Прорыватель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 51

До перекрёстка мы доехали благополучно, и тут я узнал почему Лапин так в наглую решил ехать. А тут ещё одна колонна проходила, тоже с ранеными. Видимо узнав, что эта выдвигается раньше, решил нагнать её и вот успел. Мы включились в колонну, я двигался замыкающим, и так ехали. А у меня чуечка разыгралась, вещун просто орал, ещё немного вот-вот и всё, эта тишина, нарушаемая рёвом моторов, будет нарушена. Поэтому протянув руку, я встряхнул Бабочкина на плечо. То задёргался и сонно посмотрел на меня непонимающим взглядом, а я сказал:

— Готовься к бою. У меня вещун разыгрался. Вот-вот влипнем.

Тот без слов сел нормально, и подтянув карабин, стал проверить его и часть патронов в обоймах сунул в карман шинели, чтобы доставать быстро можно было, потом развязал горловину сидора, тот у него в ногах был, и стал снаряжать три гранаты «Ф-1». И всё молча, тот о моём вещуне знал просто отлично, и никаких сомнений не было, раз сказал, значит точно бой будет. А вот боец что сидел сзади, у них фамилии были Гарин и Ганин, как близнецы, хотя совсем и не похожи, спросил:

— Товарищ командир, вы что серьёзно?

— Он никогда не ошибался, — чуть повернувшись, сказал Бабочкин. — Всегда угадывал. Вещун у него великая вещь. Нас поэтому немцы и поймать не могли. И из Берлина поэтому мы сбежали.

— А вы, товарищ сержант, тоже были там? — заинтересовался тот, и стал будить напарника, после чего они тоже стали проверять оружие и готовится.

— Я подписку о неразглашении давал, — недовольно пробурчал тот. — А такое шикарное фото было, я стоял в форме сержанта госбезопасности, а сзади немцы маршируют. Всё засекретили.

Едва мы успели подготовиться, как горизонт взорвался вспышками выстрелов орудий, и вокруг колонны появились разрывы снарядов, а откуда-то вблизи били пулемёты, и другая легкая стрелковка.

— Танки! — закричал я. — Не стрелять. Не выдавать себя! Уходим в темноту на скорости.

Выключив фары, я стал уходить в сторону в отрытого поле, обгоняя колонну. Она была между нами и засадой, и шальная пуля могла легко нас достать, но пока везло. Почему не назад? А и оттуда вспышки били, обкалывают гады. При вспышках выстрелов было видно угловатые силуэты танков, что делая короткие остановки, стреляли, и двигались дальше. А я только и делал что жал на газ. И тут стук по корпусу и захлебнувшись двигатель заглох, попали всё-таки. Пришлось срочно выжимать сцепление и ставить коробку на нейтраль.

— Попали? — спросил Бабочкин, пока машина быстро останавливалась на вязкой почве поля.

— Пару пуль влепили в мотор. Шальные. Сейчас выходим, не забыв оружие и вещи, и уходим. Часть машин колонны прорвались, увеличив скорость, пара горит, остальные стоят подбитые. Пока немцы заняты ими, мы сможем уйти.

— В поле? — уточнил Ганин, или Гарин. Я не понял.

— Нет, туда поползём, — указал я на приближающиеся танки. — Бабочкин, помнишь мою загадку?

— Кто победит в поле, одинокий боец с ножом или танк с экипажем? Неплохо бы на практики проверить.

— Вот и проверим. Задача взять танк.

— Товарищ Суворов, у нас приказ обеспечивать вашу безопасность. Нужно полем уходить.

— Думаю там тоже есть посты и секреты что будут таких умников отлавливать. Если я сказал берём танк, значит мы берём танк.

— Ха, а с вами интересно, — сказал Гарин, теперь я его узнал.

Мы уже выскочили из машины, винтовку я на плечо повесил, ну и достали из багажного отсека сидоры и мой ранец. Всё ползком, пули над головами свистели, несколько повторно в машину попало. Бойцы тоже в багажник свои котомки убрали, это Бабочкин всё предпочитает держать под рукой. Хорошо, что мы успели обогнать колонну и та стояла метрах в трёхстах от нас. Поэтому дальше мы ползли, перебрались через дорогу и ползли к танкам, что ревя моторами приближались. Пехота, что обстреливала колонну, уже поднялась, чтобы не попасть под гусеницы своих же танков, и направился к дороге. Танки не стреляли, молча шли, всё что нужно было сделано и сейчас последует зачистка. Поэтому лёжа в глубокой канаве оставленной плугом, мы пропустили правее солдат, у нас никого не было, а потом двинули дальше к танкам. Пропустили двух, и когда мимо проехал третий, он был ближе, вскочив, добежали до него, тот по полю тяжело шёл, и стали взбираться по броне к башне. Я тут же застучал по крышке люка и заорал:

— Стой! У нас там пулемётный расчёт, раздавите!

Люк открылся, и выглянувший командир в наушниках переспросил:

— Какой расч?.. — договорить тот не успел, получил по голове рукояткой револьвера, потом его схватили за руки и двое крепких парней из осназа, просто выдернули его наружу, я приказал не убивать того, потому и оглушили.

А я, скользнув в люк вниз головой, четыре раза выстрелил. С тем шумом на дороге и стрельбой, это осталось незамеченным. Ни одного промаха, всех наповал. Дальше также вниз головой скользнув ниже, я добрался до управления и остановил танк, что продолжал двигаться. Пока тот тарахтел на холостом ходу, Бабочкин и бойцы вытащили экипаж, избавившись от тел, не забыв забрать оружие и документы, а я пока устроился на месте наводчика. Бабочкина, ворча что он уже давно такие танки не водил, возился с управлением танка. Это была «третья» модель, неплохой танк. Гарин сел на место стрелка-радиста поправляя наушники, а Ганин за заряжающего. Вещи разместили тут же, хотя и мешалось, барахла у немецких танкистов тоже хватало. Командира танка, которого спеленали как гусеницу, специально нерезаными верёвками, не для меня ли подготовили, сидел на своём месте. А я пока крутил маховики наводки пушки, ну и закрыв люк наверху, сообщил экипажу, связь была только в танке, а рацию я пока отключил:

— Значит так, бойцы, танков всего восемь. Ещё пять бронетранспортёров и два броневика. Один их, и один наш, пушечный. Два танка тоже наших, «КВ» и «тридцатьчетвёрка». Поэтому снаряжаем бронебойные, и в наглую подходим, мы же свои, и в упор выводим бронетехнику из строя, после чего сбегаем. Ночь нас скроет. Немцы осветительные ракеты не использовали, видимо закончились, иначе это изрядно бы облегчило им работу, а нам осложнило. Всем всё ясно?

— Да, — вразнобой сказали те, хотя Ганин и добавил. — Авантюра.

— Авантюра или нет, товарищ боец, но нужно лишь немцев такого бронированного кулака, что может нанести нашим немалый вред. Поняли? Давай сержант, подворачивай влево и двигая вперёд, там «КВ» нам корму подставил. А тебе Ганин нужно снаряжать вот эти снаряды. Запомнил цвет головок? А вот это осколочные, если прикажу, будешь их подавать в пушку. А так одни бронебойные суй. Смотри как она заряжается… Да, все рты открываем при выстреле, чтобы не оглушило.

Мне неудобно было, но я зарядил пушку, не без помощи Ганина, и тот кивнул, сообщая что разобрался в управлении. Действительно ничего сложного. Дальше я убавил освещение боевого отделения, и стал поворачивать пушку на правый борт, поэтому, когда мы проезжали мимо «КВ», даже не останавливаясь, я всадил ему в корму снаряд с двадцати метров. Пробил. Вспыхнув, там в отверстии погас огонёк, а мы двинули дальше и пока Ганин заряжал пушку, я держал на прицел тяжёлый советский танк, после чего выстрелил в борт, в самое слабое место. В этот раз начался пожар, а я уже крутил маховики наводки и выцеливал стоявшую рядом «четвёрку», а за ней была «тридцатьчетвёрка». Всего у немцев, как я и говорил, было восемь танков, мой девятый, тяж вывели из строя, там пожар начался, потом разбили «четвёрку». Да так, что у той после первого же снаряда башню сорвало от детонации, сползла набок. Потом подожгли «тридцатьчетвёрку», и стали бить по остальным танкам. А это два чеха, и две «тройки». Гарин на месте стрелка поливал мечущихся солдат длинными очередями, а сейчас матерясь пытался заменить коробку с лентой, а нам отвлекаться и помогать некогда было. Укрывшись за корпусом «четвёрки», мы били по ним, поджигая один танк за другим, а по броне звучал топот немецких солдат, что пытались нас достать. По люку прикладом били, но пока не до них. Танки у немцев закончились, поэтому выстрелив по пушечному броневику, попал, у второго лишь пулемёты были, и ему тоже гостинец отправил, скомандовал Бабочкину: