Бывшая любовница (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 17

Он никогда всерьез потуги Анны забеременеть не воспринимал. Дети в его планах были, потому что так надо. Но сейчас, узнав, что из-за глупости жены случился выкидыш, ему было неожиданно досадно и больно. Эта дура из кожи вон лезла, чтобы забеременеть, ему мозги вынесла, а сама все прое***ала, как... деревенская идиотка.

В конце концов! Это была ЕГО кровь, его ребенок...

Примирение, конечно, состоялось. Но теперь Андрей вообще перестал заходить к теще, во всем видел видел попытки скормить ему приворот или еще какую гадость.

После этого случая семейная жизнь превратилась для него в каторгу, он бы, может, и рад был уйти, но к сожалению, деньги, что давал ему Анин дядька полностью не отбились за год. И даже за два не отбились. Он все еще не мог без ущерба для бизнеса извлечь из оборота требуемую сумму. Потому приходилось терпеть и сохранять брак.

И они снова старались завести ребенка. Теперь уже потому так рекомендовал психолог, чтобы вывести из депрессии Анну.

***

В жизни Марии Вайс прошедшие два года тоже были сложными нереально. Но то были сложности иного характера. Когда Отто Маркович говорил, что придется пахать, она плохо себе представляла, во что выльется эта пахота.

Этот офисный монстр безжалостно натаскивал ее, как волкодава. Осваивать приходилось огромный объем профессиональной информации, кроме того языки, основы маркетинга. Стажировки, командировки. И для общей грамотности - еще второе юридическое образование.

И все это походу движения. Потому что ей приходилось работать под его руководством в офисе. Блаженные времена, когда она размножала бумажки на ксероксе, вызывали у нее теперь улыбку и ностальгические воспоминания.

Примерно через полгода усиленной дйрессировки Отто Маркович стал бтрать ее на встречи с европейскими партнерами, на которых Мваше отводилась роль статиста. Собственно, этто ей сначала так показалось, потом поняла, что ее роль скорее отвлекающий фактор - рассеивание внимания. Но его-то монстровское внимание нисколько не рассеивалось, он мгновенно использовал каждый промах, да еще и ее успевал поучать вполголоса.

Через год ей наконец выпало самой вести свои первые переговоры. Отто Маркович всю дорогу просто находился рядом и молчал. Ни словечка, ни намека помощи. Переговоры она конечно позорно провалила.

Когда выходили, Маша готова была провалиться сквозь землю. Еще бы, целый год усилий, и на выходе полное фиаско. Уже на улице этот старый монстр, все это время сохранявший полную невозмутимость, хитро повел бровями и причмокнул:

- Ну что ж, Мария Владимировна, неплохо.

У нее губы затряслись, от нервного перенапряжения даже навернулись слезы. Так стало обидно, но еще обиднее ей показалась жалость.

- Вы! Вы... Вы говорите это мне, что подсластить пилюлю? Я ни на что не годна?! Да, Отто Маркович?!

Он неожиданно улыбнулся, так тепло и очень по-хорошему:

- Ну что вы, Машенька. Я и сам на своих первых переговорах справился не намного лучше вашего. Но...

И тут началось длинное перечисление всех ее ошибок и промахов, куда только подевался теплый отеческий тон! Через двадцать минут подробного разбора полетов Мария была мотивирована поднимать свой профессиональный уровень так, как если бы ей надо было завтра лететь на Луну.

 Однако прошло еще полгода, и он доверил Маше самой вести первые серьезные переговоры. Готовились обстоятельно. Накануне Маша нервничала, помня свой прошлый провал. Шеф тоже все странно на нее посматривал, а потом вдруг выдал своим командным тоном:

- Мария Владимировна, завтра на переговоры придете в том вашем красном платье.

Неожиданное требование, но она анализировать не стала, надо так надо. Просто постаралась выглядеть идеально. Шеф долго и придирчиво оценивал внешний вид, потом одобрительно крякнул. Задумка стала ясна, когда они явилась на переговоры - реакция на оппонентов была потрясающая. Маше вдруг стало весело, куда-то испарился страх, пришла уверенность. А Отто Маркович, с каменным лицом замерший рядом, еле слышно проговорил:

- Пленных не брать.

Это был ее первый настоящий успех.

А еще через спустя какое-то время она уже работала индивидуально.

***

Была ли у нее за прощедшие два года личная жизнь? Ответ: нет.

Не потому что Отто Маркович запрещал ей думать о чем-либо кроме карьеры, он вообще этих тем не касался, обходил молчанием. И не потому что Мария была постоянно загружена так, что голову не поднять. Просто как будто онемело, выгорело все, чем она могла чувствовать.

Разумеется, такая красивая женщина, молодая, яркая и вместе с тем окруженная неким ореолом недоступности, привлекала самых разных мужчин. Но ей не хотелось никаких отношений, ни кратковременных, ни серьезных. Может, когда-нибудь, лет через ...надцать.

Какой смысл крутить любовь, если в душе пустота?

Маше вообще иногда казалось, что она все отведенное на ее долю женское счастье авансом взяла, а на остальную жизнь уже не осталось.

глава 26

Совсем иного мнения придерживалась Машина мама. Маша забрала ее к себе в Москву через четыре месяца, почти сразу, как смогла снять нормальную квартиру. Помог папа, а Отто Маркович...

Оплачивать ей квартиру за счет фирмы? Да еще в таком престижном месте?!

В первый момент Маша даже растерялась, в голове как-то не укладывалось, а шеф невозмутимо заявил своим специфическим сухим тоном, которым пользовался в офисе:

- Мария Владимировна, мне нужна полноценная отдача от своих сотрудников, а это значит, что у них мозги не должны быть заняты всякой ерундой. Поэтому работайте и не забивайте себе голову. Поднаем жилья - обычная практика.

О... Ну если обычная практика...

Мама как переехала к Маше, так практически сразу стала подыскивать ей достойного жениха. Потому что где это видано, чтобы молодая красивая девчонка упахивалась на работе так, что потом падала с ног от усталости.

А жить когда? На свидания ходить, в конце концов? Гулять-то надо смолоду, как говорится, ешь, пока рот свеж.

Но так уж вышло, что активно устраивая жизнь дочери, мама неожиданно нашла жениха для себя. И вышла замуж, потому что есть надо, пока рот еще свеж. Ну и ковать железо тоже. Приличный мужик, военный из центрального аппарата, на пять лет ее старше, но еще ого-го. Настоящий полковник, красивый, здоровенный, при квартире и при должности.

Смех и грех, конечно, но Маша была рада и счастлива, что теперь папа с мамой могут дружить семьями.

В общем, выдала маму замуж и смогла наконец спокойно вздохнуть. В ее личную жизнь никто больше не лез. А то нет-нет да и заводились разговоры о том, что зря она тогда сразу уехала, Андрей, мол, ее как сумасшедший искал. Не будет мужик так сбиваться с ног, если не любит.

И так далее, и тому подобное.

Эти вот разговоры, что надо было бороться за свое счастье, порой доводили Марию до белого каления. За что бороться?! Что, на Андрее свет клином сошелся? Или он у нее был последний шанс в жизни? Да и какая любовь? Теперь-то она понимала, что со стороны Андрея никакой любви не было, одно потребление. Поневоле начинала задумываться, анализировать прошлое и поражалась, почему столько времени обманывалась в нем, ведь вроде не дура и неплохо могла разбираться в людях.

Понимала, конечно, что ей страсть глаза застила, ослепляла. Но больше всего злило другое. Что себе не говори, как ни внушай, а в душе будто отпечаток от него выжженный остался. Как печать, чтобы никого внутрь не допускать. И разговоры эти...

Больно это все было. А еще безумно стыдно было признаваться в этом, но Маша иногда представляла, как там сложилась жизнь у подруги. Однако Ане никогда не звонила и в профили ее в социальных сетях не заглядывала. Табу. Это их счастье.

***

В общем, итог прошедших трех лет с Машиной точки зрения был приличный. Родителей помирила, маму замуж пристроила. Личностный рост, карьера, это все продвигалось успешно. Отто Маркович был ею доволен. Хвалил редко, но уж если хвалил, так Машу просто распирало от гордости.