Чёрный вдовец (СИ) - Успенская Ирина - Страница 35

Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами, и Ринке упорно казалось – сейчас ее убьют. Размажут по стене аккуратного бюргерского домика тонким слоем.

Но некромант вдруг болезненно скривился, схватился за перевязанное плечо, и отвернулся, бросив Ринке:

– В мобиль, быстро.

– Людвиг, тебе нужно в госпиталь, – вмешался граф Энн. – Твою супругу отвезут домой.

– Нет. Я сам верну мою жену домой, где ей и место.

Граф Энн только недовольно сжал губы, но спорить не стал. А у Ринки мелькнула мысль: наверное, им непросто с субординацией. Герцог, подчиненный графу по службе, и черта с два поймешь, кто и когда должен делать другому «ку» три раза.

Не желая усугублять конфликт, Ринка пошла к мобилю и села на заднее сиденье. На месте водителя уже сидел Мюллер – что не могло не радовать.

Людвиг, не глядя на Ринку, уселся впереди. Магда примостилась в уголке позади, умостив коробку с микроскопом на сиденье.

И никто ни с кем не разговаривал до самой виллы «Альбатрос».

Идиллия!

Жаль только, недолгая.

– Через полчаса в гостиной, фрау, – велел Людвиг, едва выйдя из мобиля.

– Яволь, майн фюрер, – ответила она в напряженную некромантскую спину.

Но гад чешуйчатый даже не обернулся.

Сволочь.

Виен, Астурия. Кроненшутц. Несколькими часами ранее

Людвиг

Этим утром Людвигу досталась крайне неприятная работа. Труп пролежал в земле несколько месяцев, штатные полицейские некроманты за такое даже браться не пытались, но как водится – именно этот свидетель оказался самым важным.

И самым вонючим.

По счастью, сегодня сила буквально бурлила, и почти разложившийся труп «запел» в считанные минуты. Так что вскоре Людвиг вызвал команду зачистки, сбросил покрытые слизью перчатки в огонь, подписал протоколы – и, едва сдерживая тошноту, отправился в душ.

Черная магия – вовсе не панацея от тошноты. Может быть, если б Людвиг привыкал к подобным запахам (и зрелищам тоже) с раннего детства, его бы каждый раз при виде лежалого трупа не выворачивало наизнанку. Но он, увы, был брезглив, как и подобает герцогу – и совершенно не подобает некроманту.

– Ты готов, друг мой? – на выходе из душевой встретил его Герман.

– Разумеется.

Все детали сегодняшней операции они обговорили еще вчера, так что да – Людвиг был готов.

– Не рискуй понапрасну. Твоя жизнь намного важнее.

Людвиг только пожал плечами. Он вовсе не собирался рисковать, его щитовые чары не пробить даже выстрелом в упор. Предел прочности и длительности у них, разумеется, есть – или пять десятков выстрелов, или две минуты в активном режиме. Так что если франские заговорщики не додумаются палить по нему сразу из двух десятков стволов, а применят стандартную схему нейтрализации мага, подразумевающую щиты куда более слабые – шансов у них нет.

К месту операции – то есть дому Тори – его отвез Мюллер. Ничего необычного в этом не было, Людвиг далеко не всегда садился за руль сам, особенно после сложной работы.

На подъезде к Айзенштрассе Людвиг просканировал окрестности: не припасли ли заговорщики джокера в рукаве? Но нет, ни одного мало-мальски стоящего мага среди них не было, да и самих заговорщиков оказалось меньше десятка. Видимо, господа франки – отчаянные оптимисты, рассчитывают на свой новейший арсенал, бомбы. Вот только кто им сказал, что Людвиг позволит бомбам приблизиться к себе настолько, чтобы его задело взрывом? И что они вообще взорвутся в энтропийном поле?

Вот бы поставить эксперимент и выяснить на практике!

Но не сегодня. Сегодня он не намерен рисковать.

Выходя из мобиля, Людвиг улыбался. У него в самом деле было отличное настроение! Спецоперация на свежем воздухе – куда как интереснее и куда как лучше пахнет, чем анимация несвежих покойников.

Как и положено беспечному любовнику, он даже не набросил защитного полога – потому что никогда этого не делал. Сегодня все как всегда. Разве что у Тори лакей новый. Усатый, с зализанными назад черными волосами и выправкой военного. Он как раз следил, чтобы дворники не повредили своими кадками облицовку особняка и не покарябали тротуар. Увидев Людвиг, сделал несколько шагов навстречу (оказавшись аккурат между ним и не обращающими на него внимания дворниками) и подобострастно склонился.

– Ваша светлость. – Если бы не черные всполохи ауры мага-универсала, Людвиг мог бы и не узнать барона де Флера, маскировался он просто отлично.

Когда давний противник гнет перед тобой спину и готов рукавом протирать твои туфли – удержаться трудно. И не нужно.

– Вы отлично вышколены, милейший. Когда вас уволят, пожалуй, я возьму вас помощником дворецкого, – сказал он со всей возможной спесью.

– Как прикажете, ваша светлость, – ничуть не смутившись, ответил де Флер. – Прошу следовать за мной, ваша светлость, мефрау вас ожидает.

– Мон шер! – Тори помахала Людвигу с балкончика.

Где-то в конце переулка залихватски засвистели (Людвиг подобрался и едва не активировал щиты, но вовремя понял: это еще не сигнал к атаке). Тори, перегнувшись через ажурные перила, помахала свистуну ручкой.

Людвиг мысленно проклял свистуна. Из-за таких вот неожиданностей иногда срываются тщательно подготовленные операции. И ведь нельзя никого задержать и не пустить на Айзенштрассе – рыбка сорвется с крючка.

Тем временем Тори кокетливо улыбнулась, повела плечом и просунула сквозь перила ножку в белом чулке с алой подвязкой.

– Тебе очень идет, – Людвиг подмигнул ей и засмеялся как можно беспечнее.

– Вы в самом деле рады меня видеть, мон шер? – Тори тоже смеялась, но глаза ее смотрели жестко.

Прекрасная актриса! Он до вчерашнего дня не был уверен, что она работает на кавалера Д`Амарьяка.

– Разумеется, рад, – он сделал шаг к дверям дома, краем глаза отмечая, как дворники слажено наклоняются к своим кадкам и выдергивают полутораметровые саженцы, которые на самом деле вовсе не саженцы.

Пора.

Щиты встали между ним и всем миром, в голове затикал обратный отсчет: сто двадцать секунд до смерти.

Он успеет.

Свист боевых шестов, грохот выстрелов, топот.

Взрывные снаряды летят к нему, ускоряясь, выпуская дымные хвосты…

Вскинув руку, Людвиг выпускает им навстречу тварей из Бездны. Голодных.

Щиты дрожат: тайное оружие заговорщиков сильно. Но недостаточно.

Минус шестьдесят секунд. Минус двое врагов. Годится.

Выстрелы, снова выстрелы, щиты дрожат – попадание.

Сорок, часть энергии щита потрачена на пули. Призрачные твари рычат и рвутся, Людвиг рычит и несется к врагу вместе с ними…

Выстрелы – минус еще двадцать секунд.

Еще двое вне игры.

Двадцать.

Достать тех, которые стреляют из дома напротив.

Пятнадцать.

Остался всего один, самый живучий и везучий. На него – еще две секунды.

Людвиг оборачивается к нему, на пальцах уже дрожит энтропия… и плевать, что вместе с франком погибнет незнакомая фрау, которая стоит и пялится на бой, вместо того чтобы бежать без оглядки. Энтропия почти срывается с пальцев, когда до Людвига доходит: фрау-то знакомая.

Проклятье! Как? Откуда?! Он же велел…

Тори стреляет с балкона. Мимо.

– Беги, да беги же! – кричит он жене, теряя драгоценные мгновения.

Но она не слышит – она сама кричит на высокой, бесконечно пронзительной ноте. И через бесконечно длинный миг – минус еще секунда – франк прячется за ней, приставляет пистоль к ее шее.

Одиннадцать.

Рыжая служанка, обнимающая большую коробку, тоже кричит – Людвиг не разбирает, что именно.

– Заткнись, – требует заговорщик, и служанка замолкает.

По переулку уже бегут люди Германа, неподалеку слышится полицейская сирена.

Девять.

Проклятье…

– Отпусти ее, – велит Людвиг, делая шаг навстречу.

Восемь.

Франк смеется и вжимает дуло в беззащитную женскую шею. В глазах Рины – ужас.