Ойкумена (СИ) - Николаев Игорь Игоревич - Страница 18

Солнце коснулось горизонта, налилось мутно-красным цветом. Костер затоптали и выплеснули на угли остатки питья из кружек. Сначала Елене удивилась, затем подумала, что это по-своему разумно. Видимо банда не хотела выдавать себя светом в ночной теме. Хотя какая здесь тьма... луна уже выползала на замену уходящему солнцу, такая же огромная, как в прошлый раз, однако с куда большей синевой.

- Если кто-то хочет мне что-то сказать, сейчас самое время.

Сантели дожевал последний кусок, вытер жирные пальцы пучком травы. Бизо покачал головой в знак того, что ему точно говорить нечего. Алхимик пошептал, пошевелил пальцами, заградительные символы блеснули коротким неярким светом. Теперь до первого луча солнца никто не минует их потаенно.

Кай пожал плечами. Ему ведьма, которая оказалась не ведьмой, кажется, даже нравилась.

Виаль подумал, покачал головой, натянул поглубже шапочку с висюльками по бокам, которую не снимал даже во сне.

Оставалась Шена, и она повела себя в точности так, как ожидал бригадир. То есть фыркнула, скорчила недовольную гримаску, однако промолчала. Идти против всей бригады она не рискнула. Тем более, что несомненная польза рыжей не-ведьмы теперь стала очевидной и неоспоримой.

Сантели вздохнул и потер ладони, подумав, что скорее бы Врата. И баня. Настоящая баня, чистая одежда, не прожаренная на костре, а выстиранная трудолюбивыми прачками. И некое славное заведение, где его ждут ... На этом месте он запретил себе мечтать. Сначала следует добраться до Врат. Остальное, в том числе и удовольствия - потом.

- Ну и славно, - подытожил бригадир. - Смены как обычно. Если все сложится, завтра будем дома.

Слово «дом» в его устах прозвучало сухо и без всякой симпатии. Как просто еще одно место, наряду со многими другими.

- Постой! - на этот раз Шена все-таки не выдержала.

Сантели поднял бровь и легким движением заправил косички за уши.

- Все я понимаю, - копейщица глянула исподлобья на рыжую, которая, кажется, засыпала прямо сидя.

- И?.. - с кажущейся мягкостью подтолкнул ее к продолжению бригадир.

- Я с ней не останусь на ночь, - с упрямой и дерзкой решительностью бросила Шена, проводя ладонью по волосам так, словно зачесывала их назад. Давняя привычка копейщицы, выдающая готовность стоять на своем до конца, а если надо, то и драться.

- Я ей не верю, - мрачно закончила Шена. - Пусть спит за кругом!

Сантели подумал, что если бы его увлекали женщины, то, пожалуй, он бы даже взял яростную воительницу в жены. Скверная супруга в Королевствах, отличная спутница здесь, где граница между жизнью и смертью измеряется шириной острия клинка. Да, жаль...

Слова Шены встретили у прочих если не согласие, то, по крайней мере, понимание. Даже у Кая, который, кажется, открыл в себе толику куртуазного рыцарства. Все как-то разом вспомнили, что пусть рыжая и не ведьма, и знает много полезного, но прочие странности никуда не делись.

- Справедливо, - Сантели выждал верный момент, когда гнев Шены достиг пика и готов был прорваться малым бунтом. Спокойный рассудительный голос бригадира сбил ее порыв, заставил раствориться впустую.

- Справедливо, - повторил вожак. - Но за круг мы ее не выпустим, если ее там кто утащит, это считай потерянные деньги. Сделаем по-иному...

Когда главарь достал тонкую, но прочную веревку и жестами показал, что намерен на ночь привязать Лену к телеге, девушка едва не сбежала в подступающую полутьму, щедро разбавленную лунным светом. Вот уж чего она ожидала и хотела меньше всего, это оказаться в путах посреди лагеря каких-то мутных и зловещих типов.

Но банда определенно намеревалась настоять на своем. Вторую ночь проводить «на природе» не хотелось. А главное...

В первые минуты показалось, что рыжая готова сбежать прямо сейчас, без оглядки. И в чем-то Сантели ее понимал. Будучи человеком с хорошим воображением, он вполне мог представить себя девой (пусть и не очень юной, судя по формам) посреди бригады, которая к рыцарским куртуазностям не приучена. За исключением разве что Кая. Но пожелание команды было действительно справедливым, и рыжей следовало выбрать, чего она боится больше - ночевки за кругом или возможных происков спутников. Про себя Сантели решил, что никто и пальцем не тронет спутницу, пока не определится ее цена в Аптеке. Но объяснить это безъязыкой девчонке не представлялось возможным.

Трудности разрешились так же быстро, как и начались, рыжая неожиданно согласилась на все и даже сама подставила руки. При этом она загадочно и умиротворенно улыбалась, как будто ожидала, по меньшей мере, шелковый платок в подарок.

Наверное, близость чужих людей все-таки показалась более привлекательной и безопасной, нежели ночные ужасы.

Поначалу она испугалась. Очень испугалась, когда накатило уже знакомое чувство нереальности происходящего. Но спустя мгновение почувствовала приступ жаркой радости. Оно возвращается! То же тянущее чувство незавершенности окружающего мира, его частичного не-воплощения, которое вот-вот разобьется осколками небытия.

Пусть связывают хоть тройными морскими, да пусть хоть в шибари на ней практикуются! Это все неважно.

Она возвращается домой. Домой!

К дьяволу проклятый Канзас!!!

Ничего не случилось.

Было мгновение, когда Лене казалось, что руки становятся полупрозрачными, а одежда мелко-мелко вибрирует, словно через каждую нитку пропустили ток. Девушка зажмурилась, ожидая, что вот сейчас опять выключат свет, и вокруг проступят контуры такой знакомой, такой родной квартиры...

Но этим все и ограничилось. Канзас никуда не исчез, весь окружающий мир остался на прежнем месте, до последней травинки и незнакомой звездочки на чужом небосводе. Приступ миновал без всяких последствий.

У нее не осталось сил даже на слезы. Безмерная усталость, горе и разочарование накрыли несчастную темным пологом, погрузив в какое-то пограничное состояние между сном и обмороком. Так и шла ночь, тихо, без происшествий. Лишь далеко в стороне кто-то громко и могуче квакал. Как совершенно обычная лягушка, только размером с быка, не меньше.

Проснулась Лена, точнее выпала из полуобморока, под утро, еще до восхода. Нельзя сказать, что она совсем не отдохнула, все-таки для городской девчонки условия оказались лаконичнее спартанских - маленький войлочный валик вместо подушки и тонкий, хоть и теплый плащ вместо матраса. Но в целом, усталость отодвинулась на второй план. Пожалуй, еще несколько часов Лена вполне прошла бы на своих ногах, несмотря на боль, глубоко засевшую в связках и мышцах ног.

Часовой - это был Кай - сидел над стылым кострищем, держа меч на коленях. Он повернул голову в сторону Лены и после секундной заминки отвернулся обратно. Девушка потерла ладони, разгоняя кровь. Связали ее, надо сказать, достаточно аккуратно, оставив небольшой зазор между запястьями и короткий «поводок» от тележного колеса. Так что циркуляция крови не нарушилась, и некоторая свобода движений осталась. Узлы были очень хитрые, Лена таких не знала, и в обычные волокна оказались вплетены тонкие черные нити, глянцево поблескивающие в лунном свете. Возможно, путы тоже были магическими, так, чтобы их не нельзя было разрезать втихую.

Басовито похрапывал во сне волшебник по имени Бизо. Тихо бормотал в полубреду раненый со сломанной ногой. Шена свернулась под плащом, обнимая копье, словно долгожданного любовника. Во сне, под мягким лунным светом ее злое лицо смягчилось, черты разгладились. Обычно спящие люди безмятежны, однако на лице у черноволосой застыла тень печали. Как будто ей снился долгий и нерадостный сон.

А вожак Сантели не спал. Он полулежал и молча смотрел на Лену непроницаемо-темными глазами. Под этим взглядом девушке стало очень неуютно, она отвернулась в другую сторону, по ходу прежнего движения маленькой колонны. Там, вдалеке, мерцали далекие огоньки россыпью, сливаясь в пятно размером с ноготь или даже меньше. Огонь. И судя по тому, что пятнышко не менялось, то был не пожар, наверное, это и есть Geataichean, о которых несколько раз упоминали бандиты у повозки.