Ковчег 47 Либра - Штерн Борис Гедальевич - Страница 6

И еще фантасты любят произносить всякие слова типа «нуль-транспортировка», «телепортация», «кротовая нора». Первые два — просто слова, хотя «телепортация» в шутку используется как метафора для одного эффекта в квантовой физике. Что касается кротовой норы, это вполне научное понятие, не исключено, что они существуют. И если некто окажется вблизи кротовой норы (правда, вряд ли хоть одна из них есть в наблюдаемой части Вселенной) и направит свой корабль в нее, то останки путешественника с кораблем, пройдя через горловину в виде экзотических форм материи, могут вызвать некий причинно-следственный отклик в другой вселенной, куда ведет нора. Можно ли назвать это путешествием? Решайте сами.

Так что забудьте о всяких фокусах с пространством-временем. Наш мир и мы сами по отношению к пространству-времени — как легкая рябь на поверхности спящей бездны. Природа поместила человека на крошечном островке в жуткой изоляции, оставив в пределах досягаемости лишь несколько мертвых планет и спутников да груду «строительного мусора» в виде астероидов.

Чтобы понять степень нашей изоляции, давайте мысленно уменьшим все в десять миллиардов раз — на десять порядков величины. Тогда Земля станет песчинкой диаметром 1,2 миллиметра, Солнце будет размером с апельсин, находящийся в 15 метрах от Земли. Пусть эта модель находится во дворе у автора в Подмосковье. Где тогда окажется ближайшая звезда? Примерно в Красноярске за 4000 км. А где будет 47 Либра? Где-то за 60 тысяч километров. На Земле нет столь удаленного места, поэтому еще одну песчинку с апельсином придется поместить в космосе примерно в 1/6 пути до Луны. За шестьдесят тысяч километров, каждый из которых надо растянуть в десять миллиардов раз.

Возвращаясь к научным фантастам. Мы никоим образом не намерены обвинять их в дезинформации. У них межзвездные путешествия — художественная условность, иногда помогающая донести до аудитории нечто хорошее и важное. У нас же другая задача: показать человека в его реальном одиночестве, реальной изоляции, реальной беспомощности. Это драма человеческого рода, но не приговор! Природа, хоть и жестоко обошлась с человеком, изолировав его в пространстве, одарила его разумом, духом и упорством (по крайней мере, выборочно). Поэтому человек в принципе способен бросить вызов собственной изоляции и даже победить. Только для этого нужно проявить предельное упорство и затратить много времени. Очень много времени.

Однако вернемся к разговору Александра Селина и Роланда Вольфа, тем более что он как раз повернул в эту сторону.

— Так, а если упрятать всю биологию в толстую оболочку?

— Не очень. Тяжеловато получится. Я думаю, скорее магнитное поле. Поместить все в центр сверхпроводящего соленоида. Магнитное поле Земли очень даже неплохо работает — под радиационными поясами фон на порядок ниже, чем снаружи.

— Подожди, как там со сверхпроводимостью? Если обмотки придется охлаждать, все становится бессмысленным. Не помнишь, какая равновесная температура по излучению в среднем в Галактике? Вне галактик работает равновесие с реликтовым излучением — 2,7 кельвина, — в Галактике должно быть существенно выше.

— Не помню, знаю только, что в точках Лагранжа в тени от Солнца — около сорока. Вдали от Солнечной системы должно быть меньше. Кажется, межзвездная пыль нагрета до 20 кельвинов.

— Но сверхпроводники на такую температуру уже есть! Вот на самом деле зачем люди так долго бились над высокотемпературной сверхпроводимостью! Чтобы долго находиться в открытом космосе! Все остальные применения — мелочь по сравнению с этим.

— Подожди радоваться, ведь это поле надо еще удержать чисто механически. Оно же будет распирать обмотку. Ориентируемся на поле в 10 тесла — это не шутка. Аш квадрат на 8 пи, семь порядков долой — 40 джоулей на кубический сантиметр — серьезно. Так… чтобы посчитать силу, надо выразить энергию поля через длину окружности обмотки и продифференцировать по этой длине. Так, Роланд, ты помоложе меня будешь, вот и дифференцируй! Не забудь магнитное поле через длину обмотки из условия сохранения потока выразить. Полем вне соленоида разрешаю пренебречь. А я пока еще налью.

— Эх, два пи эр квадрат, вместо эр подставляем длину окружности, эль, поделить на два пи… ох, сейчас запутаюсь в этих пи и двойках… из аш квадрат появляется эль в четвертой в знаменателе… сокращаем, остается минус вторая степень, так… Ага, вот ответ в килограммах силы: длину окружности в сантиметрах помножить на два, поделить на пи. Если радиус соленоида 10 метров, то получается 4 тонны на погонный сантиметр обмотки.

— О, вполне разумно! У меня старая альпинистская веревка держит 4 тонны, как раз 60 метров и весит, сухая — килограмма четыре максимум. Есть куда более прочные материалы, чем моя веревка. Но возьмем с запасом — 4 килограмма на погонный сантиметр. Соленоид 20 метров длиной — всего 8 тонн. При том, что барахла, которое надо везти, будет где-нибудь тонн на пятьсот. Можно и 20 метров радиус сделать и 40 метров в длину — будет 64 тонны.

Ну вот, держи. За то, чтобы все концы с концами сошлись!

— Чтоб сошлись… Хорошо! Должны сойтись, думаю, — богоугодное дело замышляем.

— Богоугодное, в смысле приближения к точке Омега?

— Скорее в смысле Постулата цели.

— Чтобы как можно больше разумных… увидели и восприняли… Согласен, это прямо в точку. Кстати, пока ты там натяжение считал, я заодно прикинул, насколько срежет поток частиц соленоид радиусом в 10 метров с полем 10 тесла. Он вырубит все, что ниже 15 ГэВ, и частично срежет поток до 50 ГэВ. Получается подавление облучения в сотни раз. Правда, надо еще дыры заткнуть вдоль центральных силовых линий, куда могут проникать частицы, летящие под малыми углами к оси. Можно радиус чуть увеличить. Надо считать, но думаю, что подавление в тысячу раз, а то и в две тысячи, вполне реально. Мороженые эмбрионы долетят живехонькими, хотя и малость облученными.

— Ну я ж говорю — богоугодный замысел должен оказаться реализуемым!

— Какой же это замысел?! Пока то, чем мы занимаемся, — фантазии, хотя и благородные.

Ты подумай, если мы выступим с подобной концепцией на совете парка, нас же засмеют. Не то, что денег не выделят, а засмеют. Ну ладно, у себя в институте мы можем собрать команду и написать вразумительную концепцию, где все концы сведены с концами. Куда мы с ней потом денемся? Это же проект совершенно невиданный по масштабу. Ну не доросла еще цивилизация до таких проектов! И дело тут не только в циклопических затратах. У этой идеи есть очень слабое место — проблема мотивации. Представь, люди будут вкалывать всю жизнь, вкладывать душу, всех себя целиком. Другие люди будут в чем-то себе отказывать. И никто не увидит результата. И ни у кого не будет твердой уверенности, что все получится. Ни дети, ни внуки не увидят результата. Только какие-то неведомые потомки через десятки поколений может быть узнают, получилось или нет.

— Погоди, но когда Микеланджело приступал к строительству Собора святого Петра, он тоже знал, что не увидит результата. И те, кто ему помогал, и те, кто платил, — они знали то же самое: ни они, ни их дети, ни внуки не увидят собора.

— Боюсь, что люди потеряли какое-то важное качество с тех пор. А именно, способность работать на века. И потом, смотри: собор все-таки строится на земле, которая перед тобой. Ты увидишь, что сделали при тебе, — котлован, фундамент, часть стен. И ты знаешь, что это здесь и будет — никуда не денется, станет частью грандиозного здания, контуры которого ты уже видишь. А в нашем случае? Вложили массу труда и таланта. Скорее всего, работали не одним поколением. Создали своего рода чудо и отправили в никуда. Во тьму будущих веков.

— Ох ты, взошла, черт бы ее побрал. Все звезды заглушила. И эти притихли.

— Они же холоднокровные в отличие от нас с тобой. К тому же мы подогрелись, а они нет. Похолодало, вот и притихли. А мы чирикаем как ни в чем не бывало. Может быть, пора по палаткам?