На круги своя (СИ) - Романовская Ольга - Страница 69

— Конечно. — Какого еще ответа он ожидал?

Эллан едва заметно, с облегчением улыбнулся. Неужели не верил? Он невесомо коснулся губ в поцелуе. Казалось, в нем сконцентрировалась вся нежность мира. А потом любимый неожиданно оттолкнул.

— Филипп, — напомнил Эллан. — Пирамидка в кармане. На тебе мои чары, мой запах, — тут он запнулся и как-то криво усмехнулся, отведя глаза, — все будет хорошо. Не стесняйся пользоваться подарком Соланжа Альдейна. Нужно согреть дыханием волосок и позвать, он придет.

Как?..

Осознание пронзило острой болью.

Навсеи не отдают свое, а Эллан фактически добровольно передавал меня другому. Значит, считал себя покойником. То есть он останется и бросит вызов? Зачем?! Эллан, я и так люблю тебя, давно любила, еще когда нежилась в постели Геральта, веря, будто влечение — это истинные чувства. Но именно тебе я верила, к тебе всегда шла, тебя не боялась. А потом и мечтала коснуться. И вот ты мой — неужели всего на пару дней?

— Эллан! — метнулась к любимому и повисла у него на шее.

Лорд молча покачал головой и отстранил.

Ланги все ближе и ближе.

Сеть переливается зловещим изумрудным блеском.

Всего пара минут — и кончено.

Страшно? Безусловно. Только еще страшнее остаться одной, без него. Знать, что дышишь, говоришь, а он больше не откроет глаза. Разве может быть худшая судьба — пережить любимого человека?

Я не хотела уезжать, но Эллан торопил, отгонял к горам. Потом и вовсе прикрикнул.

— Я Магистр магии, а ты из меня мальчика делаешь! Тебе здесь не место: поймают в два счета. Лошадь в галоп, без разговоров! Найду, — обещал лорд на прощание.

Мой упрямый лорд со знакомыми морщинками у глаз. Хотелось расцеловать их все, прижаться и разделить незавидную судьбу, но Эллан решил иначе.

Громкий свист, удар ладонью по крупу, и рыжая кобылка срывается с места, унося все дальше и дальше от голубоглазого шатена, который только что признался в очередной слабости. Ему хотелось тепла, горящего днем и ночью очага и той, которая бы приняла, дождалась, даже если все твердили о смерти.

Слезы градом лились по щекам.

Ланги все ближе и ближе… Сейчас лавина серых сметет Эллана, оставив только горький привкус воспоминаний о счастье. Моем долгожданном счастье.

Великая Мать, за что ты меня прокляла?

Эллану была нужна я и…

Не выдержав, обернулась.

Эллан не сдвинулся с места. Одинокий всадник с посохом в руках, он поигрывал посохом и спокойно ждал смерти. Знала, лорд дорого продаст свою жизнь, но…

Сглотнув, отвернулась.

Не могу, не хочу! Не такой ценой!

Плохо соображая, что делаю, натянула поводья и, едва не вылетев из седла, остановила лошадь.

Хватит, хоть раз соверши поступок! Привыкла прятаться за чужими спинами, теперь спаси сама. Не как лекарь — человек.

Лангам нужна наиви. Уверена, они отличат меня от навсейки. Что ж, серые получат светлую. Я куплю жизнь Эллана, подарив взамен свою. Уверена, навсейка бы сбежала — мало ли мужчин! Я не смогу. Если любить, то в горе и в радости.

Выдернула шпильки и встряхнула волосами, рассыпав их по плечам.

Как же сладостно безумие!

По губам бродила улыбка. Я не боялась и больше не плакала.

Любовь — это не рыдать над могилой, это разделить участь с избранником. Пусть я не умею колдовать, зато не пригреюсь на плече Соланжа, глотая слезы. Родителям, останься они живы, не пришлось бы краснеть.

С той же безумной улыбкой, пребывая в странном состоянии эйфории, порвала юбку. Плевать на приличия! Зато теперь ничего не мешало сидеть по-мужски. Меня учили верховой езде, а у лангов дамских седел нет.

Оставалось оружие.

Нож? Мало. Острая палка сойдет за копье.

Сказано — сделано. Прости, ракитник, я тебя немного попорчу.

Медиум, говорите, светлая? Так почему бы духам и родному святилищу не помочь мне?

Снова бросила взгляд по сторонам.

Еще один отряд. Не успею.

Странно, ланги больше не вызывали страха. Они будто перестали существовать. Страх испарился, смытый волной уверенности самоубийцы.

Вместе, милый! Прости, нанесу оскорбление, но не могу иначе.

Эллан говорил о Соланже, только чужие объятия не утешат. Ты либо тварь, либо человек.

Ударила по бокам рыжей кобылки и понеслась наперерез лангам. Они наверняка заметят, на это и рассчитывала.

— Эй, трусы! — кричала, размахивая руками, чтобы наверняка. — Вы ведь меня ищете?

Эллан резко обернулся и аж побелел от гнева. С губ сорвался не крик — рык: «Дария!»

Прости, любимый, мне не нужен твой труп. Если суждено умереть, то вместе.

Я заманивала лангов к реке. Там, чуть выше по течению, холмы. Если все рассчитать верно, кто-нибудь сорвется. Нет — уведу часть серых от лорда. Эллан сильный, справится с остальными. А я? Он ведь пожертвовал своей жизнью ради женщины, с которой дважды переспал. Я обязана Эллану гораздо большим — верой в любовь. Навсеи на нее способны, теперь точно знала.

— Ну же! — за неимением платка размахивала перчатками. — Добро, утонувшее в крови, вот я, не прячусь! Покажите, как вы сильны, убейте безоружную.

Есть, половина всадников отделилась от отряда.

А теперь в галоп.

Ну, милая, не подведи! И прости, если погибнешь по моей вине.

Медальон Соланжа бил по руке, но я не спешила им воспользоваться. Еще рано, пусть окажутся подальше от Эллана.

И если некромант решил, будто спасать придется только меня, он сильно ошибается. Я не предательница.

Трава слилась в нескончаемый бурый ковер.

Ветер хлестал по щекам.

Лошадь неслась на пределе. Куда? К горам.

Я больше не оглядывалась, и так знала: они рядом. Сейчас ударят магией, и конец.

Завидная смерть: спасти другого. Идеальная для лекаря — подарить жизнь больному. В данном случае — навсею, вернувшему веру в мир.

Эллан справится. Я помнила разъезд и его незавидную судьбу.

Жаль, лорд не чувствовал моих эмоций: слишком далеко. Так бы я поделилась с ним своей нежностью.

Видимо, отчаянье сводило с ума, потому что запела. И не грустную балладу, а, будто издеваясь, — плясовую.

«Крутись, кружись мое платье, отбивайте такт каблучки! Нет прекрасней меня на празднике. Всем хороша, всем мила. Отбивайте такт, мои каблучки!»

Они ударили в спину. Подло, как могли только темные, считавшие себя светлыми. Экранирующий медальон отразил чары.

Что теперь? Ну же, так легко воевать с беззащитной женщиной!

Рука потянулась к подарку Соланжа, но я отдернула ее. Наиви бы так поступила, навсейка никогда.

Не просить пощады, не сдаваться. Как Эллан там, за холмами. Жив ли он еще?

Поцеловала пальцы, коснулась ниточки на шее, еще той, которую лорд Марон повязал в кабинете Замка магов, и прошептала: «Люблю. Если слышишь, выживи, пожалуйста. Ради меня».

Сосредоточилась, стараясь не обращать внимания на легкое покалывание — ланги практиковались в магии, но обереги двух магов работали на славу.

Либо я медиум, либо Эллан лгал, не желая расстраивать.

Лорд Марон заслуживал похвал. Он разделял личное и профессиональное, научил-таки находить невидимое.

Духов хватало. А еще я увидела потоки энергии, разлитые по воздуху. Яркие, слепящие светом, они манили, и я смело направила лошадь к одному из них.

Повинуясь наитию, отпустила поводья и развела руки. Словно кто-то невидимый подталкивал, советовал поступить именно так.

Еще немного, и пальцы коснутся слепящей нити. Она способна напитать десяток человек, страшно представить, что будет со мной. Однако я с упорством сумасшедшей тянулась к энергетическому потоку, стремясь замкнуть, стать проводником.

Странно, но я не упала. Копыта не раздробили кости, ноги не запутались в стременах, а тело не раскололось, словно спелый орех. Немного покачнувшись от соприкосновения с теплом, выпрямилась. Потоки энергии вместо того, чтобы убить, парализовать, держали, соорудив вокруг тела воздушный кокон.

Пальцы светились.