Замуж за врага (СИ) - Никольская Ева - Страница 48

А потом я очнулась в обнимку с Вельским. И теперь, приоткрыв один глаз, пыталась сообразить, что делать дальше. Пробормотав нечто неразборчивое, Северьян продолжал спать, будто рядом находилась не ядовитая Медуза, жаждущая покопаться в его «грязном белье», а безобидная креветка, которой он меня дразнил. Его грудь под моей ладонью мерно вздымалась, веки по-прежнему оставались сомкнутыми и расслабленными. Дыхание было ровным, стук сердца тихим и размеренным.

Охотник крепко спал, а я вдыхала его запах, идущий от рубашки, кожи, волос. Он окутывал меня, пробуждая странные желания. Осторожно сняв с мужского бедра ногу, я медленно села и снова замерла, изучая блондина. Он действовал на меня как магнит. Всегда. И если раньше я постоянно думала о нем, разрабатывая мстительные планы, сейчас мне хотелось совсем другого.

На миг зажмурившись, я взяла со стеклянного столика чашку с недопитым ночью кофе и сделала пару глотков, чтобы промокнуть горло и охладить голову. Помогло, но лишь отчасти, ибо мысли мои упорно сходились на ведьмаке: таком расслабленном и трогательно домашнем в помятой белой сорочке с расстегнутыми верхними пуговицами и в голубых джинсах без ремня. Достаточно было протянуть руку, чтобы снова почувствовать его дыхание, ощутить тепло рельефного мужского торса.

От одной мысли об этом меня бросило в жар. Ладони вспотели, пальцы задрожали. Залпом допив кофе, я со стуком вернула чашку на место, однако Северьян все равно не проснулся. Он продолжал нагло дрыхнуть, тем самым подбивая меня на подвиги, о которых я наверняка потом пожалею. Соблазн оказался сильнее здравого смысла — подкравшись к охотнику, я несколько долгих секунд разглядывала его лицо, проверяя, действительно ли он в царстве грез. Затем пару раз щелкнула пальцами возле уха, и, окончательно убедившись, что этого мужчину и пушкой не разбудишь, коснулась кончиками пальцев высокого лба, убирая в сторону длинную челку.

Платиновый оттенок не являлся такой уж большой редкостью из-за современных красок для волос, как и серебристые радужки, возможные благодаря волшебным каплям, но Вельский все равно был особенным. Не потому, что обладал этими цветами от природы, вовсе нет — просто в облике его все выглядело таким гармоничным. Прекрасно сложенное тело с тугими узлами мышц под бледной кожей, копна непокорных волос, которым не помешала бы стрижка, графитового цвета брови и короткие, но густые ресницы.

Красивый паршивец… у меня супруг.

Переведя взгляд на его губы, я сглотнула. Когда только успела пустить этого несносного мужчину в свое сердце? Когда стреляла по мишеням с его лицом? Или когда, словно одержимая, по кусочкам собирала картину его биографии, надеясь узнать об охотнике как можно больше. А может, когда шпионила за ним, насылая, будто проклятие, неуловимых медар? Я так яростно его ненавидела, что, сама того не подозревая, впала в зависимость от собственного врага. Бывшего! Или все ещё настоящего?

На миг зажмурившись, прогнала прочь сомнения и решительно наклонилась, собираясь поцеловать Северьяна. Всего разок… чтобы утолить любопытство, которое мучило меня со вчерашнего вечера. Он же крепко спит, значит, не заметит. Не должен заметить. А если вдруг очнется, всегда можно будет сказать, что спросонья перепутала его с кем-то другим. С такими мыслями я и коснулась мужского рта, ощущая себя одновременно воровкой, крадущей чужое дыхание, и победительницей, сумевшей получить вожделенный приз.

Хотела почувствовать вкус его губ… настоящих, человеческих, а не тех, что целовала на портрете. Не знаю, чего больше я жаждала: на волне перемирия притвориться, что мы действительно пара, или в духе нашей давней вражды насладиться своей властью над спящим охотником, но, независимо от моих намерений, Ян неожиданно ответил. В мгновение ока перехватив инициативу, он накрыл ладонью мой затылок, не позволяя разорвать контакт. Я бы непременно возмутилась, если бы не эмоциональный взрыв, разом поглотивший все умные мысли и праведные желания… Все, кроме одного. Только праведным его сложно было назвать.

Меня будто током прошило: по телу каскадами разошлась приятная дрожь, голова закружилась, а пальцы впились в плечи ведьмака, царапая ткань, разрывая рубашку. Он сжимал мои волосы у самых корней, чуть массируя кожу, и продолжал целовать так жадно, так умело, что не было сил даже вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы очнуться от наваждения и осознать происходящее. Все мои метания сгорели в огне необузданной страсти, которая рвалась наружу, требуя ещё большего сближения. Я сама не заметила, как оказалась на спине, прижатая к дивану тяжелым мужским телом, от которого шла такая волна возбуждения, что у меня сносило «крышу». Его губы терзали мои, в то время как рука ласкала мое бедро, сдвигая подол вечернего платья. Больше не было врагов, друзей, союзников — остались лишь любовники, жаждущие друг друга.

Подумать страшно, куда бы завело нас это сумасшедшее влечение, если бы не командный вопль заведенного на утро гаджета, провозгласившего всеобщий подъем. От громкого мужского баса я вздрогнула, отвлеклась и случайно прикусила губу Северьяна. Услышала тихое и почти незлобное поминание беса, отдышалась, ибо воздуха, как выяснилось, мне сильно не хватало, и с непередаваемым удовольствием заехала охотнику по ребрам.

— Надеюсь, это за будильник? — спросил Север, трогая подушечкой указательного пальца пострадавшую губу. Удар в бок он почему-то проигнорировал.

— За обман! — заявила я, отодвигаясь от блондина, который сейчас выглядел еще соблазнительнее, чем когда спал. Растрепанные волосы, хмурые брови и непривычно расширенные зрачки в обрамлении серебристых радужек. Матерь лунная, я, кажется, влюбилась! Пришлось напомнить себе, что он мне не только муж, но и вчерашний враг, а заодно стиснуть пальцы в кулак, дабы не коснуться этого живого магнита.

— Какой обман, Мари? — Охотник взял с прикроватной полки свою чашку, взболтал остатки ее содержимого и, скривившись, глотнул. Похоже, мы оба вырубились, так и не допив свой кофе. М-да… тяжелый выдался денек. — Мы же вчера все выяснили…

— Ты прикинулся спящим!

— Прикинулся? — очень натурально удивился он. Затем хитро прищурился и с улыбочкой произнес: — Я спал, как убитый, креветка, пока ты не начала меня будить.

— Да я…

— Тсс… — Северьян приложил палец к губам, уголки которых все ещё подрагивали. — Не горячись, ведьмочка, я не договорил.

— Ну, так договаривай! — потребовала мрачно.

Растерянность и неудовлетворенность с едкой примесью смущения делали колючим мой и без того не ангельский характер, а Вельский продолжал излучать хорошее настроение и эту его пресловутую ироничность, но даже не пытался меня снова коснуться или поцеловать, будто ничего между нами не произошло. И это задевало больше всего.

— А что тут говорить? — Он поставил чашку и поднялся с дивана, затем потянулся, как большой ленивый кот, и чуть пригладил торчащие во все стороны волосы. Обернувшись, внимательно посмотрел на меня, а потом серьезно сказал: — Это было восхитительное пробуждение, Мари. Буди меня так чаще.

И ушел в ванную, а я даже подушку ему вслед не швырнула. Сидела и хлопала глазами, как дурочка. Именно дурочка, потому что умная женщина не растаяла бы от пары фраз, брошенных одним несносным типом. Эх, жаль, упустила свой шанс. Бой подушками — это как минимум весело.

Посидев так еще немного, я тоже встала, собрала пустые чашки, прихватила с собой гаджет, обнаруженный почему-то на полу, и отправилась на кухню, намереваясь приготовить на скорую руку завтрак, который задолжала Вельскому на отборе. Настроение было странным: хотелось петь и в душ. Можно было бы совместить и спеть что-нибудь в душе, но хозяин квартиры оккупировал ванну. Пришлось ждать своей очереди, мурлыкая под нос веселый мотивчик и изучая набор продуктов, из которых предстояло сварганить что-нибудь съедобное. Первым делом я запустила кофеварку, после чего принялась за бутерброды. За этим занятием меня и застал динамичный рингтон, выставленный на входящие от Марка.