На круги своя (СИ) - Романовская Ольга - Страница 59

Зачем мне энергия? Дар слабенький, колдовать все равно не умею. Эллан — другое дело. Ему энергия жизненно необходима. Но лорд не желал слушать возражений, ухватил под мышки и поставил возле камина. Пришлось коснуться камня.

Кончики пальцев засвербели. Их кольнули десятки невидимых иголок. Тело обуяло странное ватное тепло, словно я очутилась в мягком коконе пледа. Быстрее заструилась по жилам кровь, сердце, наоборот, забилось медленнее.

Прикрыла глаза и отдала себя на волю волн энергии.

Так хорошо, так спокойно, век бы стояла.

Увы, Эллан думал иначе. Он вырвал из объятий источника и кинул на пол. Больно ударившись, в недоумении взглянула на лорда: за что он так со мной? И ахнула: там, где мгновение назад я млела от неги, зияла дыра.

— Просто чудесно, Дария! — сквозь зубы процедил Эллан. — Ловушка! Вы ведь это тогда слышали?

Лорд прищелкнул пальцами, и в ушах раздался мамин голос: ««Уходи, откуда пришел, ланг, я не верю ни единому слову!»

Из глаз потекли слезы, а потом вспомнила: взрыв. Филипп уничтожил зал, отчего же все стены целы?

Вскочила и поспешила к Эллану.

— Все ил-л-люзия? — едва не прикусила язык от страха.

— Полагаете, универсальные источники для всех желающих устанавливают по доброте душевной? — сердито прошипел лорд. — Одно дело — светлый, другое — такой. Спасибо, я вовремя заметил.

— Можно подумать, я виновата!

Потерла скулу. Кажется, вскочит синяк.

— Нет, конечно, — уже спокойнее ответил Эллан. — Просто не стоило сюда приходить. Видите, к чему приводит сентиментальность? Эмоции — ловушка, подарок для врага.

— Значит, я враг, — чуть слышно прошептала в ответ, опустив глаза.

Эллан услышал и метнул на меня очень странный взгляд. В нем последовательно сменилась вся гамма эмоций; губы плотно сжались.

— Что вы чувствуете? — деловито осведомился лорд.

Он окутал нас серебристым облачком. Оно почти мгновенно слилось с воздухом.

— Пока ничего. — Вряд ли Эллан спрашивал о моих ощущениях — о духах.

Хотела обнять Эллана, но тот не позволил. Видимо, чтобы оставить руки свободными. И он прав, желанием защититься теплом чужого тела можно подписала обоим смертный приговор. Равно как и выяснением отношений. На месте Эллана я бы давно на себя прикрикнула.

Молчаливые тени. Они выстроились полукругом, отрезая пути к отступлению. Готова поклясться, прежде их тут не было.

Духи молчали, но кожей чувствовала: сейчас повторится полный боли и страданий вой, от которого некогда едва не сошла с ума.

— Ну? — нетерпеливо поторопил Эллан, перебрасывая посох из руки в руку, легко, как пушинку.

— Мы в ловушке, — опустив голову, признала правоту любовника и тихо добавила: — Прости.

Не могла я ему сейчас сказать «вы».

Дрожала, ощутив внезапный могильный холод. Посреди голых камней он казался и вовсе нестерпимым.

Не прижаться, не уткнуться лицом в грудь Эллана. Он наверняка все чувствовал, но не спешил раскрывать объятия. Правильно, милый, не надо. Пока ты утешаешь, подкрадется смерть.

Неужели сейчас вновь появится Шепчущий? Помнится, в прошлый раз он заманивал точно так же — маминым голосом. Видимо, Шепчущий каким-то непостижимым образом выяснял тайны и страхи каждого, создавал иллюзию, запускал в зал и отбирал душу.

— Мамы здесь никогда не было, верно? Голос — обманка?

Эллан не ответил и поднял палец, призывая к тишине.

Голос зазвучал вновь, явственно, отчетливо.

Перед Элланом сгустилась дымка, воздух пошел рябью — лорд плел очередную паутину колдовства. Пальцы работали быстро и четко, без единого слова. Предельно сосредоточенный Эллан уставился в одну точку, со стороны казалось, он окаменел.

Сотканная же из воздуха картина обретала материальность.

Я увидела женщину с рвано остриженными светлыми волосам в длинной ночной рубашке. Большой живот до предела натягивал ткань. Под рубашкой ничего нет: отчетливо видела выпуклости сосков и контуры большой налитой груди. Босоногая женщина до побелевших костяшек сжимала кинжал.

Гулко прозвучали в тишине знакомые слова: «Уходи, ланг».

Картинка мигнула и сменилась на другую. Мама лежала на полу. Рубашка задралась до шеи, кинжал валялся рядом. Женщина силилась его достать, но не могла: мешал мужчина. Он… он насиловал беременную! Пальцы грубо сжимали грудь, толчки сотрясали бедра и живот несчастной. Лица мерзавца не видно, но и без него понятно: магистр Онекс. Значит, вот, как я родилась, вот как на самом деле поступил мой так называемый отец, который столько лет морочил голову мнимым родством. Обманул, изнасиловал и добил, когда ребенок издал первый крик.

Омерзительно!

Отвернулась, чтобы не слышать довольного сопения ланга и стонов матери. С удовольствием бы подняла кинжал и воткнула в спину магистра. И не просто, а провернула.

— Жаль, он мертв, а то бы подсказал, как лучше.

Эллан хлопнул в ладоши, и картинки прошлого исчезли.

Недоуменно глянула на него, силясь разгадать смысл последней фразы.

— Тот ланг. Вы мечтали его убить, но, насколько я знаю, он уже ушел к предкам. А так бы, будьте уверены, помог свершить месть. Простите за увиденное, но вы жаждали найти мать…

— Ничего страшного, — сдавленно ответила я, все еще не в силах прийти в себя после картин прошлого.

— Это не моя инициатива, — лорд говорил со мной, а взгляд блуждал по стенам. — Вместе с голосом сюда принесли воспоминания. Значит, враг знаком с вашим даром. Вывод сами сделаете, или помочь?

Промолчала.

Меня трясло и тошнило одновременно.

Магистр Онекс называл темных ублюдками? Из горла вырвался нервный смех. Ублюдок называл других ублюдками. О, я давно поняла, что все разговоры о добре и зле ничего не стоят. Одни убивают других в угоду собственным интересам.

— Дария, не время для истерик! — прикрикнул Эллан. — Или пощечину дать?

Покачала головой и тихо спросила:

— Все правда?

Лорд помрачнел и кивнул.

— Вы правы, я мог все придумать, — глухо признал он. — Чувствующий мгновенно угадывает чужие страхи.

— В таком случае я тоже Чувствующая, потому что знаю, вы себя оговариваете.

Эллан ответил кривой улыбкой и попросил:

— Держитесь ближе к камину: там безопаснее.

Кивнула и сделала робкий шажок в сторону. Хотелось к лорду — пришлось от него.

— Тут одни духи, Дария. Пока, — Эллан сделал ударение на первом слове, — нечего бояться.

Кажется, я совершила большую ошибку, отправившись в замок. Некто сыграл на моих сентиментальных чувствах и теперь наверняка хохотал, наблюдая за метаниями наиви.

Убедившись, что я в относительном порядке, Эллан крутанул жезлом, примериваясь, как его лучше взять. Он заметно вырос в размерах, превратился в полноценный посох.

— Алларио! — громогласно прозвучал под сводами зала голос лорда. — Соамар ней!

«Соамар ней!» — вторило неизвестно откуда возникшее эхо.

Очертания зала задрожали, по камням побежали трещины. Ойкнув, обратила на это внимание Эллана, но он и бровью не повел. Казалось, меня для него не существовало.

Контуры лорда видоизменялись, обретая боевую форму. На-ре вышло из тела и вилось рядом.

Отныне Эллан ступал неслышно, будто скользил над плитами. За спиной возникли крылья-тени, тело пропускало свет, как у духа. Кисти лорда светились ровным зеленым светом. Со стороны смотрелось жутко.

Широко открыв глаза, наблюдала за метаморфозами любовника. Я уже видела его в боевом облике, но все равно испытывала трепет. Темный во всей красе. И я — мошка, которую он уничтожит, если захочет.

Словно в продолжение мыслей Эллан резко обернулся и метнул в меня бледно-зеленое облачко. Испугалась, понимая, что не успеваю увернуться, а потом поняла: лорд накинул щит. Он укутал со всех сторон, надежно оберегая от бед. Даже звуки стали тише. Значит, что-то взорвется, и Эллан решил уберечь мой слух.

Лорд взглядом спросил, все ли в порядке, и больше не отвлекался. Он сосредоточенно плел сеть заклинаний. Странно, замысловатый язык чар казался смутно знакомым. Пусть я его не знала, но, определенно, когда-то слышала. Язык светлых? Помнится, некогда Геральт проверял мою принадлежность к наиви, угрожая на неведомом наречии.