Зараженный тьмой (СИ) - Пульс Юлия Александровна - Страница 6

Сквозь мерцающую пелену я увидела, как Элизард немного отстранился, ослепленный светом, а потом его амулет пробил брешь в защите и она пала перед могуществом Верховного демона. Я ощутила, как сила моей магии прячется в груди, сжимается и тухнет.

Демон оскалился, и его глаза заискрились победоносным светом. Отныне из лап этого жестокого зверя мне не выбраться!

— Прошу, не отдавай меня Владыке. Убей сейчас, — взмолилась я, дрожа от страха.

В ответ он громко рассмеялся и наклонился ко мне так близко, что коснулся холодными и бледными губами мочки моего уха. Зашептал, будто змей:

— Долгих десять лет я скитался по империи в поисках тебя. Моя душа горела огнем в сосуде Владыки, каждую секунду причиняя мне боль. За то, что ты, поганая энге, продлила мои мучения, я буду терзать тебя весь путь до Хара-Шали, а потом с наслаждением посмотрю, как Владыка выпьет твою душу до дна, — каждое его слово сквозило пожирающей ненавистью, леденящим холодом. От ужаса, что сковывал разум, я даже не поняла их смысл. Без остановки причитала:

— Прошу. Убей. Умоляю. Сжалься. Убей. Убей. Убей меня.

— Не-е-е-т, — выдохнул он мне в лицо и приложил свою огромную ладонь к моей щеке. Я почувствовала, как наложенная братом хворь исчезает. Демон смотрел на меня с интересом, разглядывая мое лицо, изучая его, ощупывая кожу мягкими пальцами. Даже бархатная ткань перчаток не согрела его холодных рук. Казалось, что меня касалось вовсе не живое существо, а поднявшийся из могилы зверь в облике норда. − Не я твой палач, энге. Я твое страшное проклятие. Я превращу твои последние дни жизни в невыносимую пытку и буду наслаждаться твоей болью. Ты будешь гореть в сосуде вместе со мной.

Он схватил меня за горло и сжал. Я успела лишь выдохнуть последние слова перед тем, как слезы хлынули из глаз:

— За что?

— За то, что ты есть, — выплюнул он мне в лицо и поднял с кровати. Так и продолжал удерживать меня за горло, отрывая от пола, потешаясь над моей беспомощностью. Я билась в его руках, будто пойманный хищником зверек. Царапала его перчатки в попытке сорвать оковы и сделать глоток воздуха. А потом и вовсе обмякла. Приготовилась к смерти, о которой просила.

Резкий удар о пол вдохнул в меня жизнь. Я лежала в углу комнатушки и дышала, с ужасом смотрела на демона, что крушил мое жилище. Разносил мебель в щепки. От грохота я сжималась в тугой комок и гладила саднящее горло. Элизард схватил мою куклу и одним взглядом превратил ее в пепел. Беспощадно разрушил мою жизнь, и я с ужасом понимала, что это только начало.

Пронзительный крик матушки заставил меня подскочить с места и броситься к двери. Мощное тело демона каменной горой преградило мне путь. Я остановилась и уронила лицо в ладони, чтобы не видеть издевательского взгляда оранжевых глаз. А матушка продолжала кричать и звать на помощь. Мое сердце разрывалось от тревоги и бессилия. Даже Ларгу ни за что не справиться с шакалами! Мы все обречены!

Мне чудом удалось удержаться на ногах, когда Элизард ухватил меня за затылок и толкнул к выходу. Я побежала по лестнице вниз, чувствуя за спиной тяжелую поступь демона. А крики матушки стихли, и мне стало еще страшнее.

Оказавшись в холле, я обомлела. На столе, за которым недавно сидели шакалы, лежала ведунья. Из ее груди торчала рукоять ножа, а в зеленых глазах застыл мертвый блеск и ужас. Кровь стекала со стола. Бордовая лужа расползалась и впитывалась в дощатый пол, пропитывая парадную запахом смерти. От леденящего крика я едва не оглохла и не сразу осознала, что кричал не кто-то другой, а я. Это мой отчаянный крик боли разрывал перепонки и оглушал. Я упала на колени и поползла к матушке, но чья-то нога пригвоздила мое тело к полу, не давая возможности двигаться. Я посмотрела на рыжеволосую демоницу, которая скалилась и ухмылялась, потешаясь над моими жалкими попытками ползти дальше. Она надавила еще сильнее, и кости затрещали. Казалось, что она сломала мне позвоночник и больше я никогда не смогу подняться на ноги.

— Оставь девчонку, Калима. Соберите провиант в дорогу, — раздался грозный голос Верховного демона.

— Сизар собирает, — отмахнулась женщина и отошла от меня на шаг. Я судорожно искала взглядом Ларга, но не понимала, куда он делся. Может, ему удалось сбежать?

— Где мальчишка? — я замерла, прислушиваясь к ответу.

— В кухне. Эливу разливает по бутылкам. С нами пойдет, — я взглянула на женщину, которая скрыла свою рыжую голову под капюшоном.

— Почему не убила? — со злостью выплюнул Элизард и подошел ко мне. Запустил руку в волосы, намотал косу на кулак и поднял меня с пола. Заставил запрокинуть голову назад. Я видела лишь потолок и чувствовала боль. Магия зашевелилась внутри и скопилась сначала на позвоночнике, а потом у шеи, снимая боль и придавая телу сил. Но для борьбы с демоном их не хватало.

— Он забавный, — рассмеялась Калима.

— Тебе мало Сизара?

— Конечно, мало! А то ты не знаешь, как я люблю молодую плоть, — с наслаждением протянула она. — Будет варить для нас эливу по пути.

— Ладно. Убьем у границы Хара-Шели. Пора уходить.

Элизард потащил меня к выходу. Так и держал за волосы, пока вел через двор к воротам. Проклятые столпились у кельи матушки, но ни один из них не бросился мне на помощь. Все они стояли и смотрели на происходящее, как на представление.

Элизард

Усадив энге перед собой на коня, я дал сигнал воинам следовать за мной. Мы помчались по имперским землям подальше от приюта, который уже давно стоял у меня костью поперек горла. Я хотел расправиться со старухой хотя бы за то, что она создала проклятую эливу, от которой демоны сходили с ума. Только уговоры Калимы сдерживали мой порыв! Без этого пойла она уже не мыслила жизни. Говорила, что элива помогает на несколько часов прогнать тьму и иногда возвращает воспоминания о прошлом, до того дня, когда я подписал с ней договор на душу. Сам же я никогда не пробовал эту дрянь. Потому что знал, лишь Владыка способен вернуть мне потерянную жизнь, о которой я ничего не помнил. Почему я обрек себя на вечные муки и служение могущественному демону? Это знал лишь сам Владыка. Но он не собирался избавляться от своего верного слуги до тех пор, пока раса энге не будет полностью уничтожена. Знал ли я тогда, в дебрях леса Суману, что совершаю огромную ошибку, выбрав погоню за взрослым энге? Нет! Я даже не думал, что ребенок выживет! И не просто выживет, а пропадет на долгих десять лет, продлевая этим мои муки.

Не зря чутье подсказывало наведаться к старухе! Я потерял много времени на бесполезные поиски девчонки, а она жила под самым моим носом! От злости к ней и ее спасителям сводило скулы, а пламя ярости расползалось по венам, выжигая борозды на коже. Я ненавидел эту паршивую энге, хотел растоптать, стереть в порошок, подарить ей самую мучительную смерть! Но приказ Владыки не позволял расправиться с ней на месте. Я должен доставить девчонку в Хара-Шели живой. Только тогда Владыка вернет мне душу и я, наконец, избавлюсь от тьмы, что плескалась внутри. Я устал от той боли, что причиняло адское пламя моей запертой в сосуде душе. Вечное метание и агония. Я чувствовал их постоянно. Ни что и никто не мог избавить меня от мучений. И вот я нашел лекарство от истязания. В голубых, как ясное небо глазах я видел свое спасение. Уже успел позабыть о красоте светлого народа магов. Раньше не придавал этому значения, обезумевшим зверем убивая каждого на месте. С этой же юной энге я собирался хорошенько позабавиться. Ее чистейший запах свежести кружил голову. Не мудрено, что почуял его след с другого берега реки. Аромат невинности и истинной чистокровной светлой магии. Слабой, но красивой магии. Это как сорвать диковинный цветок, что зацветал лишь раз в жизни. Я буду его рвать и топтать! Насыщать свою тьму страданиями невинного существа. Тьма уже раскрыла свою пасть и жадно пускала слюни на хрупкую девушку с белоснежными волосами и прекрасным личиком.

Кого они хотели обмануть?! ОНИ! Маг-самоучка и старая ведьма, позабывшая все сильные заклинания! Калима тоже пожелала развлечься. Неугомонная девица имперских кровей без плотских утех и дня прожить не могла. Даже моего верного друга Сизара, который всегда предпочитал делить постель с мужчинами, вовлекла в свои безумные игры. Мне нравилось наблюдать за развратом. Особенно в те минуты, когда Калима с упоением заглатывала мою плоть, выписывая языком невообразимые пируэты, а сзади ею овладевал Сизар. Красивое и порочное зрелище подпитывало внутреннего зверя, и боль на это время отпускала.