Нарциссы (СИ) - "Scarlet Heath" - Страница 59

Он только покачал головой, откладывая телефон.

- Твоя любовь к приключениям не кончится ничем хорошим.

И после этого глубокомысленного изречения Виктор Валентинович ушел в душ. Юля отхлебнула горячий чай, обожглась и отставила чашку. На улице совсем стемнело, хотя не было еще и девяти вечера. Небо почернело, где-то грохотал гром.

Потоки воды стекали по оконным стеклам. Юля смотрела на них и успокаивалась. Ощущала, как утихает боль в ее груди. Она вновь начинала чувствовать это полное равнодушие ко всему, что лежало за пределами этого момента. Что будет, когда она вернется домой? Как они проживут это лето? Что они будут делать, когда лето закончится? Что скажут ее родители?

Все эти вопросы отходили на второй план и тускнели, словно дождь смывал их с грязного стекла.

Юля взяла свою чашку с чаем и поднялась на второй этаж. Легла на кровать в «своей» комнате со звездами и забралась под одеяло. Она пила чай и смотрела то на плакат с изображением Млечного пути, то на дождь за окном. Влажные пряди волос облепляли ее лицо, и Юля догадывалась, что выглядит она не лучшим образом – измотанная и измученная, худая.

«Не удивительно, что я не привлекаю его физически, - с тоской подумала Юля. – Удивительно, как ему вообще не противно даже обниматься с такой мымрой».

Ее мрачные размышления о собственной непривлекательности прервал скрип половиц на ступеньках. Виктор Валентинович вернулся из душа и поднялся к ней. Со своей чашкой в руках.

- Не возражаешь? – спросил он, усаживаясь рядом. На нем были чистые сухие штаны и рубашка, пахнущая этим с ума сводящим порошком.

Конечно же, Юля не возражала.

Какое-то время они молча пили чай. Виктор Валентинович только спросил, не хочет ли она есть, но Юля отказалась. Когда чай закончился, она сказала:

- Прости меня. Я глупостей тебе наговорила. Я… даже понимаю, почему ты не хочешь меня.

Виктор Валентинович отставил чашку и посмотрел на Юлю со смесью любопытства и смущения:

- С чего ты взяла, что я… не хочу тебя, Юля?

Она пожала плечами.

- Ну, это же очевидно. Кто же захочет такую страшилищу? – ее голос прозвучал так жалобно и тонко, что ей стало стыдно, и захотелось то ли расплакаться, то ли рассмеяться.

Но Виктор Валентинович не смеялся. Он улыбнулся ей с той самой нежностью, за которую она любила его больше всего на свете.

- Глупая ты, Юля. Глупая, - кончиками пальцев он коснулся ее щеки, убирая с лица мокрые пряди.

Юля вздохнула, закрыла глаза.

- Ты прекрасна, - прошептал он, и Юле стало невыносимо больно, невыносимо сладко от этих слов. Ее губы дрогнули, и в следующую секунду он поцеловал ее.

Они целовались, и его руки скользили по ее спине, по выступающим лопаткам, по позвонкам, по плечам, по ключицам. По груди. Это продолжалось так долго, что Юля забыла собственное имя, но Виктор Валентинович внезапно отстранился, его руки опустились, он покачал головой.

- Нет, нет, все-таки не стоит нам заходить так далеко…

В отчаянии Юля схватила его за запястье. Она была уверена, что если он сейчас уйдет, она просто ляжет и умрет без него.

- Пожалуйста…

- Юля, - он вздохнул. – Ты не должна просить меня об этом.

- Ты с ума меня сводишь, - она всхлипнула. – Мне на все наплевать. Мне все равно, что я должна, а что нет. Просто будь со мной сейчас, пожалуйста.

- Ты уверена?

- Конечно я уверена! Еще немного, и я начну думать, что ты сам боишься!

- Боюсь немного, - признался он и робко улыбнулся. Напряжение между ними растаяло. – Боюсь себя.

- Почему? – спросила Юля со всей наивностью, которую допускал ее возраст.

- Потому что я слишком сильно тебя хочу. Вот что действительно пугает меня. Это неправильно.

- Нет! Кто сказал тебе это? Если мы любим друг друга, то это правильно, разве нет?

- Господи… – выдохнул он. – Какая же ты милая.

А потом Виктор Валентинович решил сдаться. Он снова поцеловал ее. Его поцелуй был требовательным. Он никогда не целовал ее так раньше, и Юля на секунду испугалась. А еще через секунду ей стало все равно. По телу прошла волна жара, словно у нее внезапно поднялась температура.

Он целовал ее шею, и затуманенными глазами Юля смотрела на Млечный путь. Она думала: «Вот, где-то там есть и мы. Мы прямо в этот самый момент. Мы – крошечная часть Вселенной».

А потом его руки коснулись ее голого живота, и Юля перестала думать. Его руки скользили по ее бедрам, и Юля выгибалась навстречу его рукам. Страх остался где-то в одной отдаленной точке на границе ее сознания.

Негнущимися непослушными пальцами Юля расстегивала пуговицы на его рубашке. Но когда ее пальцы коснулись ремня на его брюках, Виктор Валентинович остановил ее.

- Не спеши, тебе еще рано, - шепнул он с улыбкой.

- Почему? – искренне удивилась Юля.

- Просто поверь мне и слушайся старших.

Юля усмехнулась. Она понятия не имела, почему ей еще рано, ведь она уже с ума сходила от желания. Но, наверное, ему было виднее. Ему всегда было виднее. Почти всегда.

Виктор Валентинович действительно не торопился. Можно представить, чего ему стоило быть таким терпеливым в тот вечер. Юля была уверена, что он не обошел вниманием ни одну клеточку ее тела, оставив свои поцелуи на каждом сантиметре ее кожи.

Юля не подозревала, что удовольствие может быть таким сильным, но Виктор с каждой минутой доказывал ей, что оно может быть еще сильнее. Когда его пальцы были внутри нее, Юля взмолилась:

- Ну сколько же можно тянуть? Чего ты хочешь? Моей смерти?

- Юля… – он серьезно посмотрел на нее. – Мы все еще можем остановиться. Я сделаю так, что тебе станет легче, и…

- Не станет! – закричала она, вцепляясь ногтями в его спину. – Я хочу чувствовать тебя, и я умру, если ты не прекратишь мучить меня.

- Хорошо… – вздохнул он. – Возможно, ты действительно готова.

- Издеваешься?!

- Ни в коем случае, - и с извиняющейся улыбкой он снова поцеловал ее. А потом позволил Юле помочь ему избавиться от ненавистных брюк.

- Тебе может быть больно, - предупредил он на всякий случай. – Я сделал все возможное, чтобы боли почти не было, но все равно…

- Господи, да сколько же можно болтать? Ты не на лекции! – рассердилась Юля. – И без твоих поучений я прекрасно знаю, как это бывает!

- Хорошо, хорошо… – прошептал он чуть смущенно.

Когда же он наконец вошел в нее, Юля перестала дышать, словно воздух просто закончился в ее грудной клетке. Какое-то время она прислушивалась к глухой боли внутри себя.

- Очень больно? – услышала она шепот у себя над ухом. Щекочущий и горячий шепот. Юля немного расслабилась и снова начала дышать.

- Все в порядке, продолжай, - тихо сказала она.

И на этот раз его не пришлось долго уговаривать.

Юля не знала, сколько прошло времени, прежде чем боль ушла. Просто в какой-то момент она осознала, что почти не ощущает ее. Не стало боли, не стало этой маленькой темной комнаты, не стало ее самой. Словно мир умер. Был только он. Человек, которого она любила больше всего мира.