Прорыватель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 24

Насчёт темы их приезда мы пока не разговаривали, наслаждались чаем, и ожидали приезда представителей дивизии. Подъехали те минут через двадцать. Я услышал звук мотора и вышел встреть. Там такая же «эмка» стояла, из неё капитан вышел, очень похожий на нашего комбата, видимо и есть брат, и майор с артиллерийскими эмблемами в петлицах. Поздоровавшись, провёл их к баньке, те тоже вскоре приняли общий расслабленный вид, от баньки никто не отказался. Однако прежде дело. А о чём говорить я знал хорошо. Ещё в том зеркальном мире в сорок седьмом, освобождали старые склады от устаревшего вооружения и неожиданно выяснилось, что несколько складов забиты артсистемами и снарядами к ним, и это тогда, когда враг рвался к Москве, а остановить его было нечем. А тут в ста километрах от места прорыва столько вооружения попусту ржавело, пусть слегка устаревшего, но для сорок первого ещё вполне годящегося.

— Давай Суворов, рассказывай, — велел комбат.

— Информация не проверенная, но источник надёжный. Он на этих складах работал. В общем, тут в Подмосковье есть склады устаревшего вооружения, «Арисаки», «маузеры» и всё такое вплоть до «берданок». Так вот, на нескольких складах находятся трофеи времён Японской, Гражданской войн, или Польской компании. По документам на тех складах винтовки, а на самом деле артсистемы. Неразбериха была, никому ничего не надо, да ещё переподчиняли склады разным службам, бумаги на них утеряны. Местные знают и ладно. Так вот, там более сорока «трёхдюймовок», около десяти «шестидюймовок». Всё для конной тяги. Есть противотанковые пушки. С Польской компании навезли чуть ли не двести единиц, планировалось стволы пересверливать под другой снаряд, сколько сделали не знаю. Но пушки те же что у немцевЮ тридцатьсемьмиллиметров. То есть, трофейные снаряды подойдут. Снаряды к ним тоже есть, несколько складов набитых доверху. Да под открытом небом что-то лежит.

— Я же делал запрос, нет орудий, даже устаревших, всё в дело пошло, — до хруста сжимая кулаки, зло проговорил майор-артиллерист.

— И это только на складе того старика. Там не запросы делать нужно, а самому ездить и смотреть, вскрывая склады. А дорогу мне к ним хорошо описали, там заблудится пара пустяков, глушь. Только разрешение нужно, охрана всё же может и не пустить.

— Сейчас всё будет, — кивнул майор и сходив на улицу, куда-то отослал своего водителя, после чего вернулся, ну и мы раздевшись оправлюсь в баню.

Я из дома простынь принёс, для этого и запас такой сделал, заворачиваться, так что когда попарились, комбат тоже любителем оказался, у меня два ведра воды заготовлено было, холодной, и тот после парной вылил её на себя, остальные как-то не решились последовать его примеру, устроились за столом, и тут мы снова к чаю приступили. Тихо пел патефон, настроение такое лёгкое, воздушное, хорошее. Хорошо посидели, пока не прибыл адъютант комдива, что и доставил разрешение не просто посещать склады, а любые. Разрешение было получено из Генштаба и что это стоило полковнику, я не знаю, но сам факт был перед лицом, смог.

Командиры сразу стали собираться, ну и я тоже. Мы направились к выходу, а Анне я сказал, что воды в бане мало осталась, но та с банями была знакома, наносит и снова затопит, а мы уехали. Сразу, не откладывая дело в долгий ящик, на склады. Меня усадили в «эмку» комбата, на переднее место, дорогу показывать буду, вторая «эмка» ехала за нами и замыкала колонну «полуторка». Её на всякий случай взяли, вдруг понадобится. На складах я тех действительно был, хотя и один раз и дорога вспоминалась на месте. Тем более туда убитая полевая дорога шла, не везде проедешь, мы почти час тряслись в машине, пока наконец не остановились у ворот, охраняемых часовым.

— Это здесь. Вот та высокая крыша, отсюда видно, это склад с «трёхдюймовками». Остальные на месте искать нужно.

Когда мы вышли из машины, уже остальные командиры подходили. Адъютант комдива был с нами. Дальше те предъявили бумагу часовому, тот вызвал начкара, а уже тот начальника охраны складов, молодого лейтенанта, которой сразу стал возмущаться тем, что пушек у него нет, только лёгкое стрелковое оружие. Да и то сильно устаревшее.

— Извините, товарищ лейтенант. Вы сами на складах были? — спросил я.

— Зачем? У меня списки имеются.

— А если найдём?

— А ты не наглей сержант, — сразу вызверился тот.

Однако два майора как тараны прошли, велели к складам вести и начать с того самого большого. Лейтенант сделал вид оскорблённой невинности и повёл. Пока шли, прибежавший боец принёс ключи от склада. Там проверив пломбу, вскрыли замок и открыли склад. Я только насмешливо посмотрел на лейтенанта, когда комбат и комиссар стянули чехол с ближайшего орудия и показалась «трёхдюймовка» во всей красе. В общем, начальник местной охраны имел очень бедный вид. А вот майор-артиллерист наоборот, счастливый. Теперь нужно как-то вызывать машины, лошадей, и вывезти всё рабочее вооружение, телефона на складах не было. А пока мы вскрывали склад за складом, и настроение у майоров повышалось с каждой минутой всё выше и выше. Было с чего.

В дальнейших делах я не участвовал, каждый майор дал задание кто водителю, а кто адъютанту комдива, что ехал с нами на машине комбата. Те остались проводить инвентаризацию, а мы уехали. В Москве меня высадили на ближайшей остановке трамвая, и укатили, а я поехал домой. Увольнительная завтра заканчивается и, хотя я вроде всё сделал, осталось моих постояльцев познакомить с домом, посмотреть, чтобы всё было нормально, и завтра уеду. Время пятый час был, когда я вернулся домой. Там меня покормили, я с Кирой познакомился, которая ранее пришла и в момент моего возвращения была в бане. Нормальная общительная весёлая девчонка. Вечером, пока малышня на улице знакомилась со сверстниками, я завёл Анну в свою комнату и сказал:

— В этом шкафу есть отделение, которое запирается на ящик, там мои документы, на дом, рождения, но главное не это. Смотри.

Присев, я открыл ящик ключом и показал бумаги, включая двести рублей ассигнациями.

— Эти деньги можешь использовать, когда совсем туго станет, и смотри, — я приподнял бумаги и показалось воронение «Нагана». — Он снаряжён. Ситуации разные бывают. Если грабители ворвутся и потребуют деньги, скажи что есть, приведи сюда, сама открой, и сходу можешь открыть огонь. Ну, разберёшься, ты же жена командира.

— Мой муж погиб, он командиром заставы был, но учил меня стрелять. Я хорошо это делаю.

— К этому я и веду. Ключи от всех замков я тебе уже отдал, этот ключ завтра передам. Вроде всё. Ну что, с занавесками помочь?

— Мы сами. Ты гвозди забей, и зеркала ещё повесь.

— Это да. Дело нужное.

Вот этим всем я и занимался до темноты, успел и дрова сложить поленницей в дровяном сарае. Дрова без меня привезли, но Анну я предупредил и деньги оставил. Полтелеги действительно не ушло, часть в баню отнёс, часть в дом, и часть в сенях сложил чтобы далеко не ходить. Потом мы поужинали ещё и через два часа стали укладываться спать, дети уже уложены были.

Утром я увидел Тамару, та уставшая была, подошла, когда мы как раз завтракали, познакомились, ну и та присоединившись, с охотой описывала свою работу. В основном хвалила, и тут сказала:

— А Ольга Андреевна вообще хороший хирург. Её ранбольные любят.

— Это Смирнова? — спросил я, и чуть язык себе не прикусил, вот куда вылез?

— Вы знакомы? — обрадовалось та.

— Впервые слышу, — отрезал я, и занял рот, чтобы что ещё не ляпнуть, стал быстро есть.

Мир тесен, но мне кажется, что меня окружают со всех сторон. Куда не ткнись, или знакомого встретишь или знакомого знающего знакомого. Вот так мы вместе позавтракали кашей с молоком. Ольга, которой было почти шесть, взяв деньги и бидон сходила за молоком, я описал где магазин, похоже это будет её обязанность теперь. Молоко вкусное, я тоже попил, ну и стал собираться, Тамара пока на кровать Анны легка, уснула сразу. Похоже все мои вещи в два сидора только войдут, благо они были. В одном мои вещи, я их уже перечислял, в другой новое, покупки военторга убрал, комбез, очки, и кожанку. Сам я надел шинель, препоясавшись ремнями, снаружи холодало, тучи наползли, резкие порывы ветра, но я простился с постояльцами, и покинув дом направился в сторону остановки. Я не говорю, что в дом я не вернусь, но кто его знает может скоро отправят на фронт, а может неделю или две тут стоять будем. Правда, увольнительную я теперь вряд ли получу.