Синеглазка или Не будите спящего медведя! (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 49

И где-то я уже это слышала…

Илья Алексеевич прыснул в большой кулак, но мужественно сдержался.

А вот я не выдержала и, улыбнувшись, негромко произнесла:

– Михаил Александрович, не заставляйте меня снова бить кулаком по вашему столу.

Ну не подзатыльник же ему отвешивать, в самом-то деле? Я не Анна Сергеевна, я так не умею. Да и не смогу совершить подобное, в общем-то. Собственный директор – отнюдь не мой сосед, с ним такое поведение не простительно, мягко говоря.

Удивительно, но после моих слов рокер поднялся мгновенно, смотря широко распахнутыми глазами:

– Чего?!

– С добрым утром, Михась! – всё-таки загоготал его коллега, скидывая ноги в тяжелых остроносых ботинках на пол.

Честно говоря, глядя на удивленное лицо светловолосого директора, от смеха я удержалась с трудом.

– Ваш кофе, – пододвинула я стакан так, чтобы он попал в зону видимости моего не проснувшегося до конца начальника. И улыбнувшись, кивнула. – Приятного вечера.

И ушла под громкий хохот Ильи Алексеевича, мысленно хихикая над собственным руководством и украдкой качая головой.

Нет, они действительно в чем-то байкеры. Суровые, прямолинейные, иногда грубые и очень принципиальные… Почти всё как положено! Но в остальном же… просто детский сад!

И как я только их раньше боялась?

Согласно нигде не указанному распорядку, вернулась я ровно через двадцать минут.

Ильи Алексеевича уже в кабинете не оказалось, а вот вполне бодрый Михаил Александрович, одетый сегодня в белую футболку с изображением гитары и светлые потертые джинсы, уже активно работал на ноутбуке. Пальцы, не скрытые обрезанными кожаными перчатками быстро бегали по клавиатуре, взгляд почти не отрывался от экрана и, внимание рокера, похоже, было полностью сосредоточено на документе.

Не желая мешать, я потихоньку подошла и, пристроив кружку горячего, ароматного чая и тарелку с многослойным бутербродом на край стола, так же тихо отступила.

Но успела сделать только шаг, как меня ухватили за руку с быстрой просьбой:

– Арин, подожди!

– Ай! – невольно ойкнула, когда от рывка застежка на ремешке больно впилась в кожу. Директор мое запястье тут же отпустил, а на пол, стукнувшись о колесико офисного кресла, шлепнулись мои новенькие часы.

– Извини, – тут же произнес байкер, и на миг мне показалось, что его голос звучит уж как-то слишком виновато. Я поспешила заверить его в обратном, одновременно приседая, чтобы поднять часики:

– Ничего страшного, Михаил Александрович… Айщ!

От сильного удара из глаз почти натурально посыпались искры! Я даже на пол села, прижимая к саднящему лбу ладонь. А напротив меня в такой же позе морщился мой директор, правда, с той разницей, что он сидел на краю кресла, а не на полу.

– Вот же… – приоткрыв один глаз, рокер явно сдержал ругательство, потирая пострадавший лоб. И, опустив руку, быстро поднялся. – Ты как, жива?

– Да я в порядке, – попыталась улыбнуться, машинально принимая протянутую мне руку и поднимаясь с ковра. И зачем-то тихо пожаловалась. – Больно…

– Дай, посмотрю, – тут же обеспокоенно попросил директор, пытаясь отнять мою ладонь ото лба.

Я поспешно попыталась отказаться от внезапной помощи, ругая себя за излишнюю болтливость и несдержанность:

– Не надо, Михаил Александрович! Я в порядке!

– Не спорь! – фыркнул владелец клуба и, не смотря на сопротивление, поднял меня на руки и усадил… на свой стол. Снова!

– Михаил Александрович!!

– Цыть! – на меня цыкнули в прямом смысле этого слова. И спрыгнуть на пол просто не позволили! Да еще и посмотрели сурово, почти силой убирая ладонь от пострадавшего лба. – Ничё не знаю. Посмотрю – тогда пойдешь!

– Да не надо, все нормально, – попыталась я отказаться еще раз, но замолчала, когда он обхватил мою голову ладонями, пристально рассматривая место, куда пришелся удар. Осмотрел, а потом коснулся пальцами. И вроде бы аккуратно, но я скривилась от боли. – Ай…

– Шишка будет, – невесело подвел итог байкер, оставляя, наконец, мой лоб в покое. – И приличная.

– Не страшно, – вздохнула я от облегчения. Шишка – ерунда на самом деле, главное, чтобы директор поскорее оставил меня в покое и позволил слезть с его стола. Ведь в его кабинет в любой момент мог войти кто угодно, а стать причиной слухов и сплетен среди работников клуба не хотелось совершенно. Да и неловко было как-то от ситуации. Я уже молчу о том, что щеки начинали гореть, когда рокер ко мне прикасался, стоя вот так, совсем близко!

Настолько близко, что можно было ощутить едва уловимый, приятный запах его одеколона. Пряного, терпкого и чуть сладковатого…

И уж тем более я не хочу говорить и даже вспоминать о том, что сейчас, как раз под нами, у монитора с камерами сидит и наверняка ухмыляется вездесущий и всевидящий начальник службы безопасности!

Опять же подшучивать начнет, а надрать ему уши у меня не получится, даже если сильно захочу.

Не дотянусь я до них!

– Чёт не везет нам с тобой, Ариш, – плюхнувшись в глубокое офисное кресло, усмехнулся Михаил Александрович и, наклонившись, поднял с пола свалившийся с моего запястья «будильник». – То чашки, то блюдца… Теперь хоть часы в качестве разнообразия!

– Это да, – не могла не признать я некоторую невезучесть наших редких встреч. Попутно потихоньку и незаметно сдвигаясь к краю стола, чтобы слезть. Однако просто не успела – рокер, заметивший мои скромные попытки сбежать, быстро придвинулся вместе с креслом так, что теперь если я и спрыгну, то окажусь не на желанном полу, а на коленях собственного руководства!

– И куда мы? – выгнув брови, насмешливо и как-то хмуро поинтересовался Михаил Александрович, складывая руки на груди. И выглядел он недовольно… Почему-то.

Я тихо вздохнула, но все-таки уточнила:

– На пол. Мне неудобно сидеть на вашем столе. Это неприлично.

– А меня мнение других не партит, – хмыкнул байкер, прекрасно уловив, что я имела ввиду на самом деле, говоря о неудобстве. – Как зайдут, так и выйдут обратно! Пока голова не отойдет, отсюда ни шагу. Не хватало, чтобы ты еще где-нибудь в коридоре сознание потеряла.

– Да я в порядке, правда, – попыталась я возразить. И даже вроде как пошутила, правда получилось немного неуверенно. – У меня голова крепкая.

– У меня-то крепче, – спокойно парировал Михаил Александрович, у которого, как я поняла, на все мои возражения обязательно найдется, что сказать. И переспорить его просто не получится! – Так что ничего не знаю… Упс.

– Что? – удивленно посмотрела я на владельца клуба и, заметив его хмурый взгляд, направленный на мои часы, зажатые в его руке, подалась вперед, пытаясь рассмотреть получше. – Неужели треснули?

– Почти, – нехотя признался рокер, подвешивая их в воздухе за ремешок, показывая круглый циферблат, по защитному стеклу которого от удара разошлись круговые трещины. – Неудобно вышло, извини.

– Не страшно, – тихо вздохнула, забирая часы и опуская взгляд. Рассеяно провела пальцами по глубоким трещинам, раздумывая, можно ли поменять стеклышко, коснулась бронзовых клепок в виде звездочек на узком замшевом ремешке…

На самом деле вчерашнее приобретение было жаль безумно. Не совсем женские, но и не мужские, чуточку грубоватые, в рокерском стиле, но такие красивые – я вчера буквально влюбилась в эти часы, сразу как только их увидела. И денег на их покупку было совсем не жалко, Шуту даже уговаривать меня не пришлось.

Ну, разве самую малость.

– Да чет не верю, – скептично откликнулся директор и, протянув руку, отобрал ставшие бесполезными часы. – Давай сюда. Отвезу их в ремонт.

– Не надо, – спохватилась я и попыталась забрать ходики обратно. – Я сама могу это сделать!

– Неа, – откликнулся Михаил Александрович, усмехаясь. Еще и ногами оттолкнулся от пола, откатываясь назад вместе с креслом, чтобы я до него не дотянулась. – Это как с поездкой домой, Риш. Я задержал, я отвез. Я сломал, я и починю.

– Вы не обязаны это делать…