Смерть и девушка из соседнего дома (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 24

— В Джареде нет ничего обычного и нормального, — сказала я и посмотрела на Глюка. — И в Кэмероне тоже. Он другой, ты сам так говорил. И он всегда таким был.

Глюк выдал мне снисходительную улыбочку:

— Ладно. Пусть Ковач — долбаный мрачный жнец. А Кэмерон тогда кто?

На этот вопрос ответа я не знала.

— Я всего лишь считаю, что мы должны рассмотреть такую возможность.

— Ага, возможность из оперы шизанутых. — Глюк провел рукой по колючим волосам.

— Тебя там не было, Глюк. Ты не видел того, что видела я. Какое вообще существо способно останавливать время?

Черты лица друга смягчились.

— Лор, ты же сама сказала, что тебя сбил грузовик.

— И на мне ни единого синячка, чтобы это доказать. — Как ни старалась, я всерьез начинала раздражаться.

— Ребра свои видела?

— Ты всерьез считаешь, что грузовой фургон оставил бы мне только синяки на ребрах? Я же рассказывала, откуда они взялись. Меня пытались протащить через опущенное стекло между кабиной и кузовом. — Секунду спустя мою глупую голову все же осенило, и я смерила Глюка унылым взглядом. — Ты мне не веришь.

Лицо друга стало непроницаемым, но только для того, чтобы убедить меня в обратном.

— Я такого не говорил.

— А говорить и не надо.

Встав из-за стола, я двинулась к двери с ежегодником в руках, шаря в карманах в поисках мелочи для ксерокса. Глюк пошел за мной, и я оглянулась.

— Я тебе верю, — мягко сказал он. — Просто…

— Не парься.

Осознавать правду было больно, но друга я могла понять. История-то невероятная целиком и полностью. Взять хотя бы остановку времени. Или попадавшие в упор пули, не оставившие ни следа. Или как Джаред спрыгнул с машины на скорости под сотню километров в час и преспокойненько встал на ноги, а потом еще и убежал в горы. Куда уж тут невероятнее?

— Дело не в том, что я тебе не верю, — с сожалением сказал Глюк. — Только, пожалуйста, не злись.

От прозвучавшей в его голосе искренности сжалось сердце. Щенячий взгляд тоже подсобил. Вот ведь жук!

— Тем более, — вмешалась подошедшая Бруклин, — когда ты на него злишься, он не замечает мои нападки. А они, между прочим, выполняют важную социальную функцию — укрепляют иерархию в нашей троице. — Она развела руки, показывая сразу на всю нашу немногочисленную банду неудачников.

— Я ни капельки не злюсь, — изобразила я полуулыбку в адрес Глюка. — Но если мне удастся доказать, что я права?

— Тогда я навеки стану твоим секс-рабом, — усмехнулся он.

Бруклин весело захихикала:

— Тебе дома сидеть вечность и еще пару дней. Когда ты успеешь стать чьим-нибудь секс-рабом?

— К тому же, — добавила я, отвернувшись скопировать мемориальную страничку, — когда твои родители узнают о сегодняшнем прогуле, они еще больше рассердятся. Очень может быть, тебя заставят убирать во дворе. Или еще хуже… — Я притворно ахнула. — Мыть посуду!

— Не смешно. — Улыбку Глюка как ветром сдуло. — Если собираешься шутки травить, то пусть они хоть будут смешными.

— А мне было смешно, — пожала плечами Брук.

— Тебе и телепузики кажутся смешными.

Я приподняла брови:

— Хоть раз в жизни, но он прав.

— Знаю, — изобразила каменное лицо подруга. — Терпеть не могу, когда такое случается.

В знак поддержки я обняла ее за плечи:

— Выше нос, подружка, — и подняла ее лицо за подбородок. — Даже сломанные часы дважды в сутки показывают точное время. Рано или поздно это должно было случиться.

— Тоже верно, — просияла Брук. — Теперь мне намного легче.

— Дай сюда. — Глюк отобрал у меня ежегодник, старательно прикидываясь, будто наши шутки о нем его бесят. — У меня есть мелочь.

Кого он пытается обмануть? Я-то знаю, что он наслаждался каждой секундой.

Пока Глюк ксерил, Бруклин поинтересовалась:

— Что будем делать дальше?

Хороший вопрос. И ответ на него у меня был только один, причем подсказанный единственной найденной зацепкой.

— Интересно, есть ли в библиотеке старые газетные статьи? В виде диафильмов или еще как-нибудь. Мы могли бы поискать упоминания о смерти Эллиота Дэвиса. Может быть, узнаем, что произошло.

— Идея неплохая. Может, там было что-то подозрительное. А даже если ничего не найдем, то проверить точно не помешает.

Я согласно кивнула и опустила голову, боясь спросить, что обо всем этом думает лучшая подруга, но мне необходимо было знать ее мнение.

— Ну а как насчет тебя, Брук? Ты мне веришь?

Ее лицо озарилось широченной улыбкой. Секунду спустя Брук подалась ко мне:

— Всеми фибрами души.

Накатило облегчение. Мне было нужно, чтобы подруга мне верила. Я даже не осознавала, как сильно в этом нуждалась.

— И на какой я ступени?

— В смысле? — На меня в замешательстве уставились огромные карие глаза.

— В смысле в твоей социальной иерархии.

— А-а, ты об этом! — Брук положила ладонь мне на плечо. — Значит, мне это видится так: мы с тобой два равноправных президента, а Глюк — на самой нижней ступеньке политической лестницы. Практически ил со дна водоема.

— Шикарно, — проговорила я, пока Глюк что-то ворчал себе под нос. — Полноценное общество с двумя главами государства и одним нищим, необразованным и психически больным избирателем.

— Точно! — подытожила Брук и отполировала ногти о блузку, явно довольная установленным ею же политическим строем.

Потратив немало времени, мы все-таки отыскали древнюю микрофишу с газетной статьей, в которой рассказывалось о скоропостижной кончине талантливого квотербека из Райли-Хай. По всей видимости, он умер от аневризмы прямо у себя в машине, пока ждал после уроков своего брата Алана.

Эллиот Дэвис, старший сын Джеймса и Энн Дэвис, скончался спустя несколько секунд после того, как его нашел младший брат. В статье с более поздней датой говорилось, что перед смертью Эллиот успел что-то сказать, но Алан Дэвис пребывал в шоке и не смог рассказать родителям о последних словах их старшего сына. Представить страшно, что чувствовал тогда их отец. И что чувствовал сам директор Дэвис, когда у него на глазах так внезапно и трагично умирал родной брат.

По пути домой у меня в голове снова и снова проигрывалась картина с участием двух братьев. И все же мы не могли понять, как во все это вписывается Джаред. Логика попросту ускользала. Эллиот Дэвис умер от аневризмы. Как же его смерть связана с текущими событиями?

Пока Глюк на тренировке, мы с Бруклин решили аккуратно порасспрашивать моих бабушку и дедушку. Понятия не имею, чем занимается помощник тренера, но тренировки Глюк пропускал крайне редко, а уж матчи — и вовсе никогда. Какими бы ни были его обязанности, должно быть, его работа для команды очень важна.

— Привет, бабуль, — поздоровалась я, как только мы с Брук зашли в кухню.

Бабушка всего на пару сантиметров выше нас обеих, худенькая, с седыми волосами и ласковыми голубыми глазами, из-за которых, по словам дедушки, таяли сердца парней. Он поигрывал бровями и настойчиво заверял, что на бабушку буквально охотились все мальчишки в школе. Не знаю почему, но меня это всегда веселило.

— Привет, детки. Я тут осваиваю новый рецепт для банды.

Бандой бабушка называет свою группу по игре в лото. Как минимум раз в неделю они с дедушкой играют в церкви, так что лото давно превратилось для них чуть ли не в религиозный ритуал.

— Пахнет отлично, — заметила я, свалив учебники на стол.

Магазин от кухни отделяла раздвижная дверь, поэтому бабушка могла готовить, пока нет покупателей. На своих сменах я делала то же самое и придумывала всевозможные разновидности сальсы, пока колокольчик не сообщал о появлении очередного посетителя. Лучше всего у меня получался соус из ядреного красного перца.

Бруклин на цыпочках прокралась к кастрюле.

— Дегустаторы нужны? Мы свободны весь вечер, а вкусовые рецепторы у нас что надо.

Бабушка рассмеялась и, вручив нам миску чипсов, помешала варево. Мы с радостью напали на чили кон кесо и вгрызлись в пряные хрустящие кусочки рая.