Я твоя истина (СИ) - Немиро Людмила Ивановна - Страница 42

Двумя месяцами ранее

Уже оказавшись в доме, сразу почувствовала опасность. В воздухе витало нечто мрачное и страшное, от чего я ощущала прилив адреналина. Но в полной звенящей тишине добравшись до гостиной, мои ноги внезапно стали ватными. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Мама не отозвалась, она промолчала…»

Это было странно, потому что помимо Ханны в доме находились Хавьер, Тео, Марио и хозяйка. Но на мой голос так никто и не отреагировал. Повторно позвать маму не решилась. Постояв немного перед дверью, ведущей в гостиную, я осторожно приоткрыла ее и заглянула в прохладное помещение. Налетевший сквозняк тут же поднял тонкие занавески на окне и, по сути человек, сидевший в кресле спиной ко мне, должен был увернуться или хотя бы взмахнуть рукой. Но он не шелохнулся. Медленно двинулась в его сторону и поняла, что это Марио. Облегченно вздохнув, нерешительно улыбнулась и сказала:

— Слава богу, хотя бы ты тут, — подошла к доку. — А остальные где?

Что-то было не так. Мое сердце совершенно неожиданно оборвалось. Дрожащей рукой коснулась плеча испанца и тот повалился набок, словно тяжелая туша. Истерически закричав, я попятилась. Не в силах оторвать взгляда от лужи крови, растекшейся по полу, так и вопила, пока за спиной не раздалось:

— Стой на месте.

Обернувшись и вылупив на Азелью глаза, стиснула зубы, чтобы прекратить истерику, но меня так трясло, что пришлось опереться о стену.

— Ханна… где Ханна?.. — все же выдохнула я, и уже потом заметила в правой руке женщины нож, лезвие которого было измазано кровью.

Даже в мыслях не могла допустить, что мать мертва.

— Там же, куда сейчас отправишься ты, — прошипела Азелья и двинулась на меня.

Бежать было некуда, но и не требовалось, потому что орала я достаточно громко для того, чтобы меня услышал Кавьяр. Он вырос на пороге комнаты и, вмиг оценив ситуацию, обхватил хозяйку дома за голову. Раздавшийся хруст позвонков заставил меня согнуться пополам. Пока мое тело выворачивало рвотой наизнанку, грек проверил пульс у Марио. Но даже я понимала, что с такой раной, как у дока, выжить никому не удалось бы: перерезанное горло едва ли не от уха до уха.

— Черт… — с горькой досадой прошептал Клио и отошел от Мара.

Достав из-за пояса оружие, он окинул меня взглядом. Я уже сидела на подоконнике, жадно хватая ртом воздух.

— Порядок? — спросил грек, перезарядив пистолет.

— Нет. Но я иду с тобой.

Он промолчал и двинулся из комнаты в сторону лестницы.

— Клио, — шепнула, чувствуя в глубине груди истерические нотки, которые так и норовили вырваться вместе с этим шепотом. — Моя мать…

— Тише. Сейчас проверим.

Не успел грек дойти до верхней ступени, как из-за угла выскочил Тео и с ошалелым видом прижал оружие ко лбу брата. Тот поднял руки, как бы показывая, что все в норме, и до младшего Кавьяра наконец дошло, кто перед ним стоит.

— Прости, — сказал он и отпустил Клио. — Их было трое. Хавьер успел увезти Ханну. Я скрылся наверху, выискивая этот чертов сотовый, чтобы вас предупредить. — На меня взгляд перевел и прищурился. — А тебя где носило? Я думал, что прирезали уже…

— Она была в саду со мной, — пояснил грек, спускаясь вниз. — Арабы?

— Да, они самые, — Тео последовал за греком. — Ханна уже на пути к Линчу. Пусть теперь они займутся ее безопасностью…

И что-то еще говорил британец, но я, усевшись на ступеньку, облегченно прикрыла глаза. Мама жива. Это безумно радовало. Но вот доктора было жаль. Он помог мне… столько раз помог…

Наши дни

Кожа на пальцах уже сморщилась, но я продолжала сидеть в остывшей воде. И урчание пустого желудка не мешало. Мне просто не хотелось выходить к Кавьяру. Как он напрягал меня своей мрачностью и молчаливостью. Вроде и отдыхала, но все равно безумно выматывалась за день, потому что бездействие, — а праздное шатание по побережью не назовешь работой, — убивало. Однако спасибо греку (в очередной раз) за то, что он уж очень постарался и обеспечил Ханне безопасность. В общем-то не без помощи Малкольма Линча. Тот тоже был рад, что братья информируют Миротворцев и отказывать в помощи не стал. Тем более, что защищать нужно было мою мать, а я, как босс понял, была крайне на него зла. Прямо придушила бы Линча за то, что именно меня отправил в, мать ее, Турцию.

За прошедшее время физически полегчало. Даже значительно полегчало. Да и в апатию я не погружалась с такой регулярностью, как раньше. Но назойливый звоночек в голове ежедневно оповещал меня о присутствии мужчины в доме. Ну и что с того, что Кавьяр меня не трогал… ума не приложу, как такой озабоченный и до чертиков пошлый мужик обходится без женщины?

Если серьезно, и знать не хотела, как грек с этим справляется…

— Ты жива там? — стукнул по стене Клио, и я вздрогнула, автоматически занырнув поглубже: так, чтобы только голова торчала.

От него меня отделала всего лишь занавеска. Домик был маленьким и имел одну комнатушку, в которой стоял узенький деревянный стол; что-то вроде печи, тоже маленькой и больше походившей на деревенскую плиту. У стены — койка, на которой мог уместиться лишь один человек, а чуть правее располагалось низкое окошко, застекленное и со ставнями. Кто вообще обитал в этой избе, и в жизни не догадалась бы, но грек уверял, что это домик деревенского жителя. Какой человек так мечтал об уединении? Как он мог проводить время в густом лесу среди диких зверей и… да бог знает, кого еще…

Жуть. Хотя… мы ведь здесь живем…

— Лена, я вхожу.

— Нет! — рявкнула, очнувшись, и выскользнула из «ванны», практически вываливаясь, словно селедка из бочки. — Я уже закончила. Оденусь и выйду.

Низковатый смех Кавьяра меня смутил: гад, опять подшутил! Совсем издерганной меня сделал, прямо не знаю, когда выпутаюсь из этого стресса.

Одевшись и собрав влажные волосы в пучок, выглянула из-за темной занавески. Здесь было значительно прохладнее, чем во второй половине комнаты, которая кстати, была отделена от печи тонкой стеной. Пар, собравшийся в комнатушке, расползался во всему помещению.

Клио сидел за столом и курил, дожидаясь меня. Столько дней прошло, а мы ни разу и не поговорили о случившемся. Лишь поверхностно коснулись темы гибели доктора и вновь сделали вид, что все хорошо — хоть ты под венец беги в фате, развевающейся на ветру. Вот только не до этого было совсем. Господи, а будто когда-то было до этого…

Молча устроившись на твердой скамье прямо напротив грека, я взялась за ложку. То, что приготовил Кавьяр было очень приятным на вкус и крайне сытным. То ли суп, то ли густая похлебка, но горох в ней присутствовал однозначно — наверняка купил у жителей деревни, которая находилась от нас километрах в двадцати.

— Может, допустишь меня к плите? — пробормотала, не поднимая глаз. — А то как-то неловко, чувствую себя ребенком.

— А ты есть ребенок. Только с тобой может быть столько возни. Уже давно сидела бы под присмотром Марио… — грек вздохнул, и я посмотрела на него с интересом. — Если бы он жив остался, конечно.

— Слушай, Клио, — проигнорировала грозный взор Кавьяра и продолжила: — Давай поговорим. Расскажи мне о Марио. Я ведь ничего не знала о нем…

Прищуренные глаза грека засверкали, и уж точно — хорошего они не обещали. Он поднялся и, сунув руки в карманы брюк, прошелся по тесной комнате.

— Ночью поднимется сильный ветер, — ни с того ни с сего произнес Клио, и мне стало ясно, что он собирается с духом, чтобы заговорить о погибшем друге.

— Да, ты уже предупреждал об этом… — набрала в легкие воздуха побольше и добавила: — Почему он не защитился? С такой подготовкой, как у Мара… я хочу сказать…

— Я понял, — прервал грек, подняв руку и, прикрыв глаза, сказал: — Ясно же, что рана была нанесена сзади. Ему просто перерезали глотку, Лена, — посмотрел на меня. — Кто смог бы выжить в такой ситуации? Ты ведь сама неплохо защищаешься. Конечно это не профессионализм, но все же… док не смог ничего сделать. Просто не успел. Скажи спасибо, что Тео уволок Ханну к запасному выходу и отправил ее с Хавьером. Иначе одной смертью не обошлось бы.