Даринга: Выход за правила (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна - Страница 35

— Ну что ты воешь? — белявый точным ударом вогнал еще один столбик в сухую землю. — Долго будет это пепелище бельмом на весь город стоять?

— А что тут горело? — вклинилась Бьяника.

— Медведь горел, — отозвался чернявый неохотно. — Медведевы хоромы.

Увидел непонимающий взгляд и пояснил:

— Трулан Медведь.

Белявый покосился на напарника молча. Аурора, чувствуя себя частью ролевой игры, протянула парню большую тусклую монету:

— Поди, купи нам квасу и пирогов, сладенького еще. Иди, — и ногой топнула для острастки, чтобы не смел на управителя ссылаться. Поглядела, точно ли ушел. Присела, бросив плащ на наклоненный ствол. Кинула деньгу чернявому:

— Давай рассказывай, что нам тут подсуропили. И не боись: не выдам. А ты замолчи наконец!

Хозяйка огорода раскачиваться не переставала, но подвывала и всхлипывала теперь едва слышно — окрик подействовал.

— Да особо и нечего рассказывать, — попробовал деньгу на зуб парень и спрятал за кушак. — Трулан Медведь был другом старого короля. Когда его Эльге помогла епископу сбежать — Ангейр кинулся в погоню. Не нравилось ему, значит, что люди Трилла с Судией сильней его самого уважают. И что королева новую веру приняла. А Трулан вон с ней был, — кивок на плачущую, — ну и не поехал с королем. А тот взял и не вернулся. Медведь долго потом докапывался, что на Гай Йолед случилось. Так и сяк епископа оговаривал. Мечтал тело Ангейра вытащить из болота. У Судии терпелка кончилась, и сгорели его хоромы.

Он старательно сосчитал на пальцах:

— Лет тому пять али шесть, как сгорели. Ровно когда старая королева померла. Многие тогда с хоромами сгорели, и челядь и живность всякая. А сам Медведь вроде как сбежал. Мать забрал, дочек забрал, а ее вон оставил.

— Да не оставил! — закричала женщина в исступлении. — Роды начались, как я пожар увидела. Мне что, на коне рожать?

Чернявый хмыкнул.

— Зато пацан твой теперь при деле. У самого епископа актуарием. Ты попроси их, попроси — и сама зимой голодать не будешь. Меньше язык распускай, так вернут тебя к Бранвен в замок.

Ратка высморкалась в подол.

— Бранни сама там недолго задержится. Как сольются Танцовщицы — на Гай Йолед увезут.

Передернула плечами, словно замерзла, хотя солнце жарило невыносимо.

— Куда увезут? — наклонила голову к плечу Аурора.

Парень перечеркнул двуперстием лоб:

— Это остров на болоте. Где Трилл с Эльге обрели спасение от короля. Епископ в честь этого велел там скит срубить. И уединяется, устав от государственных дел, чтобы помолиться Судие.

— Вот только ни один из плотников, что строили, оттуда не вернулся, — ввернула Ратка, отводя с замурзанного лица пепельные на кончиках волосы. Госпожа Бьяника подумала, что если мальчику ее на вид десять лет (ведь это он же плел договор-пояс?), то и сама Ратка не старая. Только замученная нуждой и страхом.

— Никуда ходить и просить тебе не надо, — сказала она. — Останешься при нас. Убираться там, ходить по поручениям.

И увернулась от попыток Ратки обнять колени.

— Так что там с плотниками было?

Чтобы толокой поставить сруб, требуется один летний день от рассвета до заката. С низом теремов не сложнее: клади себе венцы, поднимая клети — скорость зависит от того, сколько наймешь людей да сколько им заплатишь да хватает ли материалу. Сложности появятся позже: когда придет время поднимать светелки, крыть гонтом шатры да луковки, да коньками резными прижимать — опасно робить на высоте. И промеж точность требуется. Когда клети станешь соединять переходами. Да крылечки со столбами кручеными приделывать. А еще конопатить щели между бревнами надо. И мазью от древоточцев и пожаров пропитывать. И обкладывать тесом поверх бревен так плотно, чтобы не сочились мыши внутрь.

А больше всего времени уходит на каменный подклет. Но тут он уж был. Оставалось расчистить и скрытые под пожарищем кости по-людски похоронить. Только раскапывать его местные не сильно стремились. Боялись. Половину дня, что оставались до заката, убили Бьяника с Фенхелем на переговоры — а желающих так и не нашли. Не то чтобы местные вовсе дичились, напротив, охотно вступали в разговоры, готовые брать плату хоть товаром, хоть деньгами — пока не проведывали, что речь о подворье Медведя идет. И тут же смазывали пятки.

Управитель помочь тоже не обещал. Страда, время жаркое, нет у него возможности с других работ людей срывать. Пришлые подозревали даже, что не зря он умелся купаться, перепоручив дело помощникам. Видимо, боялся тоже.

— Это что ж нам такое подсунули? — антрополог вытащил из грядки пузатый корешок, что-то среднее между морковью и репой, и, вытерев о штаны, вгрызся в румяный бок.

— Обвыкнутся. Мне кажется, мы что-то упустили, — Аурора, прислонившись к яблоневому стволу, покачала ногой, глядя, как от самоцветов на сапоге разбегаются яркие искорки.

— Обед?

— Не-ет… — она потерла виски. — Записи… из спальни Трилла.

— Так его же там не было!

— Я и говорю — упустили.

Фенхель выдернул еще одну репо-морковку, отряхнул от земли и протянул начальнице:

— Как он зубами о деревяшку скрипел, пока рясу отдирали от спины?

Он живо представил себе это зрелище и даже морковкой сплюнул, до того стало противно.

— Думаешь, епископ не понял, кто на него напал?

— Разговора об этом не было. К Бранни не вязался. Лихорадка у него, — антрополог постучал по наладоннику.

— Да брось! Утром он был живее всех живых.

— А сейчас вечер. Самое время подняться температуре. А мы… что с подклетом станем делать?

— Свяжусь с Цмином. Пусть с утра заводит корабли к пристани. Мы переночуем в замке, а завтра начнем копать своими силами, — госпожа Бьяника потянулась, отлипая от ствола.

Еще днем на коротком телепатическом совещании они договорились, что не станут применять собственные технические возможности для постройки гостиного двора, а используют местных мастеров и материалы. Что займет больше времени, но возбудит меньше подозрений и ненужных сплетен и сделает контакты с солейлцами более тесными.

И вот ведь какая незадача. Но от плана госпожа Бьяника отступать не собиралась. Ведь всегда можно попросить у местного священства проклятую землю освятить, крестный ход провести и литургию — или как они здесь называются. А с материалами затырка быть не должно: торговать его станут не на Медвежьих развалинах. Тягловых зверей для перевозки тоже придется покупать или епископ отвалит от щедрот? Так или иначе, а надо, чтобы суперкарго Фрезия синтезировала больше разнообразных товаров на мену. Тем более что предварительный договор — тот самый «вампум» — был уже вывешен на ярмарочной площади.

Белявый, вернувшийся с пирожками и квасом, говорил, что народ живо обсуждает благоволение епископа к пришлым и выказывает им уважение. Уважение, надо же! Страхами местных к пожарищу проникнуться не получилось, и они договорились с Фенхелем провести следующую ночь в палатке на руинах вместе со сторожами и настроенными приборами — а вдруг и вправду обломки, проседая в пустотах, порождают инфразвук или имеется другое излучение физической или биологической природы, пугающее людей. При этом антрополог добавлял скептически, что когда им отгрузят материалы — никакие излучения воришек не остановят. От же зараза! Не верит в благородство человечества.

Удивляла еще и Ратка. Столько лет прожить рядом с пожарищем, с обгорелыми трупами под балками — и, в отличие от прочих, бояться лишь за свой огород? Хотя… какое-то время она жила в замке, прислуживала королеве Бранвен — пока епископ не погнал ее прочь.

Королева… Вернувшись к себе, Бьяника с Фенхелем просмотрели полученные через Риндира видео. Бранвен вела обычную жизнь — исключая утреннюю прогулку, на которой собственноручно разделала и зажарила в углях добытого соколом кролика. Ее отсутствие во дворце на этот раз не заметили. В тени епископа королева казалась никому не нужной невидимкой. Но сегодня выглядела намного веселее, чем обычно. Возможно, ранение Трилла стало тому причиной.