Бесконечная дорога (СИ) - Ольховская Влада - Страница 72

— Выехать сегодня у вас в любом случае не получится: надвигается песчаный шторм. Поэтому прошу, останьтесь с нами, отпразднуйте.

— Что вы собрались праздновать? — удивился Инрис.

— Песчаный шторм.

— А разве это не опасно?

— Очень опасно, — с готовностью подтвердила Флавия.

— В чем тогда праздник?

— Мы празднуем, восхваляя силу пустыни, чтобы она продолжила оберегать нас и дальше. Это очень важное событие для Приюта Солнца.

Она не говорила ему напрямую, что он не имеет права не прийти — но это сквозило между строк. Инрис решил не злить ее, хотя сейчас ему меньше всего хотелось праздника.

— Сочту за честь прийти.

— Тогда до встречи, капитан.

Было во всем этом что-то бесконечно неправильное, то, от чего у Инриса холодела кровь. Инстинкты твердили ему, что эта колдунья ничем не лучше Раиле. Но он, как ни старался, не нашел ни одного повода бояться ее, поэтому заставил себя успокоится. Так и с рассудком можно расстаться!

Он не мог не заметить, что перед штормом в Приюте собралось немало путников — столько, что сад едва мог их вместить. Флавии впору было бы беспокоиться — а не решит ли такое сборище головорезов разгуляться на ее территории? Но колдунья, казалось, радовалась такому количеству гостей. А ведь из-за болезни животных она отказалась брать с них плату за еду и ночлег! Чему тогда радоваться?

Впрочем, эти мысли тревожили одного лишь Инриса, остальные гости, казалось, были счастливы оказаться здесь и к грядущему празднику они готовились, как к главному событию в своей жизни. Они даже согласились надеть принесенные им белые наряды, очень похожие на одежды служителей, но оставляющие лица открытыми.

Инрису тоже принесли эти тряпки, однако он на них даже не посмотрел. В его собственной форме было намного удобней драться — если до этого дойдет. Не должно, конечно, но… а вдруг?

Поэтому он, затянутый в серо-черную кожу, легко выделялся среди призрачных белых фигур. Как и Флавия, которая пришла на праздник в ярко-красном платье.

— Вам было бы удобней в нашем традиционном костюме, — заметила она.

— Королевским военным не следует снимать форму без особой причины.

— Я думала, вы путешественник, а не военный.

— В душе я всегда на службе у Его Величества.

— Иногда нужно побаловать хозяев праздника, — поморщилась она.

— Постараюсь запомнить.

Он не собирался поддаваться ей так, как поддавались другие мужчины: думать лишь о ней, ее божественной красоте, забывая обо всем остальном. У него была Эсме, и память о ней защищала его, как добротный плащ защищает от проливного дождя. Поэтому Инрис попрощался с недовольной Флавией и направился туда, где теперь слышалась музыка.

Играли служители в белом, они же обслуживали низкие столы, выставленные прямо на просторной поляне на самой окраине сада. Теперь один-единственный ряд растений отделял их от выжженной пустыни, в которой уже поднимались ураганные ветры. Но здесь было спокойно и хорошо, и никому не хотелось уходить.

За время пребывания здесь Инрис так и не нашел загадочный ручей, питавший Приют, и вот теперь эта тайна открылась. Он увидел, как двое служителей подошли к особенно толстой лиане, вившейся у границы поляны, надрезали ее и стали собирать в кувшины прозрачный сок, очень похожий на воду, но чуть более вязкий.

Вот, значит, как спасали путников. Не было тут никакой воды, только сок этих растений, который был не так уж плох. Но оставалось непонятным: если людей питают растения, то что же тогда питает их?

Такие вопросы волновали только его. Все остальные гости были просто счастливы быть здесь этой ночью, любоваться на Флавию, пить темно-красное и золотистое вино, которое им подали, смеяться и слушать музыку. На этот вечер они забыли обо всех невзгодах, их даже не волновали животные, умирающие на другой стороне сада. Инрису сложно было поверить, что они, опытные воины, могут напиться, как юнцы.

Он отыскал среди сонной, хохочущей и давно уже не трезвой толпы управляющего караваном, с которым он прибыл в Приют.

— Похоже, шторм будет серьезный, — отметил Инрис. — Вам не кажется, что телеги с товаром и животных лучше переместить ближе к центру сада, чтобы их не задело ветром?

— Не надо! — беззаботно отмахнулся караванщик. — Все будет хорошо! Здесь всегда все хорошо!

— Даже так, осторожность не повредит.

— Осторожность… — Он прервался, зычно икнул и рассмеялся изданному звуку. — О чем это я? А, да, осторожно — она для диких мест. А нас охраняет богиня, о чем нам беспокоиться?

— При всем уважении, Флавия — не богиня…

Но караванщик его уже не слушал. Он плюхнулся на траву, потому что ноги его не держали, кое-как подполз к столу и стал пить вино прямо из кувшина. Вряд ли он сейчас соображал, что делает, — как и все остальные гости.

Инрис растерянно огляделся по сторонам и обнаружил, что уверенно держится на ногах только он, да еще слуги. Но почему? Неужели вино было отравлено? Хотя остальные гости не умирали, они просто были безнадежно пьяны. Это уже не походило на церемонию восхваления пустыни, о которой говорила Флавия. Инрису казалось, что он попал на самую обычную попойку в маленьком деревенском трактире. Вот только поляна была совсем не маленькой, ее заполняли люди, которые — случайно, по словам колдуньи, — оказались здесь именно сейчас.

Дурное предчувствие, ненадолго покинувшее Инриса, вернулось с новой силой.

Музыка утихла, и служители покинули эту часть сада. Они не обращали внимания на гостей — и уже валяющихся без сознания, и еще глупо улыбающихся звездному небу, скрытому листвой. Казалось, что мужчинам в белом хочется как можно скорее убраться отсюда.

— Вы не перестаете меня удивлять, капитан.

Обернувшись, Инрис увидел за своей спиной Флавию. В руках колдунья держала большую деревянную чашу с чем-то густым и красным — то ли краской, то ли соком, то ли разведенной глиной.

— Что происходит? — холодно осведомился Инрис.

— Праздник, как я и говорила.

Она прошла мимо него, к поляне, где все еще лежали ее гости. Некоторых Флавия обходила стороной, над другими наклонялась, чтобы нарисовать у них на лбу алый круг. Инрис сжал боевой шест, готовый напасть, но сдержался. Не из-за того обожания колдуньи, что царило в этом месте, он просто не был уверен, что не допустит ошибку. Флавия не делала ничего плохого, пятна, поставленные ею, не вредили гостям. Может, так она пыталась им помочь?

Наконец, она закончила. Инрис, следивший за ней, знал, что она отметила двенадцать человек.

— Для чего это? — спросил он.

Ее песочные глаза в этот миг были темнее ночи.

— Вы хороший воин, капитан?

— Это не ответ на мой вопрос.

Но она словно не услышала его.

— Думаю, хороший, — задумчиво произнесла Флавия. — Поэтому для начала нужно убедиться, что вы не совершите какую-нибудь глупость.

Он почувствовал, как земля дрожит у него под ногами, и изумленно посмотрел вниз. Инрис был уверен, что готов ко всему, однако его тело вдруг налилось тяжестью, которой раньше не было. Словно он тоже был пьян, хотя и капли вина в рот не брал. Эта тяжесть сдерживала его, и когда из земли вырвались тонкие травяные стебли, он не смог ни отскочить, ни ударить их.

Они стремительно росли, оплетая его, сковывая, сдавливая, как пленника сдавливает веревка. А когда Инрис был похож на муху, пойманную в паутину, трава резко рванула его в сторону, прикручивая к плотной лиане. Очень скоро он не мог двинуться, не мог даже отвернуться в сторону. Ему только и оставалось, что смотреть вперед.

— Что происходит? — с трудом произнес он.

Язык заплетался, веки казались очень тяжелыми, и у него хватило сил держать их лишь полуоткрытыми. Тяжесть в его теле набирала силу, мысли путались, и чтобы не потерять сознание, ему приходилось снова и снова вызывать из памяти образ Эсме.

— Пришло время заплатить за ночлег, — отозвалась Флавия.

Она хлопнула в ладоши, и из-под земли появились новые растения. Эти не были безобидной травой, нет, они оказались больше и сложнее. Они пока не трогали лежащих на земле людей, разрастаясь вокруг них. И лишь когда подготовка была закончена, она начали нарастать на неподвижные тела, постепенно поглощая их.