемёту вставал. Мне бы бойцов. Уверен, что за день немало к вам вышло из окруженцев, может удастся что подобрать? Мне даже просто пулемётчики годятся.

– Ишь что захотел?! Пулемётчики у нас на вес золота, про них сразу забудь, а так ты прав, человек шестьдесят уже вышло, мы ими батальона пополнили, потери у нас всё же есть. Насчёт зенитчиков не знаю, но прикажу расспросить. Это всё?

– Двух шофёров нужно, у меня машины без водителей.

– Поспрашиваем.

– Зенитчики мне нужны на пулемёты, а то мало ли с крупнокалиберной какой части вышли, что я с ними делать буду?

– Разберёмся. Если кого найдём, пришлём к тебе.

– Договорились. А насчёт зениток я могу вам помочь. Подсказать как самим решить возможность прикрытия с воздуха.

– Ну-ка, ну-ка? – заинтересовался капитан, да и политрук тоже проявил заметную заинтересованность.

Кроме нас троих в блиндаже было ещё четверо, двое бойцов, один телефонист, второй ординарец капитана, потом начальник штаба батальона, у нас с ним одно звание было, и зампотылу, которые до моего прихода делал какой-то доклад комбату. Все присутствующие заинтересовались, не только командование батальона. Это мне не помешало пояснить задумку. Взять тележное колесо, закрепить на нём пулемёт, тут и «Максим» подходит и ручник, и поставив того на свободную ось, вкопав последнюю, можно вести огонь по воздушным целям. По крайней мере прицельно бомбить мешать. Также можно сделать деревянную треногу и усыновить такой пулемёт на телеге. Вон, раненых как я видел, на санитарных двуколках без прикрытия отправляют, а тут можно поспособствовать созданию своего зенитного подразделения.

Моё предложение понравилось, это было видно, капитан сразу поручил политруку, почему-то не заму по тылу, обеспечить создание пока трёх таких пулемётов. Причём велел использовать оружие окруженцев, а не и создавать зенитки из того что числилось за батальоном. Хитрый ход, молодец. Тем более два пулемёта из тех что с окруженцами были, являлись «ДТ», танковым пулемётами разновидности Дегтярёва. Они более подходят для этого дела, и ёмкости дисков выше. После этого мы ещё немного пообщались, я сообщил время, когда отбываю, после чего покинув расположение батальона, направился к нашим.

Возвращаясь, я выглядывал укрытие, где можно достать один из моих грузовиков без свидетелей, однако все такие места были заняты. То санвзвод батальона, куда сносили раненых, или ещё что. Кухня чуть в стороне едва видно дымила. А машину достать было нужно, и этому имелись веские причины. После боя у моста не только у меня форма в негодность пришла. Конечно так её не подрали как мою, но у того же Лосева после всех ранений гимнастёрка была рваной, постиранной, не все пятна отстирать смогли, и штопанной. Вид у того не соответствовал внешнему виду командира Красной Армии. Да и остальные выглядели не лучше, не часть, а банда, уж извините, а в том грузовике, что я хотел достать, имелось форма, нательное бельё, части амуниции. Вот я и хотел взять это, якобы вытребовал от комбата батальона, которого мы прикрываем, и выдать бойцам. Батарейного старшины не было, что и должен нам всё это выдавать, поэтому, когда мы действием в отрыве от батареи, как это обычно и происходит, то я за старшину, иногда Пряхин меня замещает.