Boy meets Madness (СИ) - "Cherry Healer" - Страница 3

========== Часть 1. #TH002_Мокрый асфальт ==========

Комментарий к Часть 1. #TH002_Мокрый асфальт

В главе существуют упоминания о реальных трагических событиях. Мне, как автору, было тяжело сделать уклон в эту сторону, не побеспокоившись о чувствах читателей. Никого не хотела этим оскорбить или просто расстроить. Выражаю глубокую скорбь относительно тех событий.

Они продолжают смотреть на меня. Может, хватит уже? Я не могу сосредоточиться! О, Джин ещё и камеру притащил. Вовремя, друг. Спасибо.

― Тэхён! Ты что там делаешь? — кричит Чонгук и машет мне рукой. В его голосе пока не чувствуется беспокойства. Он веселится.

― Ким, слезай оттуда! ― со смехом в голосе окликает меня Юнги, ещё не осознавая, что своей улыбкой делает только хуже.

Эти двое… Они ведь близки, верно?! Хм… Зачем я сейчас об этом думаю? Бесит. Лучше продолжу свой рассказ. Вам ведь интересно, что было после того, как я хладнокровно зарезал отчима? Уверен, что да.

***

«Чёрное и белое… да, я уже говорил об этом, но ведь есть ещё один цвет. Тот, что является концом одного и началом другого. Серый. Нет. Не тот, о котором я упоминал, говоря о серых людях, не знающих о своей истинной сущности. Я о том сером цвете, который размывает границы нашего мира. Который смешивает в себе те, что являются крайними в нашем развитии. Тот, от которого начинается отсчёт. Который ярче всего вспыхивает в глазах людей, когда они делают первый шаг к изменению»

***

После звонка хёну, меня нашли друзья в таком состоянии на территории какого-то склада. Я бежал как в бреду и даже понятия не имею, как оказался там. Они стали расспрашивать меня. Они были взволнованы. Даже не знал, что все шестеро такие хорошие актёры. Я многое о них не знал, как и они обо мне.

«Ты весь в крови!» ― в ужасе вскрикнул Чимин, лишь взглянув на мои руки, которые я, как ни старался, так и не смог до конца оттереть. Хотя, чего это я? Его глаза, как и всех остальных, в испуге расширились не из-за моих рук, а из-за футболки, об которую я их и вытирал. Красная. Как и у отчима.

«Что случилось?» ― Хосок был испуган так, что даже его голос срывался на противный фальцет. Он всегда был трусишкой. Нам с Чимином никогда не составляло труда напугать его на паре, просто ущипнув за бока или подкинув в рюкзак резиновую змею. ЧимЧим, конечно, частенько был против и отговаривал меня, но я ― это я. Я любил смеяться с остальными. Хосок входил в этот разряд «остальных». Он никогда не обижался. Или делал вид, что не обижается, а потом решил отомстить…

«Я его… у-убил» ― мой голос дрожал, как и всё тело. Мне было страшно, я не знал, что будет дальше. Но знал, что ничего хорошего.

«Что? Что ты сказал?» ― Сокджин подскочил ко мне и схватил мои руки в свои огромные ладони. Этот старшекурсник всегда был таким эмоциональным. Как нас вообще свела судьба? Даже и не вспомню… Ах да. Нас познакомил хён. Они лучшие друзья и соседи.

«Кого? Кого ты убил, Тэхён?» ― хён… он казался собранным. Намджун всегда был таким. Он всегда умел контролировать ситуацию, пусть и не был самым старшим из нашей компании ― самый старший тогда сидел передо мной на коленях и сжимал мои ладони, даже не боясь испачкаться. Я уже испачкан. Хён был тем, кто научил меня многому. Он мой хён. И сонбэ. Почему же ты мне лгал? Разве я этого заслужил?

«Тэ, что случилось? Расскажи нам, пожалуйста!» ― перед моим лицом появился Чонгук. Мой лучший друг. Первый друг. Парень, почему ты так напуган? Боишься меня? Или за меня? Сейчас я уже ни в чём не уверен, но тогда я верил во второй вариант.

«Отчим… я его убил. Заколол бутылкой… Он обидел маму… назвал её шл… плохим словом, и хотел ударить» ― слова ранее невиданным градом посыпались из моих уст. Я жаждал поддержки. Я жаждал понимания.

Парни на секунду замерли. Лишь в глазах Чонгука я увидел не иступлённое удивление и страх, а лишь смирение. Он всё знал. Он единственный всё знал. Он мог меня понять… так почему не стал? Почему никто не стал?

«Вставай!» ― громогласный голос Юнги на долю секунды оглушил меня. Парень, ранее стоящий за всеми остальными, подскочил ко мне и тактично, по его меркам ― отпихнув в сторону, отодвинув Джина, схватил меня за локоть и потянул на себя. ― «Пошли!»

«К-куда?» ― паника накрыла меня. Что он хотел сделать? Повести в полицию? Суд? Или сразу на казнь? Чего мне ждать? ― «Я не хочу!»

«Ты оставил мать одну с покойником, идиот! Она напугана!» ― Мин был беспристрастен и холоден, как обычно. Как? Как он ― такой странный и отчуждённый человек влился в нашу шумную компанию? Как мы вообще его приняли? Почему посчитали своим? Точно ― это всё Гук. Однажды он притащил Юнги и, крикнув: «Это Юнги ― мой друг, а значит и ваш!», поставил нас перед фактом. Чёртов, мальчишка. Но он не ошибся. Юнги стал нам другом. И тогда он был прав.

«Ты ей нужен, ТэТэ» ― ко мне со спины подошёл Чимин и похлопал по плечу. В его взгляде была такая всепоглощающая жалость, что мне стало даже плохо. Почему ты такой добрый, Пак? Как давно? С нашего знакомства на первом году старшей школы? Или с рождения?

Я согласно кивнул, и, шмыгнув носом, выпутался из хватки Юнги. Я оглянулся. Шестеро моих друзей стояли и смотрели на меня. Тогда я почувствовал их любовь. Дружбу. Сочувствие… понимание. Почти все из них даже понятия не имели о том, что послужило такому моему поступку, но при этом они меня не обвиняли и не осуждали. Пока ещё не осуждали. Преисполненный их поддержкой, я вернулся домой.

***

«В моём случае этим цветом стал тёмно-серый, больше похожий на оттенок мокрого асфальта во время проливного дождя. Он ещё не чёрный, но уже и не статично серый. Он ещё мог вернуться к своему первоначальному виду, как и асфальты на дорогах, которые под лучами слепящего солнца и тёплого воздуха со временем высыхают. Он ещё не был точкой невозврата. Он стал первым сигналом. Знаком, который подал мозг, пытаясь предупредить, что дальше только бездна, только чернота и мрак»

***

Только то, что я обнаружил там, меня и вовсе не обрадовало. Полиция, вызванная соседями, которых явно напугала истерика матери, сразу же повязала меня, стоило мне только переступить порог дома.

«Он… он его убил» ― вот, что я услышал из уст мамы. Она смотрела на меня заплаканными, но в то же время злыми глазами. При этом я увидел кое-что ещё: страх и вину. Она ненавидела меня, но жалела. Одновременно, как и боялась.

«Мама! Ты ведь знаешь… я ведь за тебя заступился!» ― я пытался вырваться из хватки двух офицеров полиции и подбежать к ней.

«Нет! Уйди! Не хочу тебя видеть» ― она отшатнулась, так как будто бы думала, что я попытаюсь напасть на неё ― «Ты убийца!»

После этого я уже не пытался сделать хоть что-то. Было незачем. Моя собственная мать отказалась от меня ― это я понял по её взгляду. Пусть её вид и говорил о страхе, но я успел увидеть перед тем, как меня утащили полицейские, как мама одними лишь губами промолвила: «Прости». За что она извинялась? За то, что разрушила мне жизнь? Я сам это сделал, а она просто не хотела быть во всё это ввязанной. Я ведь уже говорил, что она слабая?! Даже тогда, когда власти отчима над ней уже не было, так же как и его самого, она всё равно боялась выступить против него. Став на сторону его убийцы, то есть ― меня. Она была больна. Я это осознал только тогда. То, чего пытался не замечать на протяжении нескольких лет, я увидел именно тогда. Он сломил её. Она уже не была в своём уме, как и я сейчас…

***

«Как дождь соединяет небо и землю, так и этот цвет соединил всё хорошее и плохое во мне. Дал толчок к действию. Дал выбор: продолжать стоять под этим ливнем до самой ночи, когда всё светлое окончательно исчезнет, либо спрятаться от холодной воды, уносящей всё хорошее и дождаться утра»

***

Я думал, что это конец. Думал, что сейчас меня уволокут в полицию, а уже через пару дней посадят на несколько лет строгого режима. Или и вовсе казнят. И пофиг, что в Корее смертную казнь последний раз применяли примерно двадцать лет назад. Для такого как я, в любом случае, пути обратно не было. Я видел лишь путь на эшафот и манящую удавку на его конце.