Дама Пик (СИ) - Мах Макс - Страница 27

Что ж, этот разговор Август предвидел, и они с Теа обсудили его во всех подробностях. Другое дело, что ни разу до сих пор Теа не была настолько естественна в изложении своей версии событий. Она не играла. Она жила. И она действительно была Теа д'Агарис, кто бы что ни говорил.

- Откуда вы вернулись? - спросил король чуть дрогнувшим голосом. Он был обескуражен и дезориентирован.

- Из-за Края Ночи, откуда же еще? - пожала плечами женщина.

- С Елисейских полей? - уточнил король.

- Нет, ваше величество, это место не похоже на парадиз, - покачала она головой. - Да и не место это, вовсе. Там, видите ли, нет пространства и времени, ваше величество. Чистое нигде.

Король тяжело вздохнул и, словно бы, обессилев, откинулся на спинку кресла.

- Позволите, ваше величество? - подал голос гроссмейстер де Вексен.

- Да уж! - взмахом руки разрешил Максимилиан.

- Сударыня, я правильно понял, что вы утверждаете, что находились в Посмертье во плоти?

- Серьезно? - подняла бровь женщина. - Я такое могла сказать?

- Но... - начал, было, гроссмейстер.

- Душа, уважаемый! - усмехнулась Теа. - В Посмертье находилась моя душа. Вы понимаете разницу?

- Но, - возразил неугомонный де Вексен, - откуда же, тогда, взялось тело, в котором вы сейчас предстали перед нами?

- Его создал, вернее, воссоздал кавалер де ла Аури, - мягко, как ребенку, объяснила гроссмейстеру Теа. - Он же помог мне вернуться из Посмертья.

Она посмотрела на Августа и тепло ему улыбнулась. Намек более чем ясный. Во всяком случае, для людей, собравшихся в Зеркальной гостиной.

- Ни то, ни другое невозможно! - закричал Гроссмейстер, вскакивая со стула. Переход от снисходительного величия к истерике оказался неожиданно резким. Гроссмейстер проявил слабость, и Августу это понравилось.

"Так тебе и надо, сукин сын! Будешь знать!"

- Для вас, - в голосе Теа зазвучала неприкрытая издевка, еще более уничижительная в устах бесспорной красавицы. - Для вас невозможно, сударь, но не для моего Августа!

Гроссмейстер не нашел, что ответить, или попросту потерял голос от переполнявших его чувств, но он молчал, и в разговор снова вступил король.

- Август, я хочу услышать это от вас! - сказал король.

Августом Максимилиан не называл его давно, но сейчас, похоже, король начал кое-что понимать, и это понимание заставило его искать пути к отступлению.

- Что ж, ваше величество, я подтверждаю слова графини Консуэнтской, - ответил Август, стараясь говорить, как можно спокойнее. - Тридцать один день назад, ночью я осуществил Великое Колдовство, воссоздав тело графини из пряди ее волос. Поскольку эту прядь графиня срезала в возрасте двадцати лет, такой она и возродилась. Поиск души, ее призыв и сошествие также стали частью вышеупомянутого колдовства.

- Вы способны создать человека? - прищурился король, явно напуганный тем, что услышал от Августа и Теа.

- Не создать, а воссоздать, ваше величество, - поправил короля Август. - Но да, я на это способен.

- Но это невозможно! - снова заговорил гроссмейстер, несколько пришедший в себя после первого удара.

- Я тоже так думал, - кивнул довольный донельзя Август. - А потом я спросил себя, откуда известно, что это невозможно?

- Из опыта! - вскричал рассерженный де Вексен. - Из опыта, демоны вас побери, Август! Из опыта и теории!

- Что если теория неверна, а опыт принадлежит людям меньшего, чем мой, дарования? - Август смотрел на гроссмейстера со спокойной уверенностью. Сейчас победителем был он, и ему не нужны были внешние признаки победы.

- Вы хотите меня оскорбить?! - подался к нему де Вексен.

- Ну, если признание того, что вы знаете и умеете меньше, чем я, является для вас оскорблением, то я вас действительно оскорбил.

- Минуту! - попросил Август, останавливая и короля, и гроссмейстера.

Готовясь к встрече во дворце, Август проверил себя, просмотрев множество книг в своей обширной библиотеке. И чем больше он читал, тем яснее ему становилось, что способ, которым он создал для Агаты ван Коттен веточку сирени, никем никогда прежде не применялся. Но и это не все. Способ этот оказался наименее трудоемким и наиболее эффективным, не говоря уже о том, что он был невероятно эффектен в исполнении. Настоящее "сказочное" волшебство, доступное, похоже, одному лишь Августу. И сейчас, в Зеркальной гостиной, Август исполнил свое колдовство в пятый или шестой раз. Ветка сирени получилась ничуть не хуже той, которую он подарил Агате.

- Это не иллюзия, ваше величество, - сказал он, вставая и подходя к королю. - Вот, возьмите, пожалуйста. Это настоящая ветка сирени. Она физически реальна и обладает всеми необходимыми характеристиками растения. Фактурой, запахом...

Король взял ветку, осмотрел, понюхал и, пожав плечами, передал де Вексену.

- Что скажете, гроссмейстер?

- Эт-то к-красивый фокус, ваше величество! - начав говорить, гроссмейстер справился, в конце концов, со слабостью и продолжил, не заикаясь. - Создание предметов не является чем-то новым...

- Без инсталляций? - поднял бровь Август. - Без готового аркана?

- Вы сильный визионер, профессор... - вынужденно признал де Вексен.

- А вы, гроссмейстер, сможете повторить? - повернулся к нему король, который явно ухватил главное: колдун, способный на месте создать цветок из ничего, возможно, способен и на большее.

- Нет, ваше величество, - наливаясь кровью, ответил гроссмейстер. - Я не настолько хорошо владею визионерством и вербальной магией.

- А кто-нибудь другой смог бы? - не отставал король.

- Право, не знаю, ваше величество, но я выясню!

Что ж, этот бой, как и ожидалось, гроссмейстер проиграл.

- Собственно, об этом я и веду речь, ваше величество, - поклонился все еще стоящий около трона Август. - Нельзя утверждать с уверенностью, что что-либо невозможно, если сам не изучил вопрос досконально. Я могу создать цветок. Он похож на настоящий, но вряд ли настоящий в полном смысле этого слова. Поэтому для воссоздания тела графини мне потребовались материальные образцы, прядь волос и платье, которое она носила, а также крайне сложные арканы, разработкой которых я занимался много лет. Инсталляции, заклинания, гримуары... Это был кропотливый многолетний труд и по-настоящему Великое Колдовство, потребовавшее строительство двух сложнейших инсталляций и многого другого. Кроме того, ваше величество, признаюсь, я преступил черту дозволенного. По незнанию и без злого умысла, но тем не менее... Боги даровали мне закончить колдовство и вернуть в мир красавицу и великую темную колдунью Теа д'Агарис, но наложили запрет на дальнейшее использование этого колдовства. Смертные не вправе создавать себе подобных. Поэтому мы с графиней уничтожили все, что связано с этой запретной магией. Теперь повторить это Колдовство не сможет уже никто. Даже я. Однако создать козленка или павлина я все-таки могу, хотя и не думаю, что на данный момент есть еще кто-нибудь, способный создать живое из неживого.

После этой довольно длинной речи в гостиной воцарилось молчание. Все присутствующие "переваривали" услышанное.

- Графиня, как две капли воды похожа на свой портрет, - заговорил молчавший до сих пор канцлер. - На оба портрета, если иметь в виду полотно из собрания Конти.

"Ну вот, Теа, ты уже снова графиня! И никаких сударыней!"

- Кстати, - улыбнулся Август, - герцогиня Конти знает графиню в лицо, помнит ее и узнала сейчас.

- Вы очень похожи на короля Генриха, ваше величество, - неожиданно сказала Теа. - Кем он вам приходится? Дедом?

- Прадедом... Вы знали моего прадеда?

- Знала, - кивнула Теа. - Я дружила с Елизаветой де Корбей. Она была фавориткой Генриха. А вот ваша прабабка Франсуаза меня терпеть не могла. Все время подозревала в том, что я сплю с Генрихом!

- А вы?..

- Ни в коем случае, ваше величество! - двусмысленно улыбнулась Теа. - Мы вместе всего лишь дегустировали граппу... Он был очень хорошим человеком, старался никого не обижать. Когда захотел иметь на память портрет с женой и фаворитками... Странное желание, но желание короля - закон. Я видела полотно в вашей галерее. Оливье Норсежак писал все портреты по отдельности и лишь позже свел их вместе на одном полотне. А король Генрих никогда его никому не показывал. Не хотел обижать супругу. Франсуаза Лотарингская была ему хорошей женой...