Лизавета или Мери Поппинс для олигарха (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 61

— У нас в семье, — покорно согласилась я. Мне и самой нравилось, как это звучит: «наша семья». И поверьте, говорить это самой, или услышать от любимого мужчины — совсем не одно и тоже! — Кстати, а когда вернутся его родители?

Иронично выгнутые брови Кирилла, как всегда, говорили лучше всяких слов.

— Ты о чем подумал? — возмущенно зашипев, я чувствительно ущипнула его за бок. — Я не собираюсь избавляться от Стасика! Я просто за него волнуюсь. Он сильно по ним скучает, я же вижу, как он плачет по ночам.

— Отец Майкла умер, — немного помолчав, мне решили поведать правду. Не то, чтобы меня не волновал тот вопрос раньше… Просто я понимала, первому встречному о таких вещах не докладывают, вот и не спрашивала. — В Америке, к сожалению, совсем иной принцип наследования. Завещание было составлено и заверено достаточно давно, однако, после смерти деда Стасика некоторые родственники решили его оспорить. Я не знаю подробностей, знаю только, что речь идет о больших деньгах, часть которых была завещана самому Стасу. Это вклады в его будущее, так что вряд ли его родители так просто отступятся. Радует только одно — там суды, как у нас, не затягивают.

— Ты хочешь сказать, что суд по моему делу…

— Да, опять отложили. Но не думаю, что надолго. Тебя это беспокоит?

— Не-а, — наморщила нос, качнув ногами в воздухе, невольно радуясь, что пятую точку прикрывает одеяло. Да-да, первая неловкость и все такое… — Если ты спокоен, то и я тоже. Может, прозвучит странно, но я уже почти забыла обо всем произошедшем тогда в клубе. Как это не странно, но поговорка «все, что не делается, всё к лучшему» на этот раз сработала. Если бы не тот злосчастный вечер…

— Сколько бы я еще за тобой бегал, — понимающе улыбнулся Кирилл, поглаживая мою щеку.

— А ты за мной бегал? — непритворно удивилась я. Настроение было как у Карлсона: хотелось сладкого и пошалить. — Что-то не припомню! У нас даже ни одного свидания-то не было!

— А ты хочешь?

— А-а-а?

— Свидание, Лиза, — глядя на мое вытянувшееся лицо и круглые от удивления глаза, расхохотался Громов, принимая сидячее положение. Я с большой неохотой, но тоже села. Как бы не хотелось так проваляться весь день, вставать все равно было надо. Хотя бы по естественной надобности. — Могу я тебя кое-куда пригласить?

— М-м-м… — невнятно промычала, глядя на вставшего с кровати мужчину. Не смотреть на его обнаженный, загорелый торс было весьма и весьма проблематично настолько, что мысли путались. — А куда?

— Вот поедем и узнаешь, — наклонившись, подцепив мой подбородок двумя пальцами, хитро произнес Громов прежде чем коротко поцеловать меня в губы. И, пока я не успела прийти в себя, преспокойно направился в сторону ванной комнаты. — Я в душ. Жду тебя на кухне через полчаса. Форма одежды — спортивная.

На кухне, ага. Через полчаса, ага…

Только когда щелкнул дверной замок, мой заторможенный мозг, наконец, отпустило. Наваждение спало и я, откинув одеяло, бегом рванула в сторону собственной комнаты на ходу одергивая футболку. Блин, у меня же всего каких-то полчаса!!

Собиралась я в ускоренном темпе. Наверное, я во время первого свидания не волновалась так, как сейчас! Обычно, чтобы привести себя в порядок, много времени не уходило — часами вертеться у зеркала не входило в мои привычки. Но сегодня… я сама себя не узнавала. Любопытство заставляло меня суетиться, а спешка, как известно, плохой советчик. В ванной я перепробовала и разлила почти все пузырьки и флаконы, с трудом смыла огромное количество пены, залила пол водой и едва не сломала сушилку для полотенец. Но и на этом не успокоилась! Пока пыталась подобрать подходящую одежду, оборвала вешалки в шкафу, устроила там форменный беспорядок, три раза смывала неудачный, кривой макияж, дважды теряла носки…

В общем, как могла, заставляла Кирилла ждать.

Но когда, наконец, собралась и спустилась на кухню, мужчина ни словом, ни взглядом не показал своего недовольства, лишь снова улыбнулся так понимающе.

— Привет, — неловко поздоровалась, машинально вытирая вспотевшие ладони о тонкие шуршащие спортивные штаны. Собственно, как мне велели, так я и оделась, добавив только рюкзачок с жизненно необходимой мелочевкой вроде расчески, влажных салфеток и прочих типично девчачьих мелочей.

— Привет, — поднявшись, Кирилл меня обнял, поцеловав в кончик носа. — Готова?

— Не-а, — призналась я, переплетая наши пальцы, ожидая, пока мужчина подхватит лежащий у стола черный спортивный рюкзак. — Мы идем в поход?

— Не совсем. Но думаю, тебе понравится.

Вот же любитель сюрпризов и заговоров!

Хотя, кого я обманываю? С ним я готова ехать куда угодно, и заниматься чем угодно. И вовсе не потому, что влюбилась до беспамятства, как малолетняя девчонка… А потому, что это Кирилл Громов, единственный и неповторимый в своем роде. И я точно знаю, что он ничего плохо он мне не сделает.

Если честно, порой меня пугала безоговорочная вера в этого человека. Но я все равно верила. Чувствовала себя иногда глупо, иногда наивно, иногда сущим ребенком. Давала себя мысленные подзатыльники и пыталась воззвать к инстинкту самосохранения, заставляла себя стереть с лица идиотскую улыбку. Нельзя вот так без оглядки любить, это может добром не кончиться!

Но тщетно. Глубокое, сильное и безоговорочное чувство уже вольготно развалилось внутри меня, нахально протягивая единственное слово — по-о-оздно!

И, знаете, все остальное могло катиться лесом. К тому же, Кирилл верил мне точно так же. Не верил бы, не доверял, тогда бы не за что не привел в свой дом, не представил бы меня друзьям и знакомым, и уж точно не пытался бы познакомить со своей племянницей. А это говорит о многом лучше всяких слов!

По дороге мы много разговаривали, обо всем на свете и не о чем одновременно. Загородная трасса серой лентой убегала за горизонт, теряясь посреди густого хвойного леса. Мы едва успели въехать в тени огромных сосен, как белоснежный внедорожник, подчиняясь железной воле своего владельца замедлил ход и свернул на крутую горку, абсолютно незаметную издалека. Если не знать об этом коротком спуске, пожалуй, можно его и вовсе не заметить.

— Это же конюшня, Кир! — восхищенно охнула я, увидев спрятанное между сосен деревянное строение. Не совсем новое, но и не старое, оно поражало своими размерами, а количество левад — загонов, где гуляли лошади, — удивляло своим количеством. Их было штук шесть, не меньше, а сколько кобыл и жеребят бегало в них!

Не удержавшись, я опустила окно, и полной грудью вздохнула прохладный лесной воздух, в котором причудливо смешивался запах конского пота, теплого луга, зеленой хвои и свежего сена. Это же… это просто невероятно!

— Так и думал, что тебе понравится, — довольно рассмеялся Кирилл, паркуя машину совсем рядом с распахнутыми дверьми конюшни.

— Нравится? Ты шутишь? — едва дождавшись, пока он расстегнет ремень безопасности, я бросилась к нему на шею. — Ты лучший!

И, чмокнув в щеку, выкатилась счастливым колобком из высокого внедорожника.

Как я обожала лошадей, просто не передать словами.

Благодаря своей профессии я вообще частенько возилась с самыми разнообразными животными. Мы проходили практику и в зоопарке, и в ветеринарной клинике, и на племенном заводе, и на разного рода птицефабриках. Меня никогда не пугали ни упрямые буренки, ни глупые курицы, ни вредные гуси. Я знала, с какой стороны подойти к северному оленю, и опасние внушали разве что племенные быки-призводители, весом почти в тонну каждый. Но к ним нас не допускали… или их к нам, суть не важна. Третьекурсники — страшные люди. Их рогами и утробным мычанием не слишком-то напугаешь!

Но так или иначе, чистый, ни с чем не сравнимый восторг у меня вызывали только лошади, причем любые. К сожалению, с получением диплома закончилось и мое небольшое хобби. Просто так меня никто бы на конюшню не пустил, а девочка, которая меня всему научила, уехала жить к отцу в другой город. Утроиться же туда на работу мне банально не позволяла совесть — обещанной зарплаты не хватило бы даже отбить транспортные расходы, не говоря уже о бутербродах на обед. В другой конюшне работники не требовались, а за занятия просили круглую сумму, как и за индивидуальные конные прогулки. У меня таких денег просто не было.