Злые зеркала - Измайлова Кира Алиевна - Страница 13

— Я уже давно подозревал, что это не сны, — честно сказал Ран. — Очень уж синяки и царапины… гм… настоящие. Слыхал, конечно, что от некоторых сновидений остаются вполне реальные следы, но чтобы так часто… Керр, что ты трясешься? Вся кровать от тебя вибрирует!

— Да думаю: то ли бежать и надеяться, что госпожа не догонит, то ли зажмуриться и уповать, что она память не до самых детских лет сотрет, — сознался тот.

— А тебе хотелось бы все позабыть? — покосилась на него Вера, поудобнее устроившись на плече Рана.

— Вовсе нет, госпожа.

— И чего тогда ты испугался?

— Вас, — прямо ответил он, помолчал, а потом вдруг захохотал.

— Это ты опять от страха? — поинтересовался Ран, подумал и обнял Веру за талию.

Судя по выражению его физиономии, он ничуть не боялся. Да и с чего бы, в самом деле? Не он же силой тащил Веру в постель, а с точностью до наоборот!

— Не-ет… — сквозь смех выговорил Керр и рухнул головой в подушку, едва не придавив Веру. — Пускай Лио выспорил двадцатку, но… Я как представлю его рожу, когда он очнется… а тут…

— А и правда что, — сказала Вера и ухмыльнулась. — Давненько мы не собирались квартетом!

«Что ты творишь, ненормальная! — попытался возмутиться внутренний голос, но Вера шикнула на него: — Ничего противоестественного. А ради хорошей шутки…»

— То есть память стирать не будете? — опасливо спросил Керр.

— Лень, — честно ответила Вера. — Долго, муторно, еще забудете что-нибудь важное… Да и многое ли для вас изменилось?

— Многое! — подал голос Ран. — На сны не пожалуешься, все кивнут на твою собственную больную фантазию. А вот на вас, госпожа…

— Друг другу, так и быть, жалуйтесь, — милостиво разрешила она. — Можете даже обмениваться опытом, я не возражаю. Но учтите… что вы на меня так уставились? Сама знаю, что вы об этом никому не сможете рассказать!

— Тогда о чем речь, госпожа? — нахмурился Керр.

— Вздумаете меня делить — выгоню всех троих, — прямо сказала Вера.

Как некстати, а! В любое другое время такая ситуация ее разве что насмешила бы, но не тогда, когда ей досталось ответственное задание!

— Госпожа… — осторожно произнес Ран, — вы как-то обмолвились, что вас слишком много для кого-то одного. И добавили, что на троих будет в самый раз. Тогда мы не поняли, к чему это было сказано, а теперь, полагаю…

— Да, ты прав, — кивнула она, решив не вдаваться в подробности. Этот эпизод вспомнить не получалось, значит, Соль Вэра унесла его с собой как нечто очень личное. — Но иногда мне становится скучно, не забывай.

— Ага, а потом мы таскаем за собой зеркало с духом внутри.

— С драконом, — поправил Ран.

— Это мы уже после узнали, да и какая разница? Все равно развлекается госпожа, а таскаем мы, — вздохнул Керр. — То зеркала, то просто тела, от которых еще поди избавься! Но что ж поделать… Мы не возражаем, одним словом.

— Ни в коем случае. По крайней мере, пару ночей в месяц удастся выспаться по-настоящему.

— Да вы вконец обнаглели! — сказала Вера, переварив услышанное.

— Госпожа хочет нас наказать, — перевел Керру Ран.

— О да! — согласилась она. — И еще как!

— По-моему, этот дождь ниспослан нам в качестве испытания, — сказал Керр на следующий день, выглянув в окно.

— За что? — поинтересовалась Вера.

— Мало ли… Высшие силы всегда найдут, к чему придраться. Может быть, мы неправильно питаемся…

— Слишком скудно, — вставил Ран, отвлекшись на мгновение от толстенной книги.

— Пожалуй, — согласился Керр, большой любитель поесть. — И однообразно.

— Мае только об этом не говори, она обидится.

Маей звали кухарку, служившую еще в первой школе Примирения: она единственная уцелела из троих слуг, превращенных Дженна Дассом в птиц.

Кто другой сбежал бы, едва придя в себя, но Мая осталась, сказав, что ученики привыкли к ее стряпне, да и сама она уже не мыслила себя на другом месте. Из совиных привычек у нее сохранилась разве что бессонница да любовь к зайчатине — кто-то научил ее ставить силки, а потому время от времени на столе появлялся знаменитый пирог.

— Я обобщаю! — сказал Керр. — Высшие силы, повторяю, найдут, за что наказать.

— За разврат, — подсказал Ран.

— Да ну вас, какой это разврат? — возмутилась Вера. — Едва успели разогреться, как вы осознали происходящее и принялись прятаться под подушками! Тоже мне, Гайя! Вдвоем одной женщины напугались…

— Зато какой! — воздел палец Керр и заухмылялся.

Очевидно, ему не давала покоя проигранная Лио двадцатка, но, с другой стороны, мысли о грядущем возмездии приводили в хорошее настроение.

— Болтай не болтай, а дождь от этого не закончится, — заключил Ран, встав и потянувшись. — Госпожа, в хрониках за интересующий нас период нет ничего, заслуживающего внимания. Либо это в них не отражено, что гораздо более вероятно.

— А что могло затронуть Мирайни, причем выставить его в дурном свете перед Императором, но в то же время не найти отражения в летописи? — живо спросила Вера.

— Скорее всего, какая-то серьезная интрига, которая не вскрылась благодаря участию Денна Риалы, — ответил Керр и потер подбородок. — Но о ней упоминаний тоже нет, так, Ран?

— Ни слова, — покачал тот головой. — Если мы ищем в нужном времени, то оно выдалось на удивление мирным. Император властвовал, как обычно, народ процветал, и даже связи с инородцами крепли. С ними, кстати, тоже не связано ни единого скандала.

— Хорошо, что проверил… — Вера подергала себя за длинную прядь. Забавно было смотреть, как она распрямляется, а потом вновь свивается кольцами. — В тот год вообще произошло хоть что-нибудь скверное?

— Да, — тут же ответил Ран. — Как раз на его изломе умер троюродный брат Императора, Айярей Лирра Наль.

— И ты говоришь, что год выдался исключительно мирным?! Да одного этого… Когда, как?!

— Госпожа, не думаю, что это имеет какое-то отношение к нашему делу.

— Я бы не была так уверена… Покажи, где об этом написано? — Вера впилась взглядом в убористые строки хроники. — Просто взял и умер? В его-то возрасте? Он же был немногим старше Императора, а тот жив и здравствует поныне!

— Император, да хранит его Великое Солнце, не злоупотребляет развлечениями и прилагающимися к ним удовольствиями, — заметил Ран.

— И другие его родственники тоже чувствуют себя превосходно, даже древняя многоюродная тетушка Ласса Лин, чьи внуки сами уже отрастили бороды, — не слушая, продолжила она. — Но тетушка нас не интересует, ее потомки тоже, а вот безвременно умерший Лирра Наль, сдается мне, то, что надо!

— Ну… — помолчав, произнес Керр, — вряд ли он мог не интересовать господина Мирайни, это во-первых…

— Еще бы, — ядовито произнесла Вера. — По долгу службы старика интересуют все родственники Императора, способные заявить права на престол, не забыл? И Лирра Наль был в первой дюжине, ручаюсь!

— Госпожа, но не хотите же вы сказать, что господин Мирайни сам причастен к этой смерти? — нахмурился он.

— Если бы это он убрал чересчур резвого претендента, — сказала она, — то уж постарался бы замести следы как следует. И не выглядел бы настолько подавленным… Жаль, нельзя его допросить! Уверена, старику известно много такого, что нам и не снилось…

— И лучше не надо, — хмыкнул Ран. — Не знаю, как другие, а я предпочитаю сны иного рода.

— Так или иначе, госпожа права: господин Мирайни может знать, что именно случилось с Лирра Налем, — вздохнул Керр, — и как твоя бабушка связана с этой историей. Только нам этого не выяснить.

— Ну, если на пути оказалась такая глыбища, которую никак не своротишь, придется рыть ход в обход, как наши приятели-подземники говорят, — усмехнулась Вера. — А насчет Денна Риалы… могу предположить: она стала свидетельницей чего-то такого…

— Тогда от нее бы просто избавились, — перебил Ран.

— Значит, участницей, — легко согласилась она. — Она была красива, так? Если ты на нее похож… Ну, могу представить себе такую женщину в расцвете молодости! На нее мог клюнуть даже кузен Императора — почему нет? Вряд ли он собирался взять ее в жены… Кстати, он был женат к тому времени?