Свадебный отбор. Замуж за врага - Никольская Ева - Страница 18

– Я не умею!

– Учись. – Легко ему говорить! Он-то со своим чадом отлично справляется! – Для начала вытащи малышку из одеяльца, возможно, ей жарко. Проверь, не надо ли сменить пеленку или покормить. Потом…

– Я не могу!

– Ладно. – Яша забрал у меня капризулю, но едва я вздохнула с облегчением, как получила второго. Мальчик, в отличие от девочки, вел себя тихо, во всяком случае пока. – Покачай его. Песню спой… колыбельную, – деловым тоном распорядился мой рыцарь, который снова меня спасал. – Петь, надеюсь, умеешь? – уточнил он, криво усмехнувшись.

– Немного, – соврала я, не желая раскрывать одну из своих масок.

– Ну так пой! А я пока займусь малышкой.

Он прошел вглубь комнаты, баюкая притихшую девочку. Там, как и во многих других помещениях, было все необходимое для ухода за ребенком, начиная с подгузников и заканчивая набором бутылочек с молочной смесью. Странно, но, попадая в его руки, дети успокаивались, а у меня, наоборот, начинали волноваться. Наверное, как собаки, чувствовали страх. Или я просто что-то не так делала.

Посмотрела настороженно на младенца, он – на меня. Светло-серые глазки прищурились, изучая. И мне подумалось, что взгляд у этого мальчика слишком умный и проницательный для его возраста. Хотя что я знаю о детях? Единственным ребенком, с которым близко сталкивалась, была Майя – сестра моего лучшего друга. Но ее Василина начала доверять нам только лет с пяти, и то под своим строгим надзором, ибо считала нас с Марком недостаточно ответственными.

«Агу», – сказал малыш, пытаясь вынуть ручку из одеяла.

– Уже пою, пою… так, что спеть-то… – забормотала я, решив, что от меня ждут именно этого.

Слава небесам, с репертуаром дела обстояли значительно лучше, чем с уходом за детьми. Вскоре я тихо мурлыкала колыбельную, которую в детстве мне пела мама. А младенец, прикрыв свои ясные глазки, улыбался так счастливо, что у меня теплело в груди. Успокаивая его, я успокаивалась сама. Покачивая мальчика, начала медленно кружить по просторной комнате, не забывая поглядывать на Яшу, который кормил малышку, лежавшую на одеяле. Она смешно дергала ножками и пыталась обхватить крошечными ручками бутылочку, видимо, чтобы не отняли.

Вот вам и правда жизни. Нет ничего страшнее голодной женщины… даже если ей всего пара месяцев от роду. Моя девочка!

Через час…

Спустя час, если верить висевшему на стене циферблату, в нашей разношерстной компании царила полная идиллия. Сытые и сухие дети сладко спали в одной кроватке, а мы с Яшей сидели на диване и сторожили их сон, шепотом споря об именах для малышей. Не мальчиком же с девочкой их называть, верно? Нам стоило большого труда утихомирить карапузов: у «папаши», подозреваю, руки отваливались, потому что он, глядя на мои мучения, взял на себя обоих. Зато я исполнила все детские песенки, которые знала, и взрослые, которые, по моему мнению, подходили. Затеянный концерт закончился вожделенным призом – ребятишки крепко уснули, а мы, уставшие, но довольные, рухнули на диван едва ли не в обнимку.

А потом явилась она! Неудивительно, что громогласную тетку, влетевшую в комнату, захотелось придушить. Когда удивленная и заметно приободренная няня радостно воскликнула: «Давно бы так!», мы синхронно зашикали, требуя тишины. Я инстинктивно метнулась к колыбели проверять, не разбудила ли эта глупая женщина детей, а Яша потянулся к трости. Уж не знаю, что он собирался с ней делать: снова играть в хромого или палкой выгонять визитершу, но ход, как ни странно, сработал.

– Да я на прогулку их пришла забрать, – потупив глазки, сообщила няня. – Свежий воздух и все такое… – Она шаркнула ножкой сорок третьего размера и, виновато улыбнувшись, сообщила: – Вам пора переходить на четвертый тур. Заключительный.

– А дети? – Я снова почувствовала приближение паники. Хотя, казалось бы, должна была ощутить всплеск облегчения, что это испытание закончено. – Что с ними будет?

– Не переживай, мамаша. – Няня мне весело подмигнула. – С вашими кровиночками все будет хорошо, – заверила она, выразительно глядя на меня, будто в этом простом обещании крылось что-то еще.

Неужели третий тур действительно пророческий? И в реальной жизни у меня родятся двойняшки… от Яши?

Я медленно повернулась и уставилась на напарника, с которым мы вместе отбивались от монстров, вместе же баюкали детей. Окинув его придирчивым взглядом, я сделала обнадеживающий вывод: с возрастом изначально ошиблась – ему, скорее всего, не больше тридцати или тридцати пяти. Сутулость, как и хромота – маскарад. Шрам, борода и мелкие морщинки тоже вполне могут оказаться искусным театральным гримом, который невооруженным глазом не распознать. Седина в темных волосах… да бес с ней, с сединой!

– И что ты на меня так смотришь, Мари? – постукивая набалдашником трости по раскрытой ладони, поинтересовался Яша.

– Представила нас женатыми.

– И как? – Уголки его губ приподнялись, наметив улыбку.

– Ужасно! – рассмеялась я, прикрыв ладонью рот, чтобы дети не проснулись.

Взглянула в последний раз на сладко сопящих малышей, погладила кончиками пальцев обоих, поправила одеялко, которым они были накрыты, и, вздохнув, отошла.

– Вот уж не думала, что так прикипите, – пробормотала няня, заступая на пост у кроватки.

– Критические ситуации сближают, – буркнула я, позволяя Яше обнять меня за плечи. – Идем. – Легонько пихнула его в бок. – Пока я тут окончательно не раскисла. Как пить дать, магия альвенгов действует! – пробормотала, уверенная, что грусть расставания с детьми, которые всего лишь одно из испытаний отбора, навеяна остроухими. Иначе с чего мне так себя чувствовать? Я ведь еще недавно жаждала сбежать от этих спиногрызов, сверкая пятками. Мнение так быстро меняется только под действием чар!

Непоследовательность альвенгов поражала: кто после испытания родительскими обязанностями устраивает свадьбу?! По всем законам жанра должно было быть наоборот! Но не мне указывать на ошибки иномирным оракулам. Разве что на ошибочный выбор жениха. Остроухие с завидным упорством сводили нас с Эваном. А я с неуемным энтузиазмом от него сбегала. Что в прошлый раз, что теперь. Вдруг эти свадебные хлопоты не совсем инсталляция? Что, если к финалу четвертого тура мы с блондином обзаведемся брачными метками на руках? Испытание-то последнее!

Заразившись этой мыслью, я слиняла из-под опеки двух сердобольных тетушек, которые пытались нацепить мне на голову фату с роскошной диадемой в комплекте, а заодно и прическу поменять на «подходящую случаю». Чем им распущенные волосы не угодили – не знаю. Но сдаваться на милость незнакомок, обещавших сделать из меня «настоящую невесту», я не собиралась. Мало того что замуж не хотела, так еще и импланты могли пострадать! А они, между прочим, наснимали кучу материала, который я намеревалась обработать после отбора. Дело оставалось за малым – пережить четвертый тур и выйти из замка незамужней.

Избавиться от преследования женщин, «вооруженных» фатой, оказалось почти так же сложно, как и от жениха. Эван, похоже, решил отыграться за все предыдущие неудачи, начиная с пикника, который я прогуляла, и заканчивая детской комнатой, где, как выяснилось, мы должны были с ним нянчить нашу дочь. Однако в результате моих «безответственных и возмутительных действий» он оказался в обществе няни, которая поила его коньяком и рассказывала, что таких жен, как я, следует держать в узде.

Выслушивать, что еще со мной надо сделать, чтобы перестала артачиться и приняла наконец свою судьбу, я категорически не желала. Видеть жениха – тоже. Но он, как пес, шел по следу, умудряясь находить меня везде. Если же мне все-таки удавалось оторваться, на горизонте тут же появлялись тетушки с головным убором и расческой наперевес. Бегая по празднично украшенным залам, я чувствовала себя дичью, которую загоняли опытные охотники. И чем сильнее становилось это ощущение, тем сложнее было скрываться.