Мой Нежный Хищник (СИ) - Грез Регина - Страница 31

— Я встретил там одну Леди…

— Она была к тебе благосклонна? Верно, у нее не лады с глазами…

— У нее дивные глаза и она была добра ко мне.

— Так, за чем же стало дело?

— У нее есть муж!

— Разве это такое уж большое препятствие? Я тебя не узнаю, Дагмар! Разве, что наша Королева подарила тебе милость, но прежде ты вроде был равнодушен к старушкам…

— Эта Леди молода и прекрасна как весенний день в яблоневом саду, но… она не покинет мужа! И это еще не все… теперь она ждет ребенка, моего ребенка, Веймар!

— И ты… ты позволил ей находиться при муже?! Дагмар, что тебя останавливает, забери ее себе, увези! Если ты, конечно, уверен, что дитя — твое! Может, тебе нужна помощь, так я готов…

— Не все так просто! Леди не может покинуть супруга, поскольку он давно уже болен и буквально прикован к постели, он никогда не был ей мужем по-настоящему… Но она считает своим долгом оставаться при нем до конца!

— Так может, тебе ускорить этот самый конец, Дагмар? Ты бы сразу всех избавил от тяжких мучений и привез женщину к себе… Я бы и близко не подпустил другого мужчину к моей беременной супруге!

— Вот когда она у тебя появится…

— Через пять недель состоится свадебная церемония! Ты, естественно, приглашен, хотя я не люблю шумиху…

— И ты молчал, Волчье отродье!

После этих слов Дагмар с размаху хлопнул барона по плечу — от такого удара любой другой мужчина, пожалуй, слетел бы со стула, но Веймар только покачнулся, оскалившись.

— Надеюсь, ты не обидишься, если я покину Черные камни уже на рассвете? Мой Зверь изнывает вдали от Желанной… и мне тоже нелегко дается расставание.

— Я думал, ты останешься хотя бы на охоту, Веймар! Завтра будет славный денек, да, к тому же мне так хочется утереть нос этому надменному Холле! Ты еще не знаешь? Он сейчас гостит в родовом поместье Одринтонов, вчера только вернулся из Блодсбурга, говорит, что тамошние игрища ему надоели, не успев начаться. Мне послал весточку Фрай из Гротама…

Альберт любит охоту на лис, завтра он со сворой своего приятеля — замухрышки Одри будет мотаться по здешним окрестностям… Мы тоже соберем отличных парней, с утра обещал подъехать и Фрай… И пусть наши пути с Холле пересекутся! Веймар, я безумно хочу, чтобы ты был рядом, когда наши псы разорвут глотки шелудивым дворнягам Альберта! Ты не должен это пропустить, друг!

Предложение было заманчиво… И даже очень… Но, Веймар предпочитал охотиться в одиночку. Так было честнее… Велика ли доблесть гнать несчастную лисицу или раненого оленя целой толпой собак и людей, одуревших от крови!

Истинный охотник выслеживает добычу сам, караулит ее целыми днями и долго идет по следу, а когда наступает миг для решающего броска… вот здесь-то и становится ясно, на что тебе даны крепкие мускулы и железные челюсти… Промахнуться нельзя!

Но и глумиться над поверженным противником не стоит, как и его недооценивать. В людских бойнях, как и в диком лесу побеждает не только сильнейший, но и тот, кто ловчее, хитрее, быстрее… тот, кто умеет терпеливо ждать и не промахивается, когда приходит время… Зверь Веймара хорошо это знал!

— Прости, Дагмар! Я уверен, что вы отлично повеселитесь и без меня! Я должен вернутся к моей Катрин, у меня на душе тревожно… как она там одна… по округе разъезжают столичные гости. В надежности Ульфенхолл я не сомневаюсь, но вдруг моей невесте взбредет в голову отправиться на прогулку, она так любопытна, ей везде нужно сунуть свой нос…

— Ты уже разделил с ней ложе?

Веймар даже сам зарычал, вторя своему Волку.

— Еще нет! Она взяла с меня слово не трогать ее до свадьбы!

Дагмар насмешливо покачал головой:

— Вот уж не думал, что ты такой идиот… дать подобное обещание взбалмошной девице! Как, вообще, можно что-то обещать женщине? У них же сотня душ в одном теле… и не понятно, что у них в голове…

— А твоя прекрасная Леди? Какой же из ее сотни душ смог приглянуться такой урод, как ты?

Дагмар опустил голову и ответил уже совсем тихо:

— Вряд ли я сам мог понравится Леди Марин… она просто выбрала меня на одну ночь, потому, что ей был нужен ребенок… без рождения наследника замок ее больного мужа перейдет в руки старшего родственника по мужской линии. Ей был нужен от меня только ребенок, Веймар! А я… я не смогу ее забыть никогда! Мы не виделись уже более месяца с того турнира в Райнартхолле, и до меня дошли слухи, что она, кажется, ждет ребенка, все сходится…

У меня перед глазами ее лицо… я слышу ее голос… я до сих пор чувствую ее прикосновения… Она гладила меня по лицу своими нежными пальчиками, она сказала, что раны, полученные в сражениях только украшают воина, что мне нечего стыдится… Она даже сказала, что я красив… Веймар, что мне делать? Я пью целыми днями, я зазываю гостей и устраиваю охоту за охотой… Я скоро переведу всю дичь в собственных лесах… Но после каждой пирушки, задирая подол очередной шлюхе, я вспоминаю Марин…

Слушай, Веймар! Может, мне вызвать Холле на поединок и продырявить его насквозь? А Гальбо за это сошлет меня покорять Инсектерру, где мерзкие твари сожрут нас живьем, как тогда поступили с Броханом?

— Что ты мелешь, пьяный дурак? Придержи коня! У тебя скоро родится сын… или дочь… Ты должен быть поблизости и тебе нужна крепкая голова и сильные руки, чтобы помочь своей женщине, если ей это будет нужно. Ты говоришь, ее муж присмерти, а если он уже вчера ночью издох? Если на его наследство уже слетелись вороны из мужской родни?

Ты знаешь, какого придется молодой вдове, если кто-то из родичей будет сомневаться в том, что она носит во чреве законное дитя от полудохлого мужа? Ты об этом подумал? Или тебе все равно, что женщину выставят на позор, а ребенка кинут голодным псам, как отродье Похотливого Демона?

Дагмар широко раскрытыми глазами смотрел на Веймара, кажется, весь его хмель мгновенно улетучился.

— Я никому не позволю обидеть Марин! Никто и пальцем не тронет ее с ребенком! Слово де Даркос! Я умру за нее, Веймар!

— Тогда будь настороже и прекрати пьянствовать, иначе любой сопляк вышибет у тебя копье! И не вздумай умирать — тебе еще надо воспитать сына… ну, или дочь, хотя тебе, конечно, нужен мальчишка.

Дагмар уронил буйную голову на сложенные на столе руки и не то завыл, не то зарыдал во весь голос…

Утром Катя проснулась от громких звуков трубы за окном, голова немного гудела от вчерашней вечеринки. Катя уже хотела позвать Сирму, но тут же вспомнила, что находится в Блодсбурге, в гостях у славной хозяйки булочной. По улице возле дома, похоже, сейчас проходил отряд барабанщиков и трубачей, зазывая народ на предстоящие состязания.

Катя торопливо оделась и забарабанила в закрытую на ключ дверь комнаты. И только через добрых десять минут ее выпустил заспанный Торм. Сама же Миранна уже вовсю хлопотала по хозяйству, вид у нее был свежий и довольный. Кротх, сидя на лавке во дворе, задумчиво теребил пятерней свою полуседую гриву, видимо у него в разгаре был ежеутренний ритуал расчесывания, Ансельм пытался застегнуть на талии пояс с ножнами, руки у парня почему-то заметно дрожали.

— «Эх, бедняга… а ведь ему еще на турнир ехать!» — от души посочувствовала Катерина юному Рыцарю, которого, видимо, вовсю мучило похмелье.

Наконец, все собрались за столом и немного подкрепились в полном молчании. Миранна украдкой переглядывалась с Тормом, смахивая слезы в уголок передника, что слишком уж часто подносила к лицу. Потом Катю отправили переодеваться в то самое жемчужное платье, которое она все же взяла с собой, собираясь на встречу с устроителем состязаний — славным бароном Райнбоком.

Помошница Миранны — девчушка двенадцати лет, изящно заплела Катины волосы и украсила их жемчужным ожерельем, не тем, что лично подарил Веймар, а другим

— чуть поменьше, но тоже невероятно красивым. Катя сама его обнаружила на дне шкатулки с «игрушками». В итоге к Алой Галерее турнирной арены, где восседал Райнбок, Екатерина добралась во всей своей красе.