На круги своя (СИ) - Романовская Ольга - Страница 78

Взгляд метался по комнате, ища, на чем бы выплеснуть эмоции.

Цветы! На этот раз астры. Большие, пушистые, с еще влажными листьями. Догадываюсь, кто их принес.

Значит, решил взять плату прямо сейчас? Только я не навсейка. Любовь, пара, говорите, пылаете от страсти? Сейчас охладитесь.

Ваза стояла на столе. Чуть-чуть не успела запустить ею в Соланжа. Некромант вырос из воздуха перед носом и сжал в железных объятиях. Разъярившись, ударила нахала и попутно увернулась от поцелуя.

Кровь бурлила, былые кошмары отступили, а вместе с ними усталость.

Вновь ощутив дар, привычно потянулась к нему, призывая светлую силу.

— Дария! — хрипло пробормотал Соланж и грубо, чуть ли не прокусив губу, овладел моим ртом.

Он не ласкал — нет, целовал, силясь целиком подчинить себе, не заботясь о боли и приличиях.

Увлекаемая более сильным противником, потеряла равновесие и упала на пол. Некромант навалился сверху и продолжил целовать. Руки нетерпеливо шарили по телу, забрались под рубашку.

Рваное дыхание вырывалось из груди. Мне не хватало воздуха.

Проклятая вербена, проклятый Соланж! Почему с каждой минутой сопротивляюсь все меньше и жажду его прикосновений? Отчего не брыкаюсь, не кричу, хотя рот мой свободен. Как можно терпеть болезненные поцелуи, которыми Соланж покрывал шею и грудь?

Вот легкая ткань податливо сползла, обнажив бутоны сосков. Язык некроманта тут же нашел их, оплел тугой лозой.

Внезапно все закончилось.

— О нет, — приподнявшись на локте, покачал головой некромант, — не сейчас. Ты бесконечно сладкая, бесконечно желанная, но не сейчас, — уговаривая себя, повторил он, и прикрыл мою грудь рубашкой. — Мне недостаточно одного раза, я хочу обладать тобой вечно. Приходи в любой день, любую минуту, я отдам все без остатка.

Словно очнувшись ото сна, поступила так, как следовало сделать с самого начала, — ударила Соланжа по лицу. И не просто дала пощечину, а разбила нос. Некромант с блуждающей сумасшедшей усмешкой вытер кровь и оправил мою ночную рубашку, обнажившую больше, чем следует.

— Ты научилась показывать зубы. Занятно! До встречи, Дария. Верю, она произойдет очень скоро. А если нет, я помогу. Ведь ты хочешь меня, хочешь, вопреки всей своей любви к Марону, только не желаешь признаться себе. Почему? — он присел рядом на корточки, и я невольно подобралась, отползла к спасительной кровати. — Разве не чувствуешь запах вербены? Он преследует тебя так же, как меня аромат твоих духов.

— Я не ваша и никогда ей не стану! — раскрасневшись, выпалила в лицо некроманту и замахнулась для нового удара.

Соланж перехватил руку, нежно поцеловал в ямочку ладони и устало спросил:

— И как же мне жить, если без тебя все бессмысленно?

Не нашлась, что ответить. Запал прошел. Сидела и смотрела на Соланжа. Тот не двигался. Ссутулившись, он словно вошел в транс. Вот тебе и властный непобедимый маг! Оказывается, он мог уставать, испытывать боль и страх. Такой Соланж Альдейн оказался роднее. Я простила и поцелуй, и ласки за одни поникшие плечи.

— Вы… Вам не нужна помощь лекаря?

Прежде не задумывалась над этим. Мнилось, некромант априори всегда полон сил.

Потянулась к Соланжу, чтобы взглянуть, но тот качнул головой. Однако лекари упорные, поэтому, вопреки отказу больного, присела рядом, силясь понять, что скрывают душа и тело.

Страшно раскрываться, но где-то в глубине сознания верила, ничего плохого не случится.

— Ты вечно рвешься всем помогать! — Губы Соланжа тронула легкая улыбка. Я не видела — чувствовала и улыбнулась в ответ. — Хоть раз подумай о себе.

Рука некроманта ласково коснулась волос, а в следующее мгновение Соланж легко поднялся на ноги. Глянув в окно, на круглолицую луну, он заметил:

— Поздно уже. Вряд ли Эллану Марону понравится, что любимая женщина сидит в спальне с мужчиной. Особенно тем, которому он должен.

— Я должна, — поправила некроманта и тоже встала.

Завернулась в упавший на пол плед, но теплее не стало. Наоборот, меня била дрожь. Разбуженная совесть грызла сворой голодных собак.

— Позвольте завтра справиться о вашем здоровье, леди, — некромант галантно поклонился и театрально вскинул руки. — О нет, не провожайте, не будите слуг. Лорд Марон дал временное разрешение на порталы.

Не успела и слова сказать, как Соланж растворился в ночи. Только легкий аромат вербены витал в воздухе. Если прежде он раздражал, теперь казался чуть ли не самым приятным запахом в мире.

Тело эгоистично напомнило о крепких мужских руках, настойчивых поцелуях. Грудь мгновенно набухла и заныла. Она жаждала продолжения ласки, как и нечто внутри, подталкивавшее к Соланжу, нашептывавшее раствориться в его запахе и не сопротивляться страсти.

Закусила губу. Кровь отрезвила.

Вот так, Дария, немного холодной воды, чтобы умерила разыгравшееся желание, и вперед, к Эллану. Все равно не усну, не взглянув, как он. Если говорил с Соланжем, то лучше, в сознании.

Соланж…

Память услужливо воскресила недавние ощущения.

Великая Мать, как же мне надоело разрываться между камином и пожаром, двумя мужчинами, которые привлекали каждый по-своему!

Говорю с Соланжем и думаю об Эллане. Спешу к лорду и вспоминаю некроманта.

Впервые призналась: да, я хочу ощутить твердость естества Соланжа, познать, каково это — изгибаться под могучим телом, а потом скользнуть в тепло и нежность Эллана, отдавшись умелым рукам музыканта. Но разве можно желать обоих?

Потерла виски, силясь понять, что со мной происходит.

Если любишь одного, чувства к другому — мимолетная похоть. Только вот Соланж нашел отклик в теле с самого начала, с той самой гостиницы, в которой услышала низкий мужской голос.

Я подмечала малейшие оттенки глаз некроманта, научилась различать чужие эмоции. Боялась прикосновений и замирала от блаженства в танце. Соланж Альдейн — самый лучший партнер, не считая его величества, разумеется. Король всегда лучше всех.

Сегодняшняя ночь, когда нежная кожа соприкасалась с пряжкой ремня некроманта… Холодная, грубая, она причиняла сладостную боль, как некогда кожаные трусики в доме Геральта. Только теперь дело не в анатомической хитрости, а в мужчине, обострявшем чувства.

Однако Соланж прав, после близости все бы закончилось.

Мысли метнулись к Эллану, моему бедному лорду. Я не могла от него отказаться. Стоило Эллану выпустить на волю чувства, как мои устремились ответным потоком. Пусть от горьковатого запаха не ныл низ живота, зато в объятиях любимого я забывала собственное имя.

А теперь горькая пилюля.

Соланж прав, кровь Эллана на мне. Знала, ему заочно вынесли сметный приговор — и потащила неизвестно куда, одного, без охраны. О чем я думала и, главное, чем? О себе и только о себе.

Повидалась с матушкой, довольна? Дух дороже чужой жизни, верно? Ради возможности пять минут порыдать над видениями прошлого можно заставить любимого человека сражаться с десятками лангов. Эгоистка!

Накинула халат и скользнула за дверь.

Тело продолжало вести себя странно, наплевав на укоры совести. Убедившись, что никто не видит, воровато задрала рубашку и попыталась утолить разбуженный жар. Увы, пальцы Эллана намного ловчее моих.

Постаралась представить вместо своей мужскую ладонь. Вот она подбирается ближе, еще ближе и, наконец, берет в плен.

Фантазии помогли. Тело отзывалось на каждое движение сладостной судорогой, но с мужчиной, увы, не сравнится. Небеса не спустились на землю, я лишь утолила голод, вернула ясность мысли.

Никогда бы не подумала, что полюблю физическую близость. Теперь мне каждый день хотелось заниматься любовью, но пока Эллан не выздоровеет, придется обождать или идти к Соланжу. Он с радостью познакомит с предметом навязчивых дум, только вот после не отпустит.

Одернула рубашку и вернулась помыть руки.

Щеки горели румянцем стыда.

Навсейка, как есть, навсейка! Убийца, прелюбодейка. А, к демонам! Пошли им на ужин запреты лангов! Не собираюсь превращать наслаждение в грех.