Батарейка для арда (СИ) - Ясная Яна - Страница 50

Рэй замер на пороге и изумленно уставился на меня — так, будто меньше всего ожидал увидеть. И я воспользовалась этой заминкой, чтобы ощупать его взглядом с головы до ног, чтобы убедиться — жив? цел? — хоть и без того было понятно, что никто не отпустил бы его вот так вот домой пострадавшего. И уж тем более (истеричный смешок) мертвого!

И только тогда позволила себе выдохнуть. Жив. Цел.

А на вдохе поняла, что воздух стал каким-то тяжелым. Вязким. Я с трудом протолкнула его в легкие, а он горячим комом плюхнулся ниже, заставив напрячь мышцы пресса в попытке удержать неожиданно острое сладкое ощущение в промежности.

Я смотрела на него, и не знала, с чего начать разговор. Да и надо ли что-то говорить сейчас?

В воздухе медом, патокой разливалось желание — острое, сладкое, жаркое, голодное.

Феромоны.

А это значило, что энергетический баланс Рэя Харди упал до критической отметки, раз его организм запускает аварийные системы выживания.

Чувствуя, как по всему телу разливается дрожь, то ли нервная, то ли предвкушающая, я отбросила плед и шагнула к нему.

— Ли, нам надо поговорить.

Мне говорить не хотелось. Не хотелось слушать — в конце концов, что он мог мне сказать? Извиниться за авторитарность? И надолго хватит этих извинений? Расписать мне контрактные прелести? Мне они не нужны.

Я не хочу выслушивать его аргументы. Соглашаться с ними или пытаться противостоять. Я просто хочу сделать то, зачем я сюда вернулась. Побыть с ним еще один раз. Потому что, что бы между нами ни произошло, мои обиды не стоят его мучений и панических поисков очередного экстренного донора.

Поэтому нет, я не хочу разговаривать. Я не хочу разрушать этот момент последней близости прошлыми обидами и наивными надеждами на будущее, которого у нас нет, потому что мне неприемлемы его условия.

Я приблизилась к нему, чувствуя, как неуловимый запах, знакомый с самой первой встречи, обволакивает меня целиком, как слабеют колени, как подрагивают пальцы рук, которые я положила на твердую грудь, обтянутую грубой форменной тканью.

— Ли.

Кажется, он попытался придать голосу твердости, но я привстала на цыпочки и поцеловала сухие обветренные губы.

В первые мгновения он подался вперед, и его язык жадно скользнул в мой рот, вызывая болезненно-острую пульсацию внизу живота. Но почти сразу ард, будто опомнившись, отстранился, сорвав с моих губ недовольный стон.

— Нет, Ли… Подожди… Стой.

От хриплого голоса, наполненного желанием, у меня окончательно снесло крышу. А уж какой он там смысл вкладывал в звучащие слова — не имело совершенно никакого значения.

Рэй увернулся от поцелуя, и я, не растерявшись, приласкала губами беззащитную шею, прижимаясь к нему всем телом, потерлась бедрами. Тебе ведь нужно это, глупый. Зачем делаешь хуже и себе, и мне?

Стальные ручищи стиснули плечи и с усилием меня отстранили, отрывая от желанного тела.

Рэй заглянул мне в глаза, и я ответила ему томным взглядом из-под полуопущенных ресниц, и облизнула пересохшие губы, прекрасно понимая, как это смотрится. А что? Меня сюда зачем притащили? Долг исполнять? Вот я и!

— Линетт, возьми себя в руки. В тебе говорят гормоны.

— Пускай твои феромоны заткнутся, тогда и мои гормоны перестанут разговаривать, — промурлыкала я, слыша, что и мой голос против воли наполнился чувственной хрипотцой. — И мы оба знаем, что нужно, чтобы они заткнулись.

Я вывернулась из рук арда, не ожидавшего, что я буду вырываться, и, направившись к спальне бросила через плечо:

— Так что и ты помолчи.

От рыка «Линетт!», по телу пробежала горячая волна.

Пока Рэй медлил, я стянула с себя мешающую одежду, и он появился в дверях как раз в тот момент, когда я переступила через мокрые насквозь трусики.

Я стояла перед ним — обнаженная, бесстыдная, под жадным горящим взглядом, пожирающим меня, а ард все еще медлил, из последних сил, впиваясь пальцами в косяк так, что тот, кажется, жалобно поскрипывал.

Упрямый.

— Иди ко мне, Рэй, — мягко произнесла я, будто уговаривала ребенка. — Потом поговорим.

Мужчина сглотнул и прикрыл глаза, кажется, пытаясь абстрагироваться от вида.

Нет, ну это уже почти обидно!

— Рэ-эй… — тягучий шепот на грани слышимости, но это, наконец, сработало.

Стремительно преодолев разделяющее нас расстояние, Рэй сгреб меня в охапку, впиваясь поцелуем в губы, стискивая ягодицы, вдавливая меня в себя со всей силой, и я торжествующе застонала, выгибаясь ему навстречу.

Он подхватил меня на руки, швырнул на кровать и почти сразу навалился сверху, осыпая жгучими поцелуями лицо, шею, захватывая в плен губ грудь, терзая ее жадно, ненасытно, а я тем временем избавила арда от одежды.

И хрипло вскрикнула, когда его член вошел в меня одним резким движением.

Да!

Да-да-да!

Я жадно хватала ртом воздух вперемешку с поцелуями и сама подавалась вперед, чтобы усилить ощущение проникновения. Мне никак не удавалось поймать его ритм, чтобы ускорить развязку, а где-то на задворках сознания, царило понимание, что Рэй делает это нарочно, чтобы продлить мою агонию, мою жажду.

И свою — тоже.

Но в какой-то момент оттягивать дальше стало просто невозможно.

В предчувствии накатывающей волны оргазма я зажмурилась с такой силой, что на глазах выступили слезы.

Толчок. Толчок. Толчок…

Я выгнулась в сладкой судороге, зарывшись пальцами в короткий темный ежик, прижимая голову арда к своей груди. И чувствуя, как горячее семя проливается внутри под хриплый мужской выдох.

Мы оба застыли, приходя в себя, только тяжелое дыхание нарушало тишину комнаты.

Я осторожно погладила широкие, твердые плечи.

И ничего я не соскучилась, просто…

Просто.

Просто мне будет не хватать этой гладкой, чуть влажноватой кожи и сильной спины с рельефом позвоночника, скользящим под пальцами. Этих рук, где под кожей бугрятся мышцы, этой шеи и щекочущего ощущения, когда проводишь пальцами по кромке роста волос.

Мне будет не хватать твоего запаха, когда я утыкаюсь носом в твою грудь. Мне будет не хватать твоего вкуса — когда я прихватываю губами после близости кожу на шее, или сосок, или мочку уха…

Мне будет не хватать тебя, Рэй.

Он пошевелился, подсунул мне ладонь под затылок, как ребенку, и перекатился на бок, придерживая за талию второй рукой.

Я опомнилась и попыталась выкрутиться. Объятия ожидаемо напряглись, удерживая.

— Пусти, — я стукнула кулачком по литой груди.

— Сначала выслушай.

— Я устала, Рэй. Я приму душ и лягу на диване. И не строй из себя героя, ты устал куда больше меня.

— Я тебя люблю.

Я помолчала несколько мгновений и сказала тихо, но серьезно:

— Рэй, мне больно.

Объятия стали слабее, хотя я и не это имела в виду.

— Я тебя люблю, и уже черт знает сколько таскаю в кармане кольцо. Думал отдать, когда все закончится. Ну и… все чуть не закончилось.

Я притихла, как мышь под веником, сжавшись в тугой болящий комочек. Я не хотела этого слушать. И предложение, вырванное зубами против воли, мне не нужно. Я же не за этим уезжала. Не в нем ведь дело. Кольцо… Хотел бы отдать — отдал.

Глаза щипало, а горло перехватил спазм.

Дура! Только не зареви в очередной раз!

— Подожди немножко, — попросил Рэй на мое молчание. — Я сейчас соберусь с мыслями, и… Только ты не плачь, хорошо? Я не умею, когда ты плачешь. Совсем дурак становлюсь…

Я подавила предательское шмыганье носом, заморгала и постаралась выровнять дыхание.

— В общем, историй тут сразу две. Или даже три… Первая началась, когда меня выкинуло к тебе. Ты мне очень понравилась, и я решил попробовать завязать отношения. Только начать все хотелось по-человечески — со знакомством и ухаживанием, чтобы нам хватило время понять, подходим ли мы друг другу. Отпуск взять… Просто отпуск — это не скоро. Ты бы успела сто раз парня найти, ломай ему потом нос, взыскания за конфликты с гражданскими получай…