Бронеходчики. Гренада моя - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 17

– Ой, Ирина Капитоновна, чай не в первый-то раз.

– Так у нее каждый раз, как первый, – отмахнулась кухарка.

– Ага. Знать, озлилась.

– Еще бы.

– Ну тогда я спать. Глядишь и тетушка к обеду подобреет.

– Иди уж, горе ты наше луковое.

Едва оказавшись в спальне, Алина поспешно сорвала с себя фуражку, выпустив из под нее густую черную шевелюру прямых волос, рассыпавшихся по плечам.

Подмигнув своему отражению в зеркале, Алина сняла ремень, расстегнула просторную гимнастерку, застегнутую до последней пуговки на воротничке стоечке, и сдернула ее через голову. Затем размотала отрез полотна, высвобождая девичью грудь.

– Фу-ух. И как только раньше носили корсеты, – облегченно вздохнув и рассматривая свое отражение в зеркале, произнесла девушка.

Грудь у нее конечно невелика. Но без утяжки все же сложно выдать себя за мальчика. А иного способа для поддержания отношений с Николаем и совместных походов на рыбалку, попросту не существовало. Тетушка конечно предлагала варианты, но не один из них Алину не удовлетворил, ввиду как минимум ограничения личной свободы.

Это началось как-то само собой, в прошлом году. Она уже не первый год приезжала погостить к тетке. Обычно на месяц, бывало и больше. Ехать на меньший срок из самого Владивостока не имело смысла.

Ну и на маменьку такие поездки оказывали весьма благотворное влияние. Житье на заставе не сахар. Конечно супруг предлагал ей остаться в столице. Ну или вот тут, у его старшей сестры. И Анна Олеговна искренне поддерживала брата. Ей живая душа в доме только в радость. Но Ирина Викторовна оставалась непреклонной. Она жена, а не вдова, а потому будет при муже. А там и Владимира Олеговича назначили на должность во Владивостоке.

Два года назад, после гибели мамы, отца перевели в Петроград, в главное управление пограничной стражи. Теперь в гости к тетушке можно было кататься даже на выходные. Что того Колпино. Не успел устроиться в вагоне, как поезд уже домчал тебя до нужной станции. А то и вовсе можно прокатиться на такси. И не так чтобы и особо дорого. Впрочем, уделом девушки была именно железная дорога.

Так вот. Алине нравилось посещать тетушку. Она была на пятнадцать лет старше отца. В прошедшей войне ей довелось потерять мужа и старшего сына, младший умер из-за разразившейся эпидемии тифа. Поэтому к единственной племяннице Анна Олеговна относилась с неподдельной любовью и теплотой. Ну и баловала, эту непоседливую особу, покрывая перед отцом ее проказы. Правда, это вовсе не значит, что сама она при этом отмалчивалась.

В прошлом году Алина вдруг почувствовала несусветную скуку в колпинском светском обществе и ей вздумалось порыбачить. Нет, тогда она еще не думала переодеваться в мальчика. Девица с удочкой на берегу реки не такая уж и невидаль.

В лавке, где закупалась необходимой снастью, она и познакомилась с Николаем. Тот с забавным вожделением рассматривавшим рыболовные снасти. Она заговорила с ним сама. Нашлись множество интересных тем. Дробышева поведала Плотникову о том, какую рыбу ей доводилось ловить на дальневосточных реках. Этим она буквально повергла его в шок и сразу же превратилась в видавшего виды рыбака. Ну, а там ясное дело дошло и до совместного похода на рыбалку, для чего ей пришлось замаскироваться.

Н-да. Но вот теперь пришла пора заканчивать с этим маскарадом. Оно конечно юнкерам положены и выходные и отпуск. А значит и тетушку она навестит еще не раз. А то как же! Тетку Анну, Алина любила всем сердцем. Но с рыбалкой все же придется заканчивать. Если только в истинном обличии, да под присмотром, как оно и полагается для благовоспитанной девицы.

Она сбросила ботинки, брюки, панталоны и устремилась в ванную комнату. Тетушка любила комфорт, и могла себе позволить наличие в доме нескольких санузлов. Холодный душ едва не вырвал из Алины самый банальный девичий визг. Не иначе, Егор забыл затопить водогрейную колонку. Надо будет попенять. Потом. А пока, она стоически выдержала холодное омовение.

Покончив с мытьем и обрядившись в ночную рубашку, девушка с насаждением юркнула под легкое летнее одеяло. Подумаешь, стоят довольно жаркие деньки. Ничего страшного. Она специально выпросила у тетки Анны именно эту комнату. В ее окна солнце заглядывало только после обеда. К тому же, сквозь крону раскидистой груши. А потому будет достаточно прохладно…

– Разрешите войти, господин генерал-майор?

– Входите, – не отрывая взора от бумаг, разрешил сидевший за столом начальник Павловского военного училища.

– Господин генерал-майор, юнкер Азаров, разрешите обратиться?

Шатилов поднял взгляд на чудо богатыря вытянувшегося перед ним в струнку, с ладонью вскинутой к обрезу фуражки. А как еще назвать эту косую сажень в плечах, согласно последней медкомиссии, ростом в сто девяносто пять сантиметров. Богатырь и есть. Тем более, что к высокому росту добавлялось и весьма статное тело. Не сухостой какой, а витязь.

Н-да. Только вот именно это-то и представляло собой проблему. Члены экипажа бронеходов не могли быть выше ста семидесяти сантиметров. Это крайний предел. И желательно, чтобы при этом не являли собой эдакие кряжистые пни, а имели довольно щуплое сложение. Ведь мало запихнуть себя в рубку, нужно еще и боевую задачу выполнять, используя всевозможные органы управления. Бронеход представляет собой весьма сложную машину, требующую в прямом смысле этого слова особых талантов.

Оно конечно железо тяжелое, и ворочать его не мед. Но для этого есть команда техников. Недаром же за каждой машиной закрепляется трое механиков. Разумеется война преподносит сюрпризы, и порой самые непредсказуемые. Может случиться и такое, что придется обходиться своими силами. Ну да тут уж делать нечего, жить захочешь, не так раскорячишься.

Шатилов знал лично почти всех своих юнкеров, чем особо гордился. О подающих же большие надежды, ему было известно буквально все. А уж о тех, кто шел на получение диплома с отличием, так и подавно. Как впрочем хорошо знал и доставляющих проблемы. И данный юнкер, несмотря на свои показатели в учебе, имел и свои недостатки. В частности, был падок на женский пол.

Однажды по этой причине едва не разразился скандал. Но удалось все потушить еще в зародыше. Офицер вообще партия завидная, а уж бронеходчик и подавно. Тут и ореол романтики в духе времени, и достойное жалование, в полтора раза выше чем в обычных линейных частях. Ну и сам Азаров красавец, каких поискать.

Не сказать, что отчисление по физическим показателям в бронеходном училище такая уж большая редкость. Мальчишки. Они сильно отстают от девочек, взирающих на сверстников свысока. Но в какой-то момент вдруг неудержимо устремляются вверх.

Еще прошлой весной ничто не предвещало беды. Но к началу лета, молодой человек вдруг начал расти как на дрожжах. По всем правилам его должны были отчислить или перевести, как это случалось с другими. Однако юнкер продолжал обучение, возвышаясь в строю эдакой каланчой. Причем, не только на фоне своего взвода, но и училища в целом. Все полагали, что в отношении Азарова сделали исключение ввиду выдающихся показателей в учебе. Ведь высокопоставленного заступника у него не было. Но…

– Я слушаю вас, господин юнкер, – откинувшись на высокую спинку рабочего кресла, произнес Шатилов.

– Господин генерал-майор, я только что был на комиссии по распределению. Мною получен диплом об окончании училища с отличием. Согласно существующего положения я имею право на выбор места службы по собственному усмотрению.

– А разве комиссия не предоставила вам выбор, Григорий Федорович? – Обращая внимание юнкера на то, что тот для начальника училища ни какой-то безликий юнкер, поинтересовался генерал.

– Так точно. Мне был предоставлен выбор, с предоставлением рекомендаций в соответствующий округ. Но только в техническое обеспечение бронеходов или бронетяжную часть. Я же бронеходчик.

– Понимаю. Ну а как же нам быть с положением о прохождении службы экипажей бронеходов? Как прикажете вас впихивать в боевую рубку? При такой комплекции остаются только бронетяги, да и то, с большими, весьма большими допусками. Конечно возможна еще и служба в артиллерии или пехоте, но признаться, для меня это уже за гранью.