Ойкумена (СИ) - Николаев Игорь Игоревич - Страница 14

Рыжая положила длинную палку вдоль тела Кодуре, который очень кстати потерял сознание. Что-то прикинула, кивнула самой себе и стукнула ребром ладони по жерди. Жест был понятный, и Сантели, пожав плечами, одним ударом топорика отсек требуемое. Попутно отметил, как девка не наигранно вздрогнула от громкого стука стали по дереву. Кем бы она ни была, оружия ведьма боялась.

Меньшую часть девчонка отложила в сторону, точнее беспечно отбросила, как будто деревяшка почти в две ладони длиной не имела никакой ценности. А большую…

И вот здесь Сантели понял, что сделал правильный выбор.

У каждого человека в жизни бывает момент, когда он думает «ну почему же я не делал так раньше, это же так просто!?». Намного реже бывает так, что мысль видоизменяется до «почему так НИКТО раньше не делал, это же…»

Именно так сейчас подумал и Сантели.

Сломанные ноги всегда заключали в лубок по длине самой ноги. Всегда. Так делали на военной службе, в орденах, в аптеках, лавках цирюльников и просто в крестьянских хижинах. Просто потому, что так заведено издавна, и это было очевидно. А как же иначе? Но рыжая поступила иначе.

Короткую дощечку она оставила на месте, с внутренней стороны увечной ноги, а обрубленную жердь поместила с внешней, на всю длину от пятки до подмышки. После чего ведьма начала медленно, не слишком умело, но старательно приматывать лубок полотном, причем так, чтобы оставить рану открытой. Казалось, рыжая знает, что нужно делать, но собственной практики не имеет, словно шаг за шагом повторяя чужие советы.

Неожиданно вмешался Кай, принесший еще одну повязку и моток мягкой льняной веревки. Сантели нахмурился было, потому что приказа он не отдавал. С другой стороны, это играло на руку бригадиру, так что Сантели просто сделал пометку на будущее – при соответствующем поводе осадить мечника. Осторожно, не перегибая палку.

При помощи Кая дело пошло бодрее, все-таки ворочать Кодуре было не так то легко. Но, в конце концов, все получилось, и нога оказалась надежно обездвижена. Бригада в гробовом молчании наблюдала за происходящим, оглядываясь по сторонам скорее для порядка. Такого никто из них еще не видел[3]. Однако на этом чудеса не закончились. Покончив с лубком, ведьма еще раз провела руками вдоль краев открытой раны. Судя по виду рыжей, она была удивлена, словно никогда раньше не видела действие простого «суточного» заклинания. Жестами ведьма показала, что ей нужна еще одна повязка и получила требуемое. Затем нахмурилась и ненадолго задумалась. Посмотрела на Сантели, вернее на его пояс, и решительно ткнула пальцем в сторону гульфика. У бригадира немного отвисла челюсть, Виаль не удержался от скабрезного смешка.

-Не только ведьма, но и шлюха, - подытожила Шена.

- Целительный обряд, наверное, - выдавил из себя Бизо, покрасневший от сдерживаемого смеха. – Так сказать, над телом умирающего, дабы напитать его жизненной силой, проистекающей от …

Закончить алхимик не смог, хохот таки прорвался наружу, и Бизо свалился внутрь телеги, уронив шляпу.

- Сержант, - как обычно негромко и рассудительно сказал Кай. – Ей нужна фляга, что на поясе.

- А-а-а… - протянул в замешательстве Сантели, но, подумав, решил, что, наверное, в подобной ситуации он и сам дернул бы пару добрых глотков.

Однако рыжая пить не стала. Она понюхала открытую фляжку из синеватого стекла, капнула на палец и лизнула. Похоже, вино ей не понравилось, ведьма покачала головой и вернула сосуд. Осмелевшая целительница прошла вдоль неровного строя бригады, высматривая их фляжки.

- Дайте ей лизнуть, - скомандовал Сантели, но скорее для порядка, поскольку всем и так было интересно, что еще учудит занимательная чужачка.

Виаль снова пошутил насчет того, что следовало бы лизнуть рыжей даме, но тем и ограничилось. Однако возникла очевидная заминка – все вина, коими подкреплялись «смоляные», ведьма сочла непригодными для своих неведомых целей.

- Бизо, покажи ей сундучок, - приказал Сантели.

Алхимик скривился так, словно вместо мяса ему подсунули навоз, но указание выполнил. Строго говоря, он мог отказаться, и был бы в своем праве. Что алхимик использует – то касается лишь его, и это справедливо, потому что если он работает плохо, остальные в бригаде вольны его до Ворот и не довезти. Но Бизо всегда побаивался бригадира, да и помнил, из какой задницы вытащил его Сантели. Поэтому не спорил.

Медленно, всем видом показывая, что уступает исключительно авторитету командира, но поругания ценного инвентаря не допустит, Бизо достал заветный сундучок с декоктами и отомкнул замочек. Рыжая внимательно осмотрела несколько рядов разномастных бутылочек в деревянных сотах, выложенных соломой. В основном пустых – большую часть инвентаря алхимик в затянувшемся походе уже использовал. Затем взяла и понюхала каждую, чуть вытягивая пробку, ровно настолько, чтобы тончайшая струйка запаха просочилась наружу. Видимо медичка чувствовала нервозность Бизо и старалась без нужды не обострять. Алхимик, несмотря на явную антипатию к ведьме, такой подход оценил и сам не дал рыжей нюхнуть последнюю круглую склянку «зеленого тумана». Отобрал и состроил страшную рожу, качая головой.

Наконец ведьма, кажется, нашла искомое. Выбор ее оказался интересен и непонятен – склянка с «мертвой водой» из троекратно перегнанного вина. На этой микстуре Бизо выстаивал некоторые травы, употреблял стопку с перцем для лечения простуды и просто добавлял в пиво или простое вино для пущей крепости. Ведьма так же попробовала каплю на язык, затем, видать для верности, отпила крошечный глоток, жмурясь и закашлявшись. Посмотрела на алхимика с немым вопросом. Дескать, можно? После некоторого колебания Бизо кивнул. «Вода» была дорогой, однако не чрезмерно, такую трату бригада могла себе позволить.

Но применила ведьма микстуру не на Кодуре, а для начала на себе. Закатав рукав смешной куртки, она несколько раз глубоко вдохнула и, крепко сжав челюсти, плеснула на широкий порез. Бизо невольно охнул – он то знал, как действуют такие штуки, попадая на царапины. Конечно не кислота и не «туман», но мало не покажется. Ведьма зашипела как злая кошка и затанцевала на месте, крутясь, как плясун на ярмарке, еще и подпрыгивая. А затем, когда боль немного отпустила – повторила изуверскую процедуру.

- Хорошая задумка, - подумал вслух Сантели. – Можно врагов пытать.

Теперь становилось ясно, что задумала незваная лекарша, которая, скорее всего, лекаршей не была.  Выглядело это жутко, но … в общем пока она творила вещи скорее полезные. Бригадир вытащил из-за пояса перчатку и положил на лицо Кодуре. Кай криво усмехнулся и, поняв все без слов, крепко взялся за лубок.

И ведьма опрокинула склянку прямо на рану[4].

Кодуре пришел в себя мгновенно и, по-видимому, решил, что попал в ад. Рвущийся из его глотки вой Сантели приглушил перчаткой – незачем было сообщать всей округе, что здесь люди. Кай был самым сильным в бригаде, но даже он с трудом удерживал страдальца, бьющегося в судорогах боли. А рыжую вообще отбросило в сторону, несмотря на ее рост и вес. Сантели наступил коленом на грудь раненого и расчетливо ударил его в лоб рукоятью кинжала. Помогло. Вопль угас, глаза Кодуре закатились, и он обмяк в беспамятстве.

- Это не лечение, это изуверство какое-то… - пробормотал Бизо, но Сантели был уверен, что алхимик все в точности запомнил. Зачем рыжая лила в рану «мертвую воду» - непонятно, но судя по лубку и общей решительности, она определенно знала, что делает. Хотя учитывая состояние Кодуре, повредить сверх имеющегося ему уж точно ничего не могло.

Остатки «мертвой воды» лекарша вылила на тряпицу и замотала рану, стараясь не затягивать узлы до упора, чтобы повязка легла достаточно свободно.

Лена сделала все, что было в ее силах, и встала напротив вожака. Руку, политую спиртом (хотя, наверное, правильнее было бы назвать это самогоном), немилосердно рвало когтями острой боли. Казалось, запястье режут раскаленной бритвой. Ноги тряслись, с трудом удерживая девушку. Руки тоже, и от усталости, и от нервов. Все-таки иммобилизовать перелом бедренной кости по памяти, без всякой практики – занятие не для слабых. А пытаясь по мере сил продезинфицировать рану, Елена вообще ожидала, что сейчас ее начнут убивать за издевательство над товарищем. Получается, надо поблагодарить стремное «котэ», без его когтей не получилось бы так убедительно показать, что она не пытает беднягу.