Пять причин улыбнуться - Градова Ирина - Страница 6

Отложив в сторону еще не запыленные фото воспоминаний, Сергей пошел на кухню за чаем. Время на электронных часах неумолимо росло, выпячивая и без того заметное отсутствие Альки.

Сергей вспомнил выражение ее лица, когда он протянул ту злосчастную бумажку. Пустое и отрешенное. Наверное, он переборщил с оскорблениями. И злился-то не на Альку. Злился Сергей на жизнь. Злился на Елену, измучившую его своей загадочностью. На отца, бог весть как оказавшегося под колесами автомобиля. И еще на того, кто обрек его, Сергея, на вечное скитание по лабиринтам горьких воспоминаний.

Алька, глупое и наивное создание, в этот список не входила. Она просто попалась под горячую руку. И ушла, сбежала, вырвалась из душных стен его непроходимого эгоизма. Сергею стало стыдно.

Чтобы хоть как-то заглушить муки совести, Сергей оделся и вышел на улицу. Воздух был морозным и горьким. Лица — бледными и опустошенными. Ему вдруг захотелось заблудиться в этих сумерках, потеряться и надеяться, что кто-нибудь его найдет, как в детстве, когда он сбегал из дома. Но искать было некому.

У женщины, которая допрашивала Альку, глаза были колючие, как кактус, и карие, как орех. А вообще-то она больше всего напоминала змею. Кобру, замершую перед нападением. Алька залезла в сумочку и нащупала заветный носок. Эта «стервоза», как выражался Сергей, могла не взять ее на работу. А могла взять и сделаться ее начальницей. Неизвестно еще, что хуже…

— В анкете вы написали, что вам нравится работать с людьми, — продолжала пытать Кобра. — Объясните, почему?

— Ну… — замялась Алька. На самом деле эту фразу ей посоветовал использовать Сергей. «Главное, скажи, что тебе нравится работать с людьми, они это любят». Вот Алька и послушалась. А теперь не знает, что сказать. — Потому что… я вообще люблю людей. И почти со всеми могу договориться.

— Что значит — договориться?

— Ну…

— Найти общий язык?

— Ага, — радостно кивнула Алька. — Язык найти. И поболтать люблю. С хорошими-то людьми.

Кобра усмехнулась, но беззлобно. Зубов не показала.

— А секреты хранить умеете?

— Ну да, — еще больше обрадовалась Алька. — Моя подруга так и говорила: «Ты, Алька, как сейф. Что тебе ни скажи, все при тебе останется»…

— Хорошо, хорошо… Насколько я понимаю, Москву вы знаете… не очень хорошо?

— Да уж, — удрученно согласилась Алька. — Я ж только приехала. Но я сообразительная. Спрошу, если что. До вас же добралась, не пропала…

— Верно, — согласилась Кобра. — Значит, ты сможешь отвозить документы.

— Конечно, смогу. Одна нога здесь, другая там. Вот увидите, я вам подойду, — добавила Алька и покраснела, сообразив, что сказала лишнее.

Но Кобра только улыбнулась, обдав Альку очередным колючим взглядом, претендующим на добродушие.

— Думаю, ты сможешь приступить к своим обязанностям уже завтра. Рабочий день у нас с десяти. Это не поздно, так что не вздумай опаздывать. Платить будем хорошо, но о тех… документах, которые ты развозишь, никому ни слова. Поняла?

Последнюю фразу Кобра произнесла совсем тихо, чуть подавшись вперед. Алька даже вздрогнула — ей показалось, что женщина с колючими глазами и впрямь змея.

— Да-да, — поспешила согласиться Алька.

— Вот и чудесно. — Влада Григорьевна, так звали Кобру, снова приняла прежнюю позу и улыбнулась Альке. — Что касается деталей… Проезд оплачивает компания. И мобильный тоже. Кстати, он у тебя есть?

Алька покачала головой. Возможность иметь мобильный телефон представлялась ей чем-то фантастическим.

— Нет, так будет, — мимоходом заметила Кобра.

Алькины глаза округлились, а пухлые губы слегка приоткрылись.

— Все, ты свободна. Завтра в десять я жду тебя в офисе. Тебя что-то не устраивает? — поинтересовалась Кобра, заметив растерянность Альки.

— Да нет, все… все устраивает, — пробормотала Алька. — Ну… я пойду?

— Иди.

Сердце Альки радостно колотилось. Она еще не верила в то, что так быстро и легко нашла работу. Не зря она взяла с собой свои талисманы: стеклянный шарик и счастливый носок… Что-то скажет на это Сергей? Несмотря на обиду, Алька чувствовала, что хочет поделиться с ним своими успехами. А впрочем, с кем ей еще делиться?

На обратном пути снова пришлось нырять в метро. Алька сделала это, как и в первый раз, зажмурившись. Возле эскалатора сгрудилась такая очередь, что, глянув на нее, Алька забыла, в какую сторону ей двигаться. Внизу, под набегавшей волной эскалатора, шуршали зубья стальной пилы. Алька не перешагнула, а даже перепрыгнула зазубрины — ей показалось, что они только и ждут того, чтобы впиться в сапоги и заглотнуть ее.

Альку удивляло такое скопление людей в одном месте. Давка в трамваях просто меркла по сравнению с тем, что происходило в метро. Люди старались влезть в вагон любой ценой, нимало не смущаясь тем, что их сумки и пальто торчали из пасти закрывшихся дверей. Мужчины спокойно наваливались на хрупкие плечи своих попутчиц, а плотные бабищи с огромными клетчатыми сумками, хрипло матерясь, распихивали окружающих, пробираясь к выходу. В вагоне стоял спертый воздух и было нечем дышать. Но Алька не могла позволить себе страдать клаустрофобией. Предстоящая работа тесно связана с этим видом транспорта, так что ей оставалось только одно: постараться не думать о каждодневных поездках в недрах гранитного ада.

Выкарабкавшись на поверхность, Алька почувствовала себя гораздо лучше. Когда-то мама говорила, что метро в столице очень красивое. Но в толчее и давке Алька успела заметить лишь броские рекламные картинки, расклеенные по стенам вагона.

Над влажным, как собачий нос, асфальтом висела густая пелена снега. Алька вгляделась в колючую мглу, пытаясь вспомнить, в какой стороне находится дом Сергея. Не вспоминалось. Алька залезла в карман, чтобы вытащить листочек с второпях зарисованной схемой — путеводной нитью, что должна была вывести ее к дому. Но вместо записки Алька нащупала дырку.

— Картонные мозги! — вслух выругалась она.

И что теперь? Ведь Алька не помнит даже названия улицы, на которой находится дом… Не говоря уже о номере дома и квартиры… Алька закусила губу и огляделась тревожно, как заблудившийся щенок. Вокруг сновали люди, но что она могла спросить? Где живет Сергей? Где стоит его дом? Конечно, ей никто не ответит… Интересно, в этом городе есть бюро находок, куда можно обратиться в качестве потерянной вещи?

Прямо на Альку двигался размытый силуэт, по которому елозила алая точка. Сигарета, догадалась Алька. Какой же идиот идет с сигаретой под мокрым снегом? Ведь она вот-вот погаснет? Впрочем, глупо думать о чьей-то сигарете, когда острые снежинки лупят по твоим щекам, а ветер сует свои ледяные ладони под тонкую куртку…

Алька хотела повернуться в другую сторону, чтобы нащупать глазами хоть какой-то ориентир, но вдруг поняла, что этот темный размытый силуэт ей чем-то знаком. Предчувствие подтолкнуло ее навстречу силуэту, прорывавшемуся сквозь снежную пелену. Сердце учащенно билось. Глаза, опечатанные слипшимися ресницами, вглядывались в заснеженную мглу.

— Ну привет, пропащая, — с облегчением услышала Алька голос Сергея. — Сделай одолжение, предупреждай о своем уходе заранее. Город большой, а ты здесь ни хрена не знаешь. Уж прости за грубость. И за вчерашнее тоже прости, — добавил он торопливо. — Просто я был не в духе…

Алька улыбнулась — строить из себя обиженную не хотелось. И потом, ей не терпелось поделиться с кем-то своей радостью.

— Улыбаешься? Чему на этот раз? — скептически поинтересовался Сергей, стряхивая с рукавов капли воды, в которые превратились снежинки.

— Работу нашла. Меня берут курьером. Шестнадцать тыщ, проезд и мобильник! — одним духом выпалила сияющая Алька.

Сергей присвистнул.

— Многовато для курьера. Рекламное агентство?

— Что-то вроде. Бумажки буду возить.

— И за бумажки многовато… Обычный курьер получает чуть больше половины суммы, которую ты назвала.

— Значит, я — необычный, — обиженно ответила Алька. Сомнения Сергея отравили всю радость победы. — А ты что, работал курьером?