Нарциссы (СИ) - "Scarlet Heath" - Страница 93

С одной стороны эта мысль выглядела кощунственной, ведь Юля успела похоронить себя вместе с Виктором Валентиновичем, она отдала ему свою душу и сердце, оставив себе лишь пустую оболочку, а сейчас вдруг выяснила, что ее сердце до сих пор бьется, до сих пор чувствует, до сих пор способно полюбить кого-то. Другого.

Юля поражалась себе. Может, она просто чокнулась? Может, это просто наваждение, помешательство ночного поезда?

- У нас обоих все будет хорошо, - убежденно сказала Юля.

- Непременно, - подтвердил он. – Хоть мы и неудачники.

Юля рассмеялась. Конечно, у них все будет хорошо. Ведь ночь такая длинная. У них впереди почти вечность.

Он обнимал ее, и, осмелев, Юля положила голову ему на плечо. Она подумала, что любой нормальный парень на его месте, воспользовавшись тем, что они здесь одни, начал бы к ней приставать. Но этот видимо был ненормальный. Вместо неуклюжих попыток подкатить к Юле, он спросил:

- А ты… видела что-нибудь там, ну там, куда ты попала, когда чуть не умерла?

- Видела что-то… – ответила Юля после небольшой паузы. – Но не помню. Совсем. Меня не было в этом мире двадцать четыре часа, когда я находилась в коме, и несколько минут меня вообще нигде не было, когда приборы фиксировали клиническую смерть. И там что-то было, точно было, но я не помню. Стоило мне очнуться, и все как отрезало.

- Но что-то все-таки было… – задумчиво произнес он. – Я всегда верил, что после смерти есть что-то. Не ад и не рай, что-то другое, слишком сложное для наших примитивных мозгов.

- Я тоже не верила в ад и рай. И в тот момент, когда я собиралась покончить с собой, мне больше всего хотелось, чтобы после смерти ничего не было. Но теперь я точно знаю, что это не так. Иногда мне очень грустно оттого, что я ничего не могу вспомнить. Единственное, что я помню, это какие-то толчки в спину. Перед тем как я очнулась в больничной палате, что-то с силой выталкивало меня из того мира, в котором я находилась. Я сопротивлялась, но оно оказалось сильнее.

- Интересно… Возможно, это было как раз то, ради чего ты осталась жить?

- Возможно. Знать бы еще, что это, - вздохнула Юля.

- Узнаешь еще. Наверняка узнаешь.

- Да. Сегодня я уже ни в чем не сомневаюсь, - шепнула Юля.

Это поразительно, но все начинает казаться возможным, когда встречаешь человека, с которым можно всю ночь говорить о любви, жизни, смерти и математике.

Юля внезапно вспомнила слова Виктора Валентиновича о том, что она еще обязательно встретит парня своего возраста, в которого влюбится и с которым будет счастлива. В тот момент, когда он говорил эти слова, она готова была убить его, а сейчас впервые поверила, что это возможно.

Если бы она встретила этого парня до Виктора Валентиновича и влюбилась в него, насколько другой могла бы быть ее жизнь?

За окном мелькали слепящие огни. Юля не знала ответа на этот вопрос. Никто не знал.

- Странно, - заговорил ее сосед после непродолжительного молчания. – У меня давно ни с кем так не было. Так легко. После Кати я, если можно так выразиться, разочаровался в любви и в девушках. Я вел беспорядочную жизнь, встречался со многими, но никого не мог полюбить. Ни с кем из них я не мог говорить всю ночь, как с тобой.

Юля снова поразилась тому, как совпали их мысли. Он чувствовал к ней то же, что и она чувствовала к нему. Это не были романтические чувства, во всяком случае, не совсем романтические. Это не было минутной страстью, которая лишает рассудка, но быстро проходит, оставляя после себя сожаления. Это было что-то иное.

Юля так и не смогла понять, что именно. Ночь была такой длинной и вместе с тем такой короткой. Что такое одна ночь для двух человек, которые встретились после вековой разлуки? Им слишком многое хотелось обсудить.

С той ночи прошло много лет, а Юля так и не смогла объяснить себе, что с ней произошло тогда. Что произошло между ними? И почему больше ни с кем она так и не испытала ничего подобного? Та ночь почти стерлась из ее памяти. Первые годы она часто приходила к ней во снах. Юля снова и снова оказывалась в том поезде, и рядом с ней сидел парень, который был продолжением ее самой, парень, с которым она могла бы без раздумий провести рядом всю оставшуюся жизнь. Со временем его черты тоже стерлись из ее памяти. Она запомнила лишь ощущение покоя, исходившее от него. Она помнила его невесомое объятие, помнила, как он сжимал ее руку. Ощущения, мимолетные вспышки огней в полумраке, тихие звуки, запахи поезда и неповторимое ощущение безудержного счастья – вот все, что осталось у нее от той ночи.

Она не помнила лица своего попутчика. Она ни за что не узнала бы его на улице, хоть они и жили в одном городе. Она как будто навсегда потеряла его, и вместе с тем он всегда был с ней все это время. И он всегда был с ней до этого. Невозможно потерять то, что было с тобой всегда.

Каким-то необъяснимым образом она навсегда потеряла Виктора Валентиновича, но не потеряла парня из поезда. Он всегда был с ней во сне, за гранью реальности, в каком-то особом параллельном мире, где существовал только тот поезд, в глубине ее подсознания, все эти восемь лет, он всегда был с ней.

========== 43. Капитаны мертвого мира ==========

Прогулки по ледяному Петербургу и пребывание на колоннаде не прошли для Марины даром – утром она пожаловалась на больное горло. Решено было, что Марина посидит денек дома со своими любимыми книжками по математике, а Владимир Николаевич составит ей компанию.

А Юля и Саша отправились гулять вдвоем. Из попавшегося по дороге киоска они сперли туристическую карту и отправились пешком к Летнему саду. Владимир Николаевич посоветовал им обязательно сходить туда, сказав, что осенью сад особенно красив.

- А знаешь, я кажется начинаю привыкать к этой мертвой тишине, - сказал Саша, когда они подходили к воротам Летнего сада. – Раньше у меня буквально уши закладывало на улице от этой невыносимой тишины, но сейчас мне кажется, что так и надо.

- Человек ко всему привыкает, - резонно заметила Юля. – А к тишине и покою привыкнуть, по-моему, намного легче, чем к толпам народу на улицах и шуму машин.

- Но птиц мне по-прежнему не хватает… – вздохнул Саша и задрал голову к небу, словно надеясь увидеть там хоть одну птицу.

Но небо лишь прорезали черные ветви деревьев, почти голых, тихих и мрачных. Некоторые деревья еще не успели обронить свои листья и казались огромными яркими пятнами – желтыми, рыжими, красными на фоне голубого неба, на фоне черных величественных стволов.

- Питерская погода доказывает нам, что время либо стоит на месте, либо течет очень медленно, - сказал Саша. – Ты заметила это?

- Конечно. Если бы действительно прошел месяц, здесь тоже наступила бы зима, был бы уже почти конец декабря. Но ничего не изменилось для этого города. Здесь по-прежнему восемнадцатое ноября.

- Ну, если уж и жить все время в восемнадцатом ноября, то лучше здесь, чем у нас! У нас это не ноябрь, а настоящий январь!

- Это уж точно, - усмехнулась Юля.

- Красиво здесь все-таки, да? – спросил Саша после непродолжительного молчания.

- Красиво, - согласилась Юля.

Они прошли мимо рядов молчаливых статуй и дошли до увитого пожелтевшей растительностью тоннеля. Наверное летом, когда этот тоннель зеленый, он смотрится куда более эффектно, но даже сейчас, с пожелтевшими и усохшими листьями, он был прекрасен.