Я твоя истина (СИ) - Немиро Людмила Ивановна - Страница 45

Кавьяр, как бы ни было это странно, выглядел очень довольным, и я крайне сильно напряглась. Что за чертовщина происходит? Я его отчитываю, а он вместо этого улыбается. Совсем рехнулся?

— Можно я задам тебе всего один вопрос и, обещаю, получив на него ответ, тут же отстану. Тем более, что мне пора на встречу, — все так же ухмыляясь, поинтересовался «самый-неадекватный-человек-в-мире».

Пожала плечами, как бы давая добро, и скрестила руки на груди. Грек подошел ближе, чтобы в глаза мне понадежнее уставиться, и спросил:

— Что ты чувствовала, когда улетела из Марокко? Я остался там раненный, брошенный нервной бабой, которая сама не знала, чего от меня хочет. Это я о тебе говорю… ну так что?

Я совершенно очевидно побледнела, вспоминая то отчаяние и облегчение одновременно, что ощутила, оказавшись в США. Тогда так страшно было от одной лишь мысли, что меня тянет обратно в Касабланку.

— Думаю, — ответила, собрав волю в кулак. — Мне хотелось вернуться…

Кавьяр просиял, а я с огромным удовольствием добавила:

— …чтобы убить тебя, Клио.

Однако это еще больше развеселило грека.

— А мне показалось, что ты по другой причине мечтала о возвращении.

— Ты прав, показалось, — кивнула и, развернувшись, собралась уйти, но внезапно решительно сжала кулаки, поняв, что нужно все рассказать и забыть об этом. — А хотя… — вновь встала к Кавьяру лицом. — Я была влюблена, но не так, как это случается у нормальных людей. — Непроницаемая маска на физиономии Клио. — Это просто зависимость от своего мучителя. Такое случается, я читала об этом. Так что не рассчитывай на благосклонность. Пока мой мозг кипит от воспоминаний, ничего не изменится. И пусть в последнем надругательстве ты не участвовал — это дела не меняет!

Я заткнулась, осознав, что ору на всю округу, а потом выдала невпопад:

— Какого хрена ты меня по лесу гоняешь?

— И не гоняю. Ты сама побежала, а я просто решил подшутить над тобой, — задумчиво меня рассматривая, признался Кавьяр и, достав из кармана брюк пачку сигарет, поднял глаза к небу. — Пора возвращаться. Скоро начнется дождь.

— И это все? — развела руками. — «Скоро начнется дождь» — это то, что ты хочешь сказать?

Да, я включила бабу-стерву, но ведь грек сам этого добивался.

— А что еще мне ответить? — хмыкнул Кавьяр, прикурив. — Ты лишь подтвердила мои подозрения. А теперь слушай сюда… я ввожу строгие правила и за их нарушение…

— Последуют наказания? — шикнула, злясь на себя за глупое признание, в котором Клио и не нуждался вовсе.

— Санкции, — широко улыбнулся и, по-хозяйски приобняв за плечи, повел обратно к домику. — Так приятнее и официальнее звучит, не находишь?

Мы шли молча. Я, нервно озираясь и боясь, как бы в голову толстая ветка не угодила, потому что ветер поднялся нешуточный. Кавьяр же вел себя очень спокойно, подозрительно спокойно, а спрашивать, почему это он так притих, желания не было. Но из-под руки его все же вынырнула, опасаясь такой неуместной близости. В общем это не понравилось греку, но снова в ответ лишь тяжелое молчание.

— Ты ведь все еще о Марио думаешь, да? — заговорила я, приближаясь к тому месту, где все еще лежал кролик.

Только пушистый серенький комок уже не шевелился. Видимо издох. Что ж, грустно.

— Оу, то, что нужно, — деловито отряхнув бездыханную тушку, произнес Кавьяр, нагло игнорируя заданный вопрос, и посмотрел на меня так, что на затылке волосы встали дыбом. — А вот и тот самый момент, когда тебе придется расхлебывать последствия своих пламенных речей.

— Нет, ты не сделаешь этого, — нервно улыбнувшись, отошла от Клио подальше. — Не сделаешь, правда?

— Не правда. Сделаю, — поманил пальцем, буравя пристальным взглядом. — Сюда иди…

Но поскольку у меня и в мыслях не было приближаться к греку-живодеру, он сам в два шага настиг меня и потащил за рукав к крыльцу.

— Садись, — толкнул на ступеньку. — Сдирай шкуру.

Глаза мои почти выкатились на землю, когда еще неостывшая тушка оказалась у меня на коленях. Кавьяр «стоял над душой», видимо намереваясь довести дело до конца. Ну тут он промахнулся. Я уж точно ни за что не взялась бы за несчастное животное, пусть и мертвое. Скорее, самого грека расчленила бы, чем кролика.

— Держи, — все так же властно произнес Клио, протягивая мне маленький перочинный нож. — Сдирай с него шкуру. Живо.

Так. Похоже агрессией здесь себе не поможешь. Значит, другой подход отыщем.

— Я… я не могу… — подняла на Кавьяра жалобный взгляд. Ничего не стоило наполнить глаза слезами, хватило парочки неприятных воспоминаний, как тут же все отпечаталось на лице. — Я, правда, не могу… это же… кролик…

— Да, — кивнул Клио с мрачной физиономией. — Я в курсе, что это кролик и никто иной… — прищурился. — А ты представь, что это я и действуй. Как тебе такой вариант?

— Бог ты мой, — покачала головой, машинально поглаживая пушистую шубку зверька. — Клио, да ты просто король садизма. Надо же, что придумал… — Вмиг дошло, чего добивается Кавьяр. — Пытаешься, вывести меня из себя, чтобы я сдвинулась с мертвой точки? Что ж, — аккуратно опустила тушку на землю и поднялась, стараясь не ударить перед греком лицом в грязь. — Похвально. Возможно я даже зауважала тебя немного из-за упрямства, но это не помогает забыть…

— Хватит, — поднял руку Клио. — Пока не начали очередную ссору, лучше разойтись.

Я, улыбаясь, покачала головой.

— Что мы за люди такие? — пробормотала в спину Кавьяра, который уже поднимался по лестнице. — Кто больнее уколет — это наша взаимная цель. Здорово. Два идиота.

— Что ж ты такой умной и наблюдательной в Марокко не была?

Подняла на Клио глаза.

— За свои моральные принципы боролась, за честь, которую ты нещадно растоптал. А ведь я простила…

Так странно, но мне даже удалось устоять на месте в тот момент, когда Кавьяр внезапно оказался рядом и, положив руку на мой затылок, притянул к себе. Так болезненно сильно поцеловал, что глаза защипало. Потом смягчился и просто, еще раз чмокнув, обнял. Ну что мне оставалось делать? Ошеломленно хлопать ресницами и вдыхать запах кожи Клио, носом уткнувшись в его шею.

— Извини, — выдал грек, отодвигаясь. — Что-то накатило.

— Да ладно, — неловко потупив взгляд, отошла на пару шагов назад. — Ты и так держишься еще. Удивляюсь даже…, но за поцелуй мог огрести по полной программе. Ты ведь знаешь, как-то мне не очень нравятся чужие прикосновения.

Кавьяр быстро взбежал вверх по деревянной лестнице.

— Мне бы тоже не понравились чужие прикосновения к твоему телу. — Грек открыл дверь и обернулся. — Но я ведь совсем родной для тебя.

И подмигнул.

Что за хрень? А, Кавьяр? Что ты творишь? У меня сердце в горле стучит от твоих слов и взглядов…

— Как тогда терпишь, зная, что меня уже касались другие? — загробно-мрачным голосом произнесла, прошествовав мимо грека, и в доме скрылась.

Дверь за спиной едва с петель не слетела, поэтому я резко дернулась и повернулась, уставившись на Клио широко распахнутыми глазами.

— Это ветер… — процедил Кавьяр, на самом деле и не скрывая, что виновата вовсе не природа. Это внутри него бушевал ураган, и по темным глазам было ясно, что я перешла границы. Ну и пусть. Пусть. Мне до чертиков надоело лицемерие. Наша взаимная лжедоброта. Пора вспомнить то, как меня потаскали и поиздевались надо мной.

— Что скажешь, Клио? Не противно со мной общаться? Не противно смотреть на меня? Может мне раздеться, чтобы ты получше разглядел последствия и твоих ухаживаний? Вспомним о рубцах на спине, м? Ох, только вот не нужно обвинять меня в жестокости и злопамятстве. До тебя я была другой. Так что это твоя заслуга…

— Моя маленькая грубая идиотка, — откровенно злясь и насмехаясь, пробормотал Кавьяр, медленно надвигаясь. Дыхание сперло от страха и все мое бахвальство мигом улетучилось. — Занимаешься самоистязанием и думаешь, что делаешь больнее мне. На самом же деле, умоляешь о том, чтобы я вытащил тебя из дерьма. Чтобы именно я, — ткнул пальцем в свою грудь. — Вернул тебя к жизни. Ты никогда не признаешь того, что сходишь по мне с ума. Так и будешь постоянно сбегать, а потом сожалеть о содеянном. Предсказуемо, мелкая. В этом вся ты. Хочешь меня всего, но до хрипоты отнекиваешься, потому что нельзя любить такого, как я. Верно? Это же так неправильно… так извращенно. А что же люди подумают? Что скажет мать? «Нет-нет, невозможно полюбить чудовище, ибо я просто святая…». Так, мелкая? Я ведь прав? — Грек прижал меня к стене. Сильно, грубо, чтобы мне стало по-настоящему страшно. Прикрыла глаза, но он сжал пальцами мой подбородок. — Смотри на меня. Есть одно хорошее высказывание… я сказал, на меня смотри! Так вот, милая, есть одно мудрое и очень простое изречение, с которым я бесконечно согласен. Дословно не передам, но от своего имени скажу. Если ты видишь во мне кровожадного монстра, то я им и буду. И раз тебе так нравится ковыряться в себе, игнорируя мои попытки достучаться до тебя — вперед, ковыряйся. Но моя цель станет другой. Имей в виду, то изнасилование, хотя я и не был ему свидетелем, оставило в моем мозгу отпечаток на всю жизнь. Но дело ведь касается тебя и ты не по своей воле легла под других мужиков. А это значит, что я все так же дорожу тобой…