Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 41

- Это чешуя. Она не позволяет истечь кровью, заживляет раны...

- И ты боялся того, что отличаешься от людей? Боялся, что останешься один? Слушал эту чокнутую гувернантку? Глупец! Я поначалу была такой же. Все боялась, приспосабливалась, молчала. Но когда они убили моего брата...

- Это в прошлом, Лилит. Не нужно за него цепляться.

- Но ты цепляешься. Пытаешься убедить себя, что «нормальный». Знаешь, сейчас я смотрю на тебя, а вижу себя. Разве что мои глаза меня так не выдают.

- Я пытаюсь это контролировать, но не всегда получается. Теперь забудем об этом. Ты успокоилась?

- Да, - ответила графиня. – Нам нужно вернуться.

VII

Рейвен задержал Лилит у самого входа в зал, и графиня вновь заметила, как его глаза принимают прежний оттенок.

- Во время танца ты спросила меня о Мирии. Так вот, это не вино. Алкоголь не может изменить энергетику, и уж тем более – сделать ее совершенно чужой.

- Что ты этим хочешь сказать? – насторожилась Лилит.

- Это не Мириа. В этом бредовом мире, я бы предположил наличие двойника, призрака, или, черт возьми, паразита. Но дело в том, что присутствие миссис Харвент я тоже ощущаю, причем не менее четко.

- Да что за напасть! То скорпионы, то ходячие мертвецы, а теперь еще что-то случилось с нашей девочкой. Надо сказать капитану, а ты..., ты, Рейвен, не своди глаз с Мирии. И избавься уже от своей троллихи, она привлекает к нам слишком много внимания... Стой!

Теперь уже Лилит задержала Рейвена.

- У меня глаза заплаканны?

- Нет, - последовал краткий ответ.

- А как я выгляжу? Как прическа?

Рейвен бросил ироничный взгляд на графиню.

- Женщины, вы неисправимы...

С этими словами он отправился разыскивать Мирию и капитана. Он нашел их, стоящими на балконе, и Ингемар выглядел встревоженным.

- Где Лилит? – сходу спросил он полицейского.

- Ищет тебя... Как она?

Он посмотрел на Мирию, которая не согласилась надеть плащ капитана, и снежинки беспрепятственно падали на ее обнаженную кожу.

- Я не понимаю, - прошептал Ингемар. – Она не выглядит пьяной, но ведет себя, словно чужая. Такие эксцентричные перемены мне по нраву, однако хотелось бы понимать, с чего это вдруг? Почему она запрещает называть себя Мирией? Говорит, что это не ее имя, и оно ей не нравится? Что с ней? В общем, думай, а я - к графине.

С этими словами Ингемар покинул балкон.

- Мириа, здесь, действительно, чертовски холодно! Давайте я провожу вас в комнату отдыха, и вы попытаетесь уснуть, - Рейвен снял с себя камзол и набросил его плечи девушки, но девушка тут же скинула его и повесила на перила.

- Я же сказала, Рейв, не называй меня Мирией. Мне противно слышать это имя! – англичанка резко обернулась и холодно посмотрела на полицейского.

- Отлично, и как же мне вас называть?

- Тануэн! – последовал незамедлительный ответ.

- Как интересно..., - усмехнулся полицейский. – Напоминает нашу первую встречу в участке. Вы тогда немало позабавили меня своими высказываниями.

- Я помню. И готова сгореть со стыда от того, как я хныкала перед тобой, точно провинившаяся девчонка. Жалость в твоих глазах была унизительно. Лучше бы ты ударил меня!

- Вот как? – Рейвен невольно почувствовал раздражение. Энергетика существа, которое сейчас управляло Мирией, чувствовалась все сильнее, но полицейский никак не мог разгадать ее происхождения.

«Что же ты за тварь?» - думал он, не сводя с Мирии глаз. Девушка медленно прошлась вдоль перил, смахивая с них снег кончиками пальцев.

- Я буквально слышу твои мысли, - произнесла она. – Ты все гадаешь, куда делать эта кроткая дурочка, которая смотрела на тебя восхищенными глазами и постоянно краснела? Но на твоем месте я бы задалась вопросом, как она выжила в логове скорпионов, ни имея ни оружия, ни магических свойств.

- Может, просветишь меня?

- Охотно! – усмехнулась девушка. – После того, как колдун избавился от вас, скорпионы попытались атаковать это ничтожное тело. Мне ничего другого не оставалось, как вступить в бой самой. В клинике вы действовали более слаженно, и я лишь наблюдала за тем, как ты прикрываешь собой эту дурочку. Как мило. С тобой ей, действительно, ничего не угрожало. Но если бы что-то пошло не так, я бы мигом сожгла проклятую клинику вместе со всеми ее обитателями. В том числе и с вами.

Рейвен все еще не верил услышанному. Если так, она давно уже могла показаться, отчего же так долго скрывалась? Нет, здесь, определенно, что-то не то.

- Тануэн*, говоришь? – мужчина насмешливо прищурился. – Больше похоже на бред сумасшедшей девицы с раздвоением личности. Ну, хорошо, допустим, что так. Но если ты так ненавидишь Мирию и ее слабое тело, зачем ты до сих пор в ней? Разве не проще найти себе что-то более крепкое и подходящее под твой нрав?

- Ты предлагаешь себя? – англичанка холодно улыбнулась и продолжила. – Увы, это был не мой выбор. Девчонка тяжело болела туберкулезом, и ее муж, отчаявшись найти лекарство, отвез ее на самый край страны к древнему шаману. Глупец даже не представлял, с кем собирался связаться, и сколько на самом деле лет было этому колдуну. То был бывший раб, привезенный из Африки в тысяча семьсот шестьдесят первом году и оставшийся на Британских островах. Старый, никчемный старик, который едва мог переставлять ноги и расплескивал воду, наполняя стакан. Сумасшедший язычник, поклоняющийся самому прекрасному вулкану Африки, Ньирагонго*. Действующему, дышащему, живому. Шаман верил в то, что простому смертному никогда не понять, и он знал, какую цену нужно заплатить своему богу, что тот услышал его. Да, это было испокон веков - за жизнь платили смертью, Рейв. Муженек этой дурочки отдал остаток своих лет мне в обмен на то, что его жена останется в живых. Столько же лет проживет сам шаман, посредник этой невероятной сделки. Как видишь, я приняла дар смертного и взамен позволила этому телу жить. Но Ньирагонго – действующий вулкан, отчего же я должна спать?

- А тебе какой в этом прок? – тихо произнес Рейвен, с отвращением глядя на белокурую особу. - Что с того, чтобы заперта в теле умирающей девушки?

Она насмешливо прищурилась.

- Я обрела свободу. Вулкан пленит духа до тех пор, пока шаман не призовет его. Я откликнулась на зов и теперь я вольна делать все, что хочу...

- Как же тебя выкурить из нее, сука? – с неприкрытой ненавистью прошептал Рейвен, и голубые глаза Мирии окрасились в янтарный цвет.

- Полегче, Ворон... Я была достаточно терпелива, но еще одно слово, и оно станет для тебя последним. Не преследуй меня, если не хочешь, чтобы я сожгла здесь всё до основания!

С этими словами девушка стремительно покинула балкон и вышла в бальный зал. Она была в ярости, что ничтожный смертный не только не оценил ее величия, но еще и оскорбил, причем без тени страха за свою никчемную жизнь.

Тануэн оглядела танцующих, точно это были бестолковые куски мяса, замотанные в ткани, и, приблизившись к столу, вновь наполнила свой бокал.

"Да как он посмел? Неужели он настолько глуп, что не понимает, с кем имеет дело. Я могла превратить его в горстку пепла прямо там, и никто бы даже не оплакивал его... Но нет, это слишком милосердно для тебя, наглая ворона. Ты у меня еще попрыгаешь на углях!"

Лилит первой заметила Мирию, сидящую в одиночестве на краю стола. На удивление, Рагнар не бросился к ней, точно получил строгий выговор от королевы за свою навязчивость. Ордине и вовсе было велено покинуть зал. Тем не менее все выглядело так, словно ничего не произошло. Гости кружились в танцах, пили вино и шампанское, заливисто хохотали и отчаянно сплетничали. Эристель и королева переговаривались с дварфом, отчего казалось, что все на миг позабыли о своих иноземных гостях.

- Неплохо бы поговорить с ней. Чувствую, попытка Рейвена закончилась провалом, - произнес Ингемар, не сводя глаз с Мирии. Лилит кивнула и направилась к ней, капитан устремился следом.

- Голубка, - начала было графиня, приблизившись к девушке, но взгляд янтарных глаз англичанки заставил ее прерваться. Ведьма с изумлением всматривалась в столь знакомые черты лица, но никак не узнавала Мирию.