Прорыватель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 42

Потом я и с обер-ефрейтором пообщался, но он как язык малоценен оказался. Погрузка уже завершена, трупы тут бросили, всё оружие и ценное в кузове, когда я жуя варёную курицу, осмотрев бойцов, спросил:

— Кто мотоцикл и машину водить умеет?

Все как-то замялись, отводя глаза, тоже заканчивая завтрак. У немцев было на удивление мало припасов, видимо ожидали доставки припасов, но нам хватало, ещё и бойцам у колонны оставили. Только Мальцев сверкая наглыми глазами не совсем уверенно проговорил:

— Товарищ младший лейтенант. Мне на мотоцикле покататься давали… Один раз… Перед тем как в армию ушёл. А вот на велосипеде умею.

Бойцы тоскливо посмотрели на него, видимо и на велосипеде не могли. Сюда бы лошадь с телегой, тогда бы да, они были впереди планеты всей.

— Понятно.

— Бойцы. Пленных раздеть, исподнее тоже снять. С убитых и раненых также снять уцелевшую униформу, обувь так всю.

— А зачем это, товарищ младший лейтенант? — спросил один из бойцов.

— То, что я лейтенант, да ещё младший, я в курсе, спасибо что часто напоминаете, — сказал я, и подняв бинокль стал изучать разбитую колонну где оставили «полуторку». — Можно обращаться коротко, командир. А по поводу техники, похоже бросать и не придётся… Так я не понял, чего стоим? Снимаем форму, но аккуратно, нам ещё переодеваться в неё чтобы выдать себя за немцев.

— А-а-а, — лица бойцов посветлели, догадались наконец, когда я прямо сказал зачем это нужно.

Сам я продолжал изучать колонну, где виднелось движение куда большее чем может оно быть у двоих бойцов. Видимо моя просьба, на которую я особо не возлагал надежд, сработала. Та группа бойцов что двигалась к нашим по низине заметили сигнал бойца и отреагировали. Не понятно как пока, но смогли. Я же, опустив бинокль, велел Мальцеву.

— Сержант, помаши им какой тряпкой, чтобы увидели и подъехали. Надеюсь догадаются. А нам нужно поторопится, согласно информации, полученной от пленного фельджандарма, следующая колонна ожидается через сорок минут, у них тут хоть и не плотное движение, но имеется. Значит нас тут не должно быть. И да, после того как разденем, пленных расстрелять, раненых добить.

И если у Мальцева особых возражений не было, видать успел хлебнуть, как я понял он ещё довоенного призыва был, то бойцы откровенно возмущённо посмотрели на меня. Что-то мне это всё напоминает, как будто повторяется:

— Товарищ командир, но они же пленные?!

— Товарищи бойцы, вы политинформацию слушали? Что там про план «Ост» говорилось? К тому же наши не подписывали никаких конвенций, и немцы могут нас пытать, морить голодом и убивать в своих лагерях для военнопленных. Поэтому немцев за людей я не считаю, особенно карателей и эсэссовцэв.

— Наш политрук говорил, что мы не должны быть похожи на этих нелюдей и быть выше их, быть добрее.

— Хороший у вас политрук, — вздохнул я. — Ладно, убивать не надо. Прострелите им колени.

— Товарищ младший лейтенант?! — возмутились те.

— А что? Они живы, но вывевать уже не смогут, а после госпиталя попав домой будут своим ярким примером показывать, что ходить на Россию не стоит. В чём я не прав?

Теперь те задумались, крестьянская рациональность у них вполне была согласна с моим приказом. Поэтому чтобы дожать тех, я добавил:

— Вот и выполняйте приказ. А то я чую вы устава и в руках не держали… Да что у них там с глазами? Не видят что ли?!

Всё же я ошибся, и через пару минут отделившись от колонны, в нашу сторону, разбрызгивая редкие лужи на дороге, двинул грузовичок. Как я видел, не пустой, с десяток бойцов там точно сидело. При этом у колонны продолжали кто-то находится. Бойцы работали, пока раздевая пленных, аккуратно, чтобы форма целой была. Развязывали, раздевали и снова связывали, а я наблюдал за катившей «полуторкой», и только когда та подъехала, я рассмотрел, что командир, который сидел в кабине рядом с водителем, имел по четыре шпалы. Полковник. Этого ещё не хватало. Один из бойцов увидев его, рассмотрел, когда машина остановилась у кормы танка, и удивлённо протянул:

— О, комдив наш.

Бойцы-миномётчики были из стрелковой дивизии, как я уже говорил, занимая вторую линию обороны, что немцы смогли прорвать у соседей. Отход дивизии перешёл свалку, когда с тыла ударили немцы, и кто смог прорваться, тот смог. Комдив как видно тоже. Водитель Зиновьев был из соседней дивизии, как раз той что и не удержала оборону, а вот Мальцев вообще прибыл из Дальнего Востока, где службу проходил, и воевать начал с тем танковым полком, остатки которого сейчас находились двумя стрелковыми полками и моим батальном, в окружении. Махнув рукой бойцам, чтобы продолжали, придерживая планшетку, я направился к полковнику, и козырнув, представился:

— Младший лейтенант Суворов, командир танкового взвода отдельного коммунистического батальона. Товарищ полковник, мне срочно нужна ваша помощь.

— Не кричи так, лейтенант, — поморщился тот. — Голова раскалывается. Доложитесь, что вы тут делаете и где наши войска?

— Ближайшие в двадцати километрах в неплотном колечке сидят. Там и мой батальон. У немцев сил не хватает их уничтожить. И пока разрушенный мост не восстановят, и немцы свежие силы не получили, есть возможность ударить им в спину и деблокировать наших. Они все силы туда стянули.

— Да что ты говоришь? У тебя два бойца, моих миномётчиков не считай, и у меня едва сотня. Что мы сделаем?

— Я получил информацию от местных регулировщиков, немецких конечно же, где какие немецкие части стоят. В основном тыловые, так как все боевые они стянули к кольцу. Есть вблизи два временных лагеря военнопленных, в поле окружили участок колючей проволокой и держат там наших. Освобождаем бойцов и командиров, пока они от голода совсем не ослабли, вооружаем тем оружием, собранным немцами на местах боёв, где находятся сборные пункты мне тоже известно, тут их можно похвалить, самим этим не придётся заниматься, ну и распределяем их по формирующимся подразделениям, возможно даже разных родов войск. Для этого вы, товарищ полковник, и нужны, я как бы званием не вышел, и ударяем по колечку. Деблокируем наших, ну и дальше с комдивом окружённым решите, вы старшие командиры, но я советую двигать к реке и помешать сооружать мост. А то там самое удобное для этого место. Иначе километров на пятьдесят переносить придётся, а это потеря темпов наступления и прорыва. Возможно немцы так и поступят, но нам нужно выиграть время пока Генштаб реагирует на изменение ситуации и организовать новую оборону по берегу Днепра.

— Авантюра, — задумавшись, сообщил тот. — Не сработает.

Из кузова ещё к началу нашего разговора вылезло три командира, два капитана и майор, видимо подчинённые комдива, штабные командиры, они тоже согласно кивнули, им также казалось, что я авантюру предлагаю.

— Ну почему-же? — возразил я. — Форма немецкая есть, документы тоже, я вполне прилично говорю на немецком и уже имею опыт использования трофеев. Немецкая техника и советский танк с немецкими опознавательными знаками позволит нам подъезжать в плотную и ударить там, где никто не ожидает. И лагеря освободить и сборные пункты вооружения. И там, и там не так и много солдат в охране, всё отправили к нашим к колечку. А на сборном пункте и танки есть, танкистов в лагерях наберём, снаряжаем и двигаем к колечку. За сегодня всё успеть должны.

— Может и сработать, — после раздумья сообщил тот майор, по эмблемам артиллериста. — Можно попробовать.

Полковник колебался, но подталкивать его не пришлось и тот дал добро. Видимо прикинул как он будет выглядеть, когда выйдет из окружения с тем что есть, и как с боевыми действиями в немецком тылу с освобождением пленных и деблокированием наших. Как говорится это совершенно разные противоположности. Тем более в лагерях могут и бойцы его дивизии сидеть. Тот искоса на меня обсмотрел и неожиданно спросил:

— Как у тебя с пением? Любитель?

— Да вообще не пою, слуха нет, — с некоторым недоумением ответил я.

Тот только хмыкнул, кивнув явно своим мыслям, и сказал: