Я твоя истина (СИ) - Немиро Людмила Ивановна - Страница 28

Тео спал. Раскинув руки в стороны, мужчина едва слышно сопел. Залегшие под глазами тени, немного серый оттенок всегда смуглой кожи и беспомощность. У грека невольно сжалось сердце при виде изможденного, измученного состояния младшего брата. Он сразу же ощутил в себе прилив невероятной ярости. Желание порвать всех уродов, испортивших им жизнь, достигло своего апогея. Клио решительно сжал кулаки, вспомнив, как будучи пятнадцатилетним юнцом получил по носу, заступившись за Тео. Того выкачали в грязи отморозки-подростки — детишки богатеньких ублюдков. Именно с этими «недородителями» водился Александр.

Было дождливо и Кавьяр-младший превратился в чумазое существо с подбитым глазом. Подонков было пятеро. Грек орал на них как ненормальный. Что-то вроде: «Твари! Нравится толпой одного избивать?»

И: «Да я вам ноги переломаю!»

В общем особого впечатления это на тех придурков не произвело. Поэтому получил Клио по полной программе. Нос его был нещадно подпорчен, правая бровь рассечена. А кроме этого, упыри безмозглые едва не отбили парню почки. Вовремя Жанна высунулась в окно и заорала во все горло, что у нее оружие в руках. Впрочем женщина не солгала и тут же пальнула в воздух. Подростки разбежались, а Клио плюхнулся рядом с Тео в грязь и уставился в небо. Однако, дождь хлеставший по лицу, не позволял долго таращиться вверх. Грек молча помог брату встать и, по-хозяйски властно положив на плечо Тео руку, повел его в дом.

Этот день никогда не обсуждался братьями, но они гордились друг другом и своими боевыми ранами. Негласный обет молчания соблюдался даже Жанной, — она была лучшей служанкой в особняке, — которая прекрасно понимала, насколько важной казалась та драка и Клио, и Тео. Уже тогда стало ясно, что ничто и никогда не разлучит, не разрушит братскую любовь Кавьяров. И так было на протяжении всей жизни…

Сморгнув наваждение, грек стащил с Тео ботинки и осторожно подтянул того вверх, ближе к изголовью кровати. Затем прикрыл покрывалом и вышел из спальни.

Два часа бесцельного клацанья по кнопкам телевизионного пульта и остекленное созерцание мигающего яркими красками экрана. По всем каналам… почти по всем каналам лицо Тео, перекошенное яростью и презрением. Его слова цитировали, давным-давно исковеркав их смысл и превратив британца в настоящего монстра.

— Твари… — прошипел Клио без эмоций.

Просто констатировал факт и вновь переключил на следующий канал.

— …это говорит о их причастности к похищению двухгодовой давности Лены Тейлор, которая, сменив фамилию, стала бороться с работорговлей… — сухим тоном рассказывала женщина-ведущая вечернего выпуска новостей по одному из англоязычных каналов.

Грек подался вперед и добавил громкости.

— …это видео-сообщение прислали в нашу студию около часа назад. Шокирующие кадры, которые мы не можем показывать в эфире по этическим нормам, заставляют в ужасе отворачиваться даже бывалых сотрудников полиции…

На экран вывели коротенький отрывок с Мухамедом, где он обращается к Клио.

— Это открытое обращение давно прославившейся и самой неуловимой группировки, которая занимается торговлей людьми. Всем известно, что к этому, некоторым образом, причастна организация «Черный Крест». Ранее о ней не упоминалось, но с таким откровенным вызовом, брошенным арабами господину Кавьяру, открылись многие факты. Разглашение их строго запрещено. Данное событие контролируется местными властями и органами правопорядка.

На этом у меня все. До встречи в девять часов…

Клио не мог пошевелиться. Он продолжал буравить телевизор пустым взглядом, вновь и вновь прокручивая в голове эпизод с Мухамедом. На заднем плане рыдала Лена. ОНА ПЛАКАЛА.

Та самая Летти, которая провела в особняке Кавьяра почти полгода и в ответ вымотала всю его душу своей неадекватностью, на видеозаписи почти захлебывалась слезами.

— Клио? — послышался за спиной голос Тео. — Ты понимаешь, что это значит?

Судя по тону британца, он уже «включился» в операцию по освобождению Водяновой. Полученная из выпуска новостей информация интенсивно обрабатывалась сообразительным и хладнокровным британцем. Припухшие спросонья глаза и хрипловатый кашель, конечно, немного портили общую картину собранности. Но стоит Тео сходить в душ и переодеться, все тут же встанет на свои места.

— Да, — ответил грек загробным голосом. — Это значит, что я собственными руками порву араба на куски.

Допускать мысли о том, ЧТО конкретно сделали с Леной, Клио себе не позволял. Но он уже догадался обо всем. С невероятным усилиями Кавьяр-старший погасил пожар в грудной клетке и просто переключился на слова брата. Его осенило. Клио вскочил с дивана и обернулся.

— Черт! — рявкнул он ошеломленно. — Тео! Они подписали себе приговор.

— Вот именно! — в нервно-возбужденном состоянии британец подался к брату. — Мухамед так сильно хочет тебя уничтожить, что забывает о злопамятности «Креста», — Кавьяр-младший отошел назад и рассмеялся, злобно и от души. — Идиоты! Безмозглые идиоты! Их раздавят. Клио, их просто раздавят. Никто не осмеливался сливать информацию в прессу. Могли передать видеозапись тебе лично…

Британец умолк, заметив, как потемнело лицо брата. Неужели эти мрази позволили себе…

— Свяжись с Кемалем, — отчеканил Клио, а сам поспешно скрылся в спальне.

Было очевидно — араб хотел, чтобы грек увидел эту запись. Однако ошибка допущена, и теперь Мухамеда ждет война. Его не простят. Если араб смертельно желал уничтожения Кавьяра, то отныне ему самому придется бороться за собственную безопасность.

— Хавьер, — проговорил Клио в трубку сотового. — Я хочу, чтобы ты прилетел в Стамбул. И ребят возьми. У нас тут одно дельце назревает. После этого, мы отправимся в Лондон… и еще… Марио тоже нужен. Позвони ему.

— Понял, сэр. Все будет сделано, — пробасил охранник в ответ. — Что-нибудь еще?

— Нет. Обойдемся этим. Выполняй то, что я сказал.

— Конечно, сэр. До встречи.

Клио сунул сотовый в карман. Устало прикрыл глаза и вновь в памяти всплыло лицо араба, перекошенное невероятной злобой. Мухамед наслаждался беспомощностью Кавьяра, издеваясь над Леной. И в который раз грек придержал свою ярость, накапливая мрачные эмоции для встречи с арабской бандой. Он знал: увидит Водянову — убьет всех к чертям собачьим. Просто потому что нельзя использовать невинных людей в своих грязных играх…

И в ответ на эти мысли Кавьяр презрительно хмыкнул.

— Ну конечно. Тебе можно, а другим нет. Тварь двуличная…

И от души ломанул ногой по несчастной тумбочке, с которой тут же упала лампа.

Кемаль Эмин никогда бы не подумал, что со своей скучной должностью в полиции, вдруг окажется вовлечен в такие практически международные разборки. Турок до этого занимался расследованием мелких краж, и иногда выезжал на захват очередного работорговца или сутенера. Миротворцы многого от него не требовали, предпочитая привлекать к своим делам более опытных офицеров. Поскольку никто не давал Эмину шанс для «геройства», то и проявить себя он не мог. Поэтому сидел в своем отделе и не высовывался, занимаясь бумажной работой.

А тут внезапно появился Кавьяр с такими серьезными врагами. Никого более свободного в отделе не нашлось, и Кемаль момента упускать не стал, тут же помчавшись в кабинет начальника. Тот долго не думал. Раз офицер сам вызывается на подобную работенку — вперед. В подробности дела никто не вникал. Даже босс Эмина по горло погряз в отчетах и прочей нелицеприятной суете. Так что турку только и оставалось — созвониться с Линчем, который являлся в операции по захвату Мухамеда руководителем, и влиться в команду. Признаться, Малкольм не ожидал такого рвения. Этот турок напоминал ему Водянову. Такой же импульсивно-агрессивный в действии и совершенно уравновешенный во время отчетности, зачитываемой по телефону. Если не ежедневно, то хотя бы через сутки Кемаль отзванивался в США, сообщая новые детали дела или просто для того, чтобы узнать кое-какие подробности у Линча.