Прорыватель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 38

Сидеть пришлось недолго. Ныли обожжённая спина и шея, но к счастью ожоги слабые, успел сбить пламя, думаю комбез обгорел, а вот гимнастёрка разве что подкоптилась. Пить очень хотелось, но фляжка вместе с ремнём исчезла, когда меня обезоруживали. Через полчаса после нашего приезда сюда, в кузов заглянул какой-то унтер, и сообщил что ему приказали забрать меня. Охранник не возражал, меня вывели наружу, причём приказали держать руки поднятыми, и так повели к «полуторке», где стояло ещё двое рядовых. Думаю, это для местных спектакль. Если во время нашего прибытия их не было, попрятались, то как стихли бои, а стрельба у госпиталя тоже стихла, и я вполне осознаю кто победил, подходили и глазели. Меня запихнули в открытый кузов советского грузовичка и повезли прочь из села. А куда, я не знаю, не сообщали. Единственно, у них нашивки техслужб были. За рембатом числились. Ещё в кузове стояло две бочки сильно отдающих солярой, и несколько канистр, по потёкам с маслом понятно. Двое солдат в кузове со мной, оба вооружены карабинами, и унтер с пистолетом в кабине. Вот водитель был вооружён более интересным оружием, не знаю на что он её сменял, но судя по подсумкам на его ремне, у того была «СВТ». Саму винтовку я не видел, видимо та находилась в кабине.

Кузов открыт был, удобно, обзор имеется. Мы обгоняли пехотные колонны, однажды проехали мимо колонны военнопленных. Я присмотрелся, но вроде знакомых не было. Не думаю, что Кривов ушёл, держался тот до конца, так что или погиб, или ранен или где бредёт в такой колонне. Кстати, когда мы пленных проезжали, водитель нашего грузовичка сбросил ход. Вот у второй колонны пленных, внезапно встали. Мне привстать и посмотреть не разрешили, последовал окрик одного из рядовых, и через минуту в кузов залезло ещё двое пленных. Один, как и я в синем танковом комбинезоне, а вот шлемофона не было, видимо потерял. Второй в чёрном комбезе техслужб и пилотке. Те с интересом посмотрели на меня, отметив моё командирское звание, через открытый ворот комбеза был виден одинокий кубарь в петлице, да и вид мой закопчённый, обгорелый, в крови, ясно давал понять, что я не сам сдался, а в бою взяли. Правда, то что я пехотный лейтенант, а именно так это по петлицам можно понять, но сижу в комбзе танкиста и шлемофоне, их заметно озадачило.

Те перебрались ко мне к кабине, оба немца у кормы сидели, и машина тронулась дальше. Тот боец что танкист, протянул руку, негромко говоря:

— Сержант Мальцев, заражающим на «тридцатьчетвёрке» был. Выжил один из экипажа, остальных из пулемёта, когда из горящей…

Договорить тот не успел, как и второй парень что в комбезе технаря был, представится, одному из рядовых не понравилось наше общение и тот рявкнул. Я пояснил сержанту:

— Велел молчать. Эх, если бы не немцы на дороге, можно было бы этих удавить и сбежать.

— Эх, — только и вздохнул сержант, и тоже, как и я, замолчал.

Вскоре мы свернули с дороги и покатили по второстепенной. Вот теперь можно попробовать освободится, немцы кстати наши переглядывания тоже видели, и демонстративно направили на нас оружие, показывая, что дурить не стоит. Пришлось ждать. Проехав ещё километров пять, мы спустились в овраг, поросший лесом и кустарником, и остановились. Вот теперь стало понятно почему выбрали нас и везли сюда. На глубине полуметра стоял в мелком ручье «КВ-1», и даже на первый взгляд было понятно, что тот сможет выбраться сам. Я думаю тот просто заглох так неудачно, из-за того, что топливо кончилось. У танка маялся часовой, что охранял его, явно обрадовавшийся нашему прибытию. Сама машина явно командирская, антенна высокая имелась, а вот пулемётов нет, да и заперта машина была.

Я всё это понял, окинув лишь взглядом, когда нас подняли, как только машина встала и заглохла метрах в трёх от воды. Унтер приказал нам высадить. Дальше под присмотром немцев, мы стали заправлять танк, «полуторку» задом загнали в ручей, и мы с её борта перекатили на корму одну бочку, и подсосав, сунули шланг в горловину бака, куда хлынула солярка. Кстати наши бочки, видать трофей. С учётом того что у «КВ» баки были на шестьсот литров, тут было на две трети объёма. Сам унтер, переодевшись в комбинезон, вполне толково проводил осмотр машины, показывая, что вполне знаком с нею. Проверил уровень масла и воды, да и следил за нами. У него и был ключ к люкам. Он их открыл и перебрался в боевое отделение, чем-то занимаясь там. Даже не подойдёшь и не заглянешь в люк, солдаты не дадут, пристально следя чем мы занимаемся. Точнее трое, включая часового, болтали о чём-то, а один, что нас и охранял, стоял в сторонке на сухом месте и смотрел за нами. Не пристально, но и не ослаблял внимания.

Наконец и вторая бочка слита в баки, после чего закрыв горловины баков и самой бочки, мы вернули её в кузов грузовичка. Дальше взяли масло и стали заливать в нужную горловину. Тут унтер следил, и время от времени проверял щупом. А я, пока мы занимались работами, всё думал, что же делать. Никакой идеи не возникло, ну кроме того что верхний люк и люк стрелка-радиста были открыты. Запрыгнуть внутрь, запереться и угнать танк, вот какая мысль была. Только не дадут нам этого сделать. Ладно я, миг и в танке. Опыт дело такое. Мальцев возможно тоже, я не знаю о нём ничего. А вот третий наш спутник, был пока не понятен. В общем, пока возможности чего сделать для освобождения не было. Закончив со всеми приготовлениями, мы вернули канистры на место, и водитель отогнал машину в сторону. Он её даже наверх поднял, оставив на дороге и спустился вниз, с интересом наблюдая что будет дальше. Унтер, закрыв люки, вытирал руки тряпкой, и убрав её в карман, полез было на башню, как из кустов раздался залп. Чёрт, он даже для меня был неожиданным, я не заметил, чтобы кто-то к нам подкрадывался.

Мы синхронно упали там где стояли, и если остальные остались лежать, то я, активно шевеля конечностями, пополз к танку. Дело в том, что в залпе участвовало всего три винтовки. Ударили те в разнобой, жидкий залп, подчитать было не трудно. Видимо цели выбраны были сразу, так как схватившись за живот, на корму с башни упал унтер, упал наш охранник и вскрикнув, схватился за руку один из тройки немцев что в стороне стояли. Водитель безоружен, этот раздолбай снова винтовку в машине оставил, вот у двух других были карабины, с помощью которых те и палили по кустам. Я же, скользнув в воду ручья и загребая её, уже ушёл с линии прицеливания немцев, из кустов продолжали редко стрелять, видать с патронами беда, так добравшись до танка, я взобрался на корму, тут раненый унтер почти достал «Парабеллум», но я у него отобрал оружие, сил у того сопротивляясь не было, и приведя пистолет к бою, осторожно выглянув из-за башни, водитель оказывается стрелял из винтовки раненого товарища, и прицелившись, попал ему точно в голову. Что тут, метров тридцать, потом выпустил весь магазин по остальным, раненому и второму. Эти тоже готовы.

Достав запасной магазин, я перезарядил оружие, и скомандовал Мальцеву:

— Сержант, беги к убитым немцам, разоружи их. Вооружи напарника и пусть стоит наверху прикрывает нас. Потом в «полуторке» винтовка наша должна быть, «СВТ», забери её. Её мне.

Сам я, наклонившись и расстегнув ремень, вырвал из-под тела унтера, и сунув пистолет в кобуру, положил её на башню. Это не мой трофей, чужое не беру, а вот «СВТ» и два карабина, это уже моё честно заработанное. Кстати, проведя по карманам унтера нашёл ещё один запанной магазин, что забрал и положил поверх кобуры. Больше ничего не брыл, не моё, не я немца убил. Документы тоже забрал после чего сбросил тело в воду. Нечего кровью корму пачкать. Прихватив оружие, и загребая воду сапогами, по мелководью выйдя на берег, я посмотрел на трёх грязных заросших бойцов в шинелях, что вышли к нам. И протянув им кобуру, сказал:

— Чей трофей? — молчание было моему вопросу, тогда я спросил. — Кто в унтера стрелял?

— Я, товарищ младший лейтенант, — ответил один из бойцов, невысокий лет двадцати на вид, с щетиной, усталым и голодным видом.