Невеста Крылатого Змея (СИ) - Грез Регина - Страница 57

— Крылатый счастья для тебя попросил. Вот и ответь, в чем оно для тебя? И пожелание Змея исполню. Будешь счастливой. Только вот где и с кем, твоя воля выбрать.

Леда взгляд на Годара перевела, губы дрожали, нет, даже не мыслимо расстаться, даже нельзя представить подобного… А у него морщинка залегла между густыми бровями, темные очи смотрели грозово, сужались зрачки, едва сдерживал ярость и боль, а где-то далеко внутри страх таился. Невыносимо видеть это… И, задыхаясь, Леда снова обернулась к Лунной:

— Здесь счастлива буду, с тем, кого всем сердцем люблю. Вот только… на денек бы только оказаться дома, позвонила бы родителям, сказала, что жива, и все у меня хорошо. Можно так? Всего на часок хотя бы… на малое время. А потом сюда, к нему… Без него ничего мне не надо. Пожалуйста…

Лунная Дева молчала, испытующе поглядывая на мужчину и женщину, что ожидали ее решения. Покачнулась вверху еловая ветка, уронила не землю пару длинных полураскрывшихся шишек, а после зазвучал в темноте кроны скрипучий голос:

— Позволь уж ей родичей утешить, самолично провожу да пригляжу, чтобы ничего дурного с ней не случилось. К утру возвернемся как раз, и смогут обратно лететь, свое гнездышко давно вить пора. Оба созрели, соками полны, надобно поделиться и новую жизнь слепить.

— Верно молвишь, Старый Друг… Проводи до порога, да верни к рассвету невестушку! А жених пока здесь отдохнет, сил наберется пред новой дорогой. Ну, чего приуныли-то? Все свершится сейчас, как о том и загадывали, обнимитесь уже напоследок, не долго разлуке длиться. Ну, будет, будет… Руки-то разомкни, Князь, вернется к тебе ладушка, раз сама того пожелала. А я вас после соединю, мое слово нерушимо — навек вместе будете. Мир, лад да любовь с вами!

Теперь Леда поднялась у дерева и только очами тянулась к Годару, а он чуть поодаль встал, протягивая к ней руки. Захлопали над головой тяжелые крылья Филина, сами закрылись глаза и словно бы подкинуло вверх, понесло, закружило… Вот и дышать нечем, стеснило грудь, а вокруг тьма и холод, ледяные ветра свищут, снизу ржание коней и лязг оружия, сверху плач с причитанием и жалобные крики. Мамочка моя, где ты, где…

— Девушка, вам нехорошо? Может, медика вызвать, он, правда, сейчас в лагере, но если надо, за ним отправят. Э-эй! Зовут-то как, вы местная? Ваши друзья здесь, куда вас проводить?

Леда с трудом пробуждалась от какого-то тяжелого сна, руки болели, ноги не слушались. Огляделась вокруг и тут же начала стряхивать с одежды комья налипшей земли.

— Вас чего на раскопки-то понесло в такую темень? Вроде не пьяная… Стыдно, девушка, так себя вести. Здесь гостей полно, что о наших подумают, еще сделают фото, да выложат в Сеть, как вы тут барахтаетесь в грязи.

— Телефон… Мне надо позвонить… Срочно…

— Простите, я сотовый оставил в «дачке» своей, а здесь оказался случайно и даже не предполагал, что кому-то придет в голову на ночь глядя лезть в эти траншеи. Ну, давайте уже руку!

С помощью невысокого щупленького человека Леда выбралась из широкой ямины и села прямо на бугор подсохшей бурой глины рядом. Ноги не слушались, руки дрожали. Пожилой мужчина в маленьких очках с тонкой оправой неодобрительно цокал языком. На Ингалу надвигались сумерки.

— Скажите, а какое сегодня число?

— Вам точно надо доктора навестить. Если не шутите, конечно. Вы с какой группой здесь? Или нет… стойте… Вы с реконструкции, конечно! То-то я смотрю на вас одежка оригинальная. Неплохо, очень даже неплохо. Сами шили?

— Простите, я кажется, ударилась головой, все плывет перед глазами. Ведь сейчас август, да? Двадцать третье августа, верно?

— Ой, девушка, вы начинаете меня беспокоить! С утра было двадцатое июня. Год тоже надо уточнять?

— Нет. Спасибо. Год я и сама помню. Теперь телефон. Пожалуйста, мне очень нужно позвонить!

— Если срочно, то можно попросить у ребят. Пойдемте, вон они развлекаются у костра. Ох, не нравятся мне эти северяне, вчера еще с нашими драку затеяли. Совершенно из ничего, представляете? А парень с разбитым носом… Наглые, дерзкие, вести себя не умеют! Банда какая-то, а не фольклористы. Хотели вызвать наряд, да руководитель их попросил замять дело, мол, сам накажет виновных. Ну, что, можете идти?

— Да — да… Спасибо, а вы кто, простите?

— Солобоев моя фамилия. Смешная, правда? Олег Аркадьевич Солобоев. Я с историками здесь, у нас практика. Только вот эти соседи настораживают, к первокурсницам нашим лезут, задирают парней. Ничего-ничего, еще пару дней потерпеть и кончатся эти бесовские игрища. Знаете, я бы кому попало не разрешил проводить здесь реконструкции! Понятие должно быть у людей… Тут же древние могильники кругом, а они затеяли пляски на костях! Выпивают, орут — просто дикари какие-то. Безобразие! Очень некультурные люди…

Леда рассеянно кивала головой, со всем соглашаясь, но мысли ее были далеко. Вместе с разговорчивым провожатым, девушка подошла к костру, вокруг которого размещалась компания веселых парней. Бряцала гитара, звенели бутылки, народ отдыхал после увлекательных дневных «побоищ».

— Молодые люди! — фальцетом начал Солобоев, нервным жестом поправив очки, — я решительно запрещаю вам здесь распивать спиртные напитки.

— А че такого? Мы же тихо почти. И никого не трогаем, если к нам не лезть.

Рослый юноша, разрумянившийся от огня и алкоголя, игриво подмигнул Леде:

— Девушка, присоединяйтесь, полный сервис гарантирован! О-о, какая рубашка красивая! Одобряю! У нас такие Ульяна умеет делать, высший класс! Вы из Ебурга?

— Н-нет, я тюменка… Вы могли бы мне дать сотовый на один звонок, очень нужно, пожалуйста!

Юноша пожал плечами и направился к палатке за телефоном, остальные парни с хмельным любопытством оглядывали прибывших.

— Девушка, а вас как зовут? Или вы сами приходите? Повезло же нам. А мы тут скучаем, сидим одни. Не хватает женского внимания, представляете?

— Дядя, а ты бы шел по своим делам, у тебя рожа кислая, настроение нам не порть.

Солобоев сначала опешил, а потом шмыгнул носом и затряс головой:

— Какое невероятное хамство! Вы что себе позволяете, я — доцент кафедры…

— Вали отсюда, доцент, понял! Ты нам вчера еще все мозги…

Услышав отборную брань, Леда попыталась вмешаться:

— Ребята, не надо ругаться! Мы сейчас уйдем, нам бы только позвонить, а вы были ближе всех. Это очень важно, это дело всей жизни…

Короткостриженный вальяжный парень смачно сплюнул в сторону:

— Эх, жизнь моя, жестянка… А, ну ее в болото… Солнце, а ты всегда такая серьезная? Ботаники еще не надоели? Может, с нами расслабишься?

Девушка отпрянула назад, увлекая за собой возмущенного Солобоева. Мужчина теребил дужку очков, явно собираясь прочесть лекцию о правилах поведения в местах общего отдыха. Леда была настроена более реалистично:

— Пойдемте отсюда, не надо их злить. Вы, наверно, со студенческого городка? Там точно найдется телефон.

Но просто развернуться и уйти им не дали. Стриженый крепыш ухватил Леду за плечо и потянул назад:

— Зайка, останься, мне твоя коса нравится. Мой любимый фасончик… а-ля русс… рашен герл…

— Девушка, посидите с нами, мы не обидим, мы добрые…

Беспомощно глядя на растерянного спутника, Леда тщетно пыталась отцепить от себя сильные мужские пальцы. В лицо ей дыхнули перегаром, и сейчас же рядом раздался вскрик Солобоева, кажется, его толкнули в грудь и доцент едва не упал на землю.

Девушка даже не могла закричать, мысли путались, все происходящее казалось нереальным. Но тут развязная улыбка на лице Стриженого сменилась недоумением, а потом и страхом. Леда заметила только край серого рукава и смуглую руку, что ухватила обидчика за шею, а потом девушка оказалась свободна. Рядом стоял Годар и, похоже, он всерьез собирался придушить норовистого молодца, что посмел коснуться Любимой.

— Не надо, Годар, пусти его! Ему уже плохо, прошу… отпусти!