Борьба или бегство (СИ) - Уманский Виктор Александрович - Страница 42

Ещё одна причина любить лето: ночью темно бывает всего пару часов. Время приближалось к трём часам, и уже светало. Мы прошли через арку и оказались во дворе; нас окружали шестиэтажные здания из жёлтого кирпича. Прямо по курсу находилась парковка и помойка, из растительности имелись кустики и несколько тоненьких деревьев. Ни одного человека, ни единого звука.

Внезапно я подумал о Тане с Геной. Чем окончится их вечер?.. Я нервно рассмеялся.

По стене дома слева от меня проходила внешняя пожарная лестница. Её нижняя перекладина находилась на высоте около трёх метров. Страховочной рамки не было - лестница просто висела в воздухе, держась на кронштейнах, привинченных к стене. Я ещё никогда не забирался на крышу таким образом, но раздумывать на эту тему не хотелось: от мыслей о Тане меня слегка лихорадило, и нужно было срочно отвлечься.

- Ты полезешь? - спросил я у Ани, понимая, каким будет ответ.

- Что, прямо здесь?

- Можешь не здесь, если видишь другую лестницу!

- Я до неё не достану!

- Могу подсадить.

- Первая я точно не полезу.

- Ладно, тогда жди меня здесь.

Я не ожидал другого исхода и изначально приготовился лезть в одиночку. К тому же я отнюдь не был уверен, что это безопасно, и в некотором смысле был даже рад, что Аня остаётся внизу. Разбежавшись пару шагов, я высоко подпрыгнул и с первого раза ухватился правой рукой за нижнюю перекладину. Присоединил левую руку, подтянулся, схватился за следующую. Меня качнуло вперёд, и первая перекладина больно впечаталась мне в грудь. Поморщившись, я полез дальше.

Лестница держалась тремя кронштейнами, которые должны были фиксировать её вдоль стены. До первого долезть было легко, а вот выше лестницу начало шатать из стороны в сторону при каждом движении: оказалось, что второй кронштейн не был привинчен и попросту висел в воздухе. Чтобы не раскачиваться, я старался двигаться плавно и без суеты. Рука-нога, рука-нога.

Через пару минут я уже видел над собой третий и последний кронштейн, который фиксировал лестницу примерно в метре от крыши. Но перед ним меня ждал ещё один сюрприз: три перекладины были выбиты. Я взялся руками за боковые металлические полосы и продолжил подниматься так. Дойдя ногами до последней перекладины, я подтянулся ещё раз на руках и снова полез нормально.

У самого верха боковые полосы заворачивались, как перила. На концах у них были отверстия для болтов, которыми они должны были прикручиваться к крыше, но, похоже, на таких мелочах строители решили не заморачиваться, и верхняя часть лестницы болталась как придётся. Я почувствовал, что начинаю отклоняться от стены, оттягивая лестницу своей тяжестью. Последние ступени я преодолевал, прижавшись к лестнице как можно ближе. Затем аккуратно выбрался на крышу.

Крыша была скатной и довольно неуютной. Под ногами с громким лязгом прогибались алюминиевые пласты. Держась руками за стыки, я взобрался на сгиб. Он оказался острым, и сидеть с комфортом тут было трудно, но сиденье из рюкзака решило проблему. На вентиляционную трубу вспорхнул голубь, удивленно покосившись на меня своим глазом. Прямо по курсу виднелся храм Христа Спасителя.

Я достал телефон и сделал несколько фотографий: не зря же я сюда лез.

Сзади послышался шум. Я обернулся и не поверил своим глазам: Аня выбиралась на крышу! Я помог ей забраться на сгиб, и мы уселись рядом.

- Ну ты даёшь, - единственное, что я мог сказать.

- Это страшно! Больше я так точно не полезу.

- Не забудь, что нам ещё спускаться. А как ты добралась до нижней перекладины?

- Ну... Вначале зацепилась за жёлтую трубу, потом за решётку окна... Ноги поставила на трубу.

Да уж, стоять на газовой трубе мне бы в голову не пришло.

- Посмотри-ка на меня, - сказал я.

Аня повернула лицо ко мне, и я поцеловал её в губы, одновременно фотографируя нас на телефон.

- Смотрю, ты не стесняешься, - сказала она, когда поцелуй закончился.

- После такого залаза мы уже как минимум не совсем чужие.

Я для приличия посидел некоторое время, обняв Аню за плечо и любуясь видом храма. Затем отправил фото Тане. Она ответила быстро:

- О, как это мило! Так вы тоже руфили?

- Угу.

Спускался я тоже первым, и это было даже интереснее, чем подниматься. Но всё же самые сложные моменты были на самом верху, а потом - лезь себе и лезь. Аня спустилась следом за мной, и я сделал несколько фотографий её маленькой фигурки на стене дома.

Мы погуляли по центру до открытия метро. Эта прогулка утомила меня, но я решил, что с учётом руфинга всё прошло достаточно интересно. Чего я не обнаружил, так это желания продолжать общение с Аней.

На следующий день я спросил Таню, чем закончилось свидание с Геной. «Ничем», - ответила она. Гена отвёз её домой и напоследок пытался приставать, но безуспешно. Мне оставалось лишь принять эту информацию к сведению.

* * *

В сумме со дня защиты диплома и до отъезда в Анапу я сходил на четыре свидания, на двух из которых целовался, но нигде дело не пошло дальше. Независимо от того, было ли такое желание у девушек - у меня самого его не оказывалось. Казалось, я не только не сумел отвлечься от Тани, но только ещё больше связал себя с ней, вступив в это странное соревнование. Пытаясь найти любовницу только затем, чтобы развязаться с Таней, я расписывался в том, что для меня важно Танино мнение, и начинал играть на её поле. А выиграть здесь было слишком сложно.

Когда я на протяжении двух месяцев с нетерпением ждал встречи с Надей, то почти убедился, что Таня больше не имеет надо мной власти. Сейчас же эта власть стала сильнее, чем когда бы то ни было, и радовало одно: развязка наших отношений должна была состояться всего через две недели.

* * *

Первого июля, перед самым выездом в аэропорт, я заметил в новостях в «контакте» новую запись Тани.

«Когда бываешь влюблён, и всё получается тебе наперекор, страдаешь ужасно, и кажется, что пережить это невозможно. Но море - великий целитель. Любовь не выносит качки, от морских переездов она хиреет. Когда между вами ляжет Атлантический океан, вы сами убедитесь, как мало осталось от той боли, что раньше казалась нестерпимой».

Я замер. Да это же цитата из «Острия бритвы» Моэма! Одна из моих любимых книг, и Таня использовала слова оттуда, чтобы в очередной раз подтолкнуть Ваню к мысли, что любовь её чиста и истинна. Это при том, что в путешествие она отправлялась со мной. Бо́льшую пошлость, по-моему, трудно было придумать.

[1] Очевидно, герой имеет в виду метро Парк Победы - рядом с Поклонной горой в Москве.

[2] Сотрудники управляющих компаний, исполнительных органов Жилищно-коммунального хозяйства. В среде руферов также носят название «мо́нтеры» - с ударением на первый слог.

[3] Сленговое название подъезда.

[4] Сленговое слово, синоним «закрыто». Когда-то стало популярным благодаря вирусному видео в интернете и так же быстро оказалось забыто всеми, кроме руферов: в их среде слово прижилось и широко используется до сих пор.

Часть II, глава 6

Мы прилетели в аэропорт Витязево в восемь вечера. Лёха со Светой днём ранее выехали из Москвы на машине и вскоре должны были встретить нас.

Багаж тут выдавали в брезентовой палатке, куда набились все пассажиры нашего рейса, а выход производился через калитку в проволочном заборчике. Таня со смехом закрывала лицо рукой, но я посоветовал ей сказать спасибо, что в Анапе вообще есть аэропорт.

Воздух был тёплый и влажный, после Москвы дышалось чуть тяжелее. Небо, затянутое тёмными тучами, выглядело довольно торжественно. Перед выходом из аэропорта, прямо за пыльной автостоянкой, раскинулось подсолнуховое поле. Целое море зелёного и рыжего.

Минут через сорок на стоянку заехала Лёхина «Хонда». Мы поздоровались, я познакомился со Светой. Её светлые волосы сияли так же ярко, как на фото - всё по-честному. Лицо выглядело простоватым, но в меру милым.