Попутчик - Лисина Александра - Страница 47

Таррэн секунду изумленно таращился на сердито нахохлившегося пацана, прямо-таки ждущего от него возмущенного вопля пополам с гневной отповедью, и неожиданно даже для себя расхохотался.

— Ох, Белик… Смотри Элиару такого не говори! Знаешь, как светлые трясутся над чистотой своей ветви? Глотку порвут любому, кто заикнется о том, что не они были на Лиаре первыми! А по поводу усов и бороды вообще не заикайся — это больная тема!

— Что, настолько плохо?

— Еще как! Кстати, знаешь, из-за чего в действительности началась война рас? Из-за того, что все принялись спорить, кто пришел сюда первым!

— Чего вам, места не хватало? — переспросил пацан, пытаясь скрыть облегчение от смены темы. — Материки не поделили? Океанов мало было? Или в лесах лбами начали стукаться? Из того, что понарассказывал когда-то твой братец, я понял лишь одно: ту свару начал кто-то из темных, правильно?

— Не уверен, но возможно, — не стал отрицать эльф. — Утрачено много сведений за эти годы, а из наших мало кто интересуется прошлым. Даже хранители не знают всего. Что-то забылось, что-то потерялось, что-то даже подправили. А тс из нас, кто воевал девять тысячелетий назад, давно покинули Лиару, оставив после себя только архив с пророчествами да редкие амулеты, которые почти утратили силу.

Мальчишка покосился на далекое плато, где до сих нор упорно тренировались их спутники, кинул невеселый взгляд на проклятое ущелье, которое еще предстояло преодолеть, и тяжко вздохнул:

— А нам теперь все это разгребать…

— Точно, — внезапно посерьезнел и Таррэн. — Поэтому хватит отлынивать. Тащи-ка свою задницу сюда, и будем учиться ходить в одном темпе. Давай: на счет «три»…

— Ну и как оно? — настороженно посмотрел Урантар на спокойное лицо вернувшегося племянника.

Белик небрежно пожал плечами и покосился в сторону резво прыгающего по ступенькам эльфа: тот словно позабыл, что совсем недавно с трудом сдерживал дрожь от одного вида этой убийственной лестницы, на которой так потрясающе легко свернуть себе шею, и проклинал бородатых недомерков, поленившихся сделать проход чуть пошире. А теперь беззаботно сигал аж через две ступеньки. Быстрый, сильный, потрясающе гибкий и неуловимо опасный, как горный лев на охоте, но сейчас странно расслабленный, мирный и даже благодушный. Вон как развеселился! Хотя, надо признать, получалось у него неплохо.

Белик поджал губы и быстро отвернулся.

— Эльф как эльф. Ничего особенного.

— Все в порядке? — неуверенно переспросил Дядько.

— Да не съел он меня, как видишь.

— Тебя съешь, — вполголоса буркнул Таррэн, подходя к неловко отведшим взгляды Стражам плавной звериной походкой. — Потом полжизни будешь мучиться от несварения.

— А не надо жрать сырое! — немедленно огрызнулся Белик.

— Я тебя поджарю на медленном огне или замариную.

— Ну-ну, все равно отравишься.

— Не сомневаюсь: яду в тебе на весь Темный лес хватит. Урантар, как ваши успехи?

Дядько все еще с сомнением оглядел новую, отчаянно пикирующуюся «пару», задумчиво потер подбородок, пытаясь угадать, во что потом выльется эта странная связь, но ответа на вопрос не нашел и наконец неслышно вздохнул:

— У нас-то неплохо. Кажется, нашли нужный ритм.

— С Литуром проблем не возникло?

— На удивление, нет.

— Все равно надо проверить, — внезапно посерьезнел Белик. — Собирайтесь, будем пробовать вместе. Примерно час у нас есть, поэтому вперед и с песней, как любит говорить наш славный король Мирдаис. Я пойду первым, а ушастый, если что, потом поддержит.

— Как скажешь, малыш, — гаденько улыбнулся Таррэн, заставив Урантара снова вздрогнуть и опасливо покоситься на отчетливо зашипевшего племянника.

Эльф улыбнулся еще шире и безмятежно засвистел под нос.

А что? Пусть отвыкает от наглости. И теперь каждый раз, как надумает упомянуть чьи-то слишком длинные уши, получит милого, ласкового, но такого ненавистного «малыша» в ответ. Тем более, пока работают узы, ничегошеньки он поделать не сможет: ни прибить, ни ударить, ни даже укусить — сам пострадает. Придется или учиться жить в мире, признавая за другими право на индивидуальность, или же терпеть обидные намеки на возраст.

Белик отчетливо скрипнул зубами и, до боли сжав кулаки, отвернулся.

— С-с-волочь ушастая…

Душный полдень миновал, над Тропой смертников повисло мягкое покрывало тени. Солнце скрылось за верхушками скал, ветер утих. Коварное эхо, откликающееся на малейший шорох, тоже умолкло, а стоящие перед тяжелым выбором смертники все еще ждали. Замерев на самом краю, они терпеливо ждали команды.

Выстроившись вдоль невидимой «границы» тремя ровными рядами, они сверлили напряженную спину юного проводника, застывшего вместе с темным эльфом впереди. По бокам от него и чуть сзади замерли Урантар и Молот, сжимая крепкими пальцами громадные, почти в человеческий рост щиты, окованные стальными полосами и снабженные намертво прикрепленными с наружных сторон кольчугами из чешуи огненной саламандры. Это — их единственная защита и их последняя надежда на случай, если Траш все-таки ошибется с расстоянием или нечаянно активирует какую-нибудь ловушку. Это убережет от ливня стрел, от выскакивающих навстречу копий, от камней и тугих струй воды, если на тропе таковые найдутся. Это — редкое в Интарисе сокровище, хваленую прочность которого предстояло проверить на собственных шкурах. Люди с трудом представляли себе, сколько стоит даже одна такая кольчужка и как долго пришлось собирать для нее материал, но оба Стража, ничуть не колеблясь, располосовали бесценные доспехи на широкие полотна и безжалостно распяли на высохшем от времени, но оттого еще больше крепком дереве.

Щиты нашлись именно там, где и говорил Белик, — под последним витком гигантской лестницы, куда неведомое заклятие много веков сбрасывало оставшийся от неудачников хлам. Были там и мечи, и изломанные копья, и чьи-то доспехи странной и незнакомой ковки. Были орочьи ятаганы, эльфийские клинки, разбитые в щепы наконечники стрел, дырявые шлемы и покрытые пылью доспехи, сохранившиеся в целости благодаря заклятию остановленного времени. Много чего там было. Да только им без надобности: взяли лишь два массивных щита из негниющего и почти вечного черного палисандра да несколько старых кольчуг расплели, чтобы было чем прикрепить к дереву драгоценную чешую саламандры.

Между щитами разместились светлые эльфы, разбив своей парой Бешеных лис и Литура. А замыкали короткий строй стремительный Ирбис и чуткий Сова, который уже не раз показывал отменный нюх на грядущие неприятности. Он вызвался добровольно на эту трудную роль, но был уверен: если сзади вдруг настигнет что-то непредвиденное, непременно почувствует и вовремя предупредит остальных.

Каждого из присутствующих плотно оплетали невидимые нити эльфийского заклятия, превратившие разрозненную толпу в хорошо сплоченную группу, в которой каждый четко знал свое место и отлично чувствовал состояние всей «стаи».

Странная, конечно, из них вышла команда. Очень странная, никогда прежде не виданная, но, на удивление, слаженная. Даже Элиар после почти двухчасовых усилий, проклятий и изящных ругательств на эльфийском был вынужден признать, что с узами у них есть один крохотный шанс уцелеть, поскольку смертные вписались в его сложное плетение так четко, что это просто поражало. Пожалуй, они действительно могли справиться. Если, конечно, рыжий не выкинет какую-нибудь пакость, Траш не ошибется, Литур не запнется, щиты не сломаются в неподходящий момент, люди не рухнут от истощения прямо на бегу, а они с собратом смогут удержать эту сеть над головами и не потеряют сознание от напряжения. Ладно, как говорит Белик, авось…

Возле ног застывшего пацана бесшумно присела готовая ко всему хмера, за спиной Совы и Ирбиса так же молча выжидал Карраш, явно встревоженный предстоящим безумием. Он неистово хлестал воздух длинным хвостом, выражая тревогу и опасение за исход всего предприятия, пару раз осмелился даже подать голос, но Белик и Таррэн, тоже накрепко связанные тесными узами, будто не замечали — все еще чего-то выжидали, заставляя остальных ощутимо нервничать.