Джекс (ЛП) - Минден Инка Лорин - Страница 20

Минуты тянутся мучительно долго. Поскольку у меня нет часов, я не знаю, сколько времени прошло. Десять минут уже точно истекли, или нет? Я в любом случае буду сидеть здесь, пока не вернется Джекс. Я знаю, что с ним ничего не случится — он же Воин, черт возьми!

Внезапно я слышу шаги, и мое сердце едва не выпрыгивает из груди от радости. Он возвращается! Я уже собираюсь выбраться из трубы, когда слышу еще шаги и тихие голоса. О боже, наверное, это его братья по оружию.

Дрожа, я прячусь за рюкзак и с бешено колотящимся сердцем наблюдаю, как в конце трубы становится светлее, затем я вижу, как мимо проходят как минимум десять ног.

Нет, это не Воины — они не наделали бы столько шума и не стали бы пользоваться освещением. Скорее всего, это повстанцы! Они идут в том же направлении, что и Джекс, и я не могу предупредить его!

Мои пальцы сильнее вцепляются в рюкзак. Вес моей сумки, висящей на плече, давит мне на колени, но я не хочу ее снимать, потому что в ней продукты и вода, которые помогут мне продержаться пару дней. Если я побегу вслед за повстанцами, то никогда не найду дорогу назад.

Может быть, достать из рюкзака Джекса гранату, чтобы бросить в повстанцев сзади?

От одной только этой мысли меня едва не начинает тошнить. Я никого не смогу убить в спину! Но, возможно, мне стоит взять из рюкзака пистолет, только для самозащиты, если кто-нибудь обнаружит меня. Нет, пусть лучше пистолет остается здесь. Я же не умею им пользоваться, кроме того, тогда я дам серьезный повод другим стрелять в меня. Поэтому я выбираюсь из трубы без оружия и следую за предполагаемыми повстанцами на расстоянии достаточном, чтобы различать свет их фонариков. Я постоянно оборачиваюсь, потому что боюсь преследования.

Внезапно я слышу крики:

— Бросай оружие, Воин!

О боже, они нашли его!

Я вжимаюсь в стену и задерживаю дыхание, пытаясь сквозь шум крови в ушах расслышать, что происходит в нескольких метрах от меня.

— Почему у тебя нет чипа? — спрашивает кто-то. Очевидно, они узнали в Джексе Воина по одной только комплекции и по вооружению.

— Я знал, что вы можете по нему определить местонахождение, — рычит он.

— Тебя окружили тридцать человек, брось оружие или получишь дырку в голове!

«Только не совершай ошибку! — прошу я. — Сдайся, и тогда, возможно, останешься в живых!»

Он, должно быть, попал прямо в лагерь повстанцев, иначе откуда они все там взялись.

Я слышу сильный стук, словно от металла — наверняка, Джекс и правда бросил свой пистолет, затем мужчины набрасываются на него.

«Чертовы сукины дети!» — слышу я его рёв. О боже, они же не делают ему больно? Я слышу будто бы звуки борьбы!

Я подкрадываюсь ближе, ожидая увидеть лагерь, но никакого лагеря нет — такой же тоннель, как и другие. Здесь только мужчины в черной спецодежде, вооруженные винтовками, пистолетами, дубинками. На некоторых надеты балаклавы, из-под которых видны лишь глаза. Я вижу вспышку, и Джекс падает на пол. Они ударили его электрошокером! Но он не кажется парализованным — он двигается как в замедленной съемке и сыплет проклятиями. Пока он корчится на полу, повстанцы окружают его. Один из них бьет его по лбу стволом автомата. Проклятия Джекса стихают, он перестает двигаться.

Что они теперь сделают с ним? Один из повстанцев связывает ему кабелем руки за спиной.

Я так боюсь за Джекса, что у меня сдавливает горло. Но когда один из мужчин приставляет пистолет к виску Джекса, я больше не могу сдержать себя.

— Не стреляйте! Мы пришли с миром! — кричу я и выхожу к ним из темноты. Половина оружия тут же целится в меня. — Я безоружна! Я — доктор! — Я быстро поднимаю руки вверх.

— Сэм, — ревет Джекс. По-видимому, он пришел в себя. Или он только притворялся, что без сознания? Черт, надеюсь, я ничего не испортила.

Из раны на лбу течет кровь. Он пытается разорвать свои путы, но напрасно. Двое повстанцев снимают с его жилета мини-гранаты, метательные звездочки и другое оружие и наносят ему еще несколько ударов, потому что он не хочет вести себя спокойно. Наконец, они забирают у него и хэндиком тоже.

— Что ты забыла здесь, черт возьми! — рычит Джекс, словно не чувствует ударов.

— Я пришла, чтобы спасти тебя. — Мой голос дрожит так же сильно, как и тело.

Повстанцы смеются. Неужели я действительно выгляжу настолько не опасной?

— Ты должна была оставаться в своем укрытии, — бурчит он, а затем кричит: — Кто тронет ее, тот покойник!

Один белокурый парень бьет его по плечу:

— Заткнись, Воин.

Создается впечатление, что среди повстанцев есть самые разные возрастные группы: от молодежи до стариков. Гигант с каштановыми волосами, через щеку которого тянется шрам, — насколько я могу видеть при слабом освещении, — хватает меня за руку.

— У нас сегодня отличный день. Воин и врач. Два человека, преданных сенату. Кто их вас хочет умереть первым?

— Мы на вашей стороне. Я — рабыня! — Проклятье, они убьют нас. В отчаянии, я тяжело дышу. — Я могу помочь вам. Я хирург и у меня есть с собой медикаменты! — К счастью, я упаковала всё, что нашла в аптечке. Для жителей Аутленда медикаменты очень ценны, так же, как и для повстанцев.

Один из мужчин сдергивает рюкзак у меня со спины, пока я пытаюсь вырваться.

— Мне надо к нему, он ранен!

Другой повстанец стягивает горловину моей кофточки с плеча и смотрит на татуировку рабыни. Затем он плюет на нее — фу-у-у! — и трет ее большим пальцем.

— Тату настоящая!

Хватка на моем плече ослабевает, но повстанец не отпускает меня.

— Что понадобилось под землей рабыне и Воину?

— Ответы, — говорю я, и мое сердце быстро стучит, потому что я не знаю, как много могу открыть.

— Я пришел, чтобы разобраться в убийстве моего брата, Седрика Картера, — кричит Джекс. — Я дезертир, я отрекся от своих братьев по оружию.

Некоторые сразу начинают шептаться, а мое сердце сжимается. Я вижу, насколько тяжело для Джекса не принадлежать больше к Воинам. Это была его жизнь, а брат был его семьей.

От группы отделяется молодая женщина. Я не замечала ее прежде. Вероятно, потому, что она, как многие другие повстанцы, носит балаклаву, и ее темные волосы туго стянуты назад. Когда она направляет свет фонарика на Джекса, ее глаза увеличиваются.

— Ты действительно Джекс!

Он, не совершая резких движений, садится на корточки.

— Ты знала Седа?

— Да, он…

— Заткнись, Соня! — раздраженно говорит скрытый за маской повстанец и тянет ее за руку назад. — Мы допросим его, как только придет Джулиус. Пусть ответит на его вопросы.

Джекс наклоняет голову и прищуривается:

— Джулиус Петри? Он ваш предводитель?

Парень толкает его дулом автомата в плечо:

— Откуда тебе известно это имя?

— От Седрика. Перед смертью он сказал, что я должен найти его. Только поэтому я здесь.

— Это может быть ловушкой, — говорит повстанец, подзывая к себе двух крупных мужчин. — Завяжите обоим глаза, мы возьмем их с собой в штаб-квартиру!

Джекс пытается уклониться, но напрасно. Ему уже повязывают вокруг головы платок.

— Джулиус ваш лидер? Я хочу поговорить с ним!

— Он уже на пути в штаб, — отвечает повстанец угрожающе. — Там ты сможешь познакомиться и с ним, и с его особыми методами ведения допроса.

Я в панике задыхаюсь, когда мне завязывают глаза. Боже, неужели повстанцы будут нас пытать? Меня бросает то в жар, то в холод. Неужели этот чертов страх никогда не пройдет?

* * *

Идя с завязанными глазами и связанными за спиной руками, я постоянно спотыкаюсь, потому что меня всё время толкают в разных направлениях. Очевидно, мы идем зигзагом. Мое сердце бьется очень быстро, по спине струится пот. Что теперь будет с нами?

Наш путь кажется бесконечно долгим. Повстанцы в основном молчат, и нам с Джексом запретили говорить. Я даже не знаю, ведут ли его вместе со мной. Лишь спустя вечность они снимают с моих глаз повязку. Моргая, я оглядываюсь в поисках Джекса. Слава богу, он стоит рядом!