Бывшая любовница (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 11

А стоило ей подняться на палубу, как песок вокруг вдруг превратился в волны. И вроде уже не маленький ржавый баркас, а настоящий корабль. И она на палубе. Но корабль тоже был какой-то пустой, запущенный. Ржавый. А волны стали подниматься, качка...

- Дочь, пора вставать! Парикмахерша пришла, - разбудила ее мама.

Проснулась, как из воды вынырнула. Первый взгляд на платье, оно как висело на дверце шкафа, так и висит, Аню чуть отпустило. Потом глянула на часы - 6.10 утра. Потерла глаза и мужественно встала. Прическу больше двух часов делать, а еще краситься, одеваться, а в десять Андрей придет ее выкупать.

От этой мысли на душе приятно стало, они столько приколов заготовили, столько заданий и загадок для жениха. Чтобы легко и быстро справиться, ему придется здорово голову поломать. И все это обязательно снимать, чтобы потом всем знакомым и друзьям раздарить диски!

В этот момент остро кольнула мысль о Маше. Маша ведь была ближайшей подружкой. Не разлей вода, практически, на один горшок... Проскользнуло чувство неловкости и даже стыд, но Аня быстро отбросила это. Себе-то зачем врать.

Если честно, она испытывала огромное облегчение, оттого что Маши не будет на свадьбе. Потому что весь этот месяц вообще прошел с ноткой постоянного беспокойства. Хоть вроде у них с Андреем все и шло прекрасно, а все равно.

Для очистки совести, она несколько раз звонила Машиной маме. И прости ее Господь, но очень обрадовалась, когда та сказала, что Маша в Москве. Вот и хорошо. Их с Андрюшей счастью ничего не будет мешать.

Побежала умываться, странный сон забылся, и свадебная суета затянула ее, поглощая мелочами. В двенадцать их расписали в ЗАГСе, потом в два было венчание, потом мост, на мемориал, к стелле героев. А промежутках колесили по городу. И снимали, снимали, снимали. До бесконечности.

И когда наконец, все состоялось, она смогла выдохнуть и немного расслабиться

Оставалось только свадьбу отгулять в ресторане - и все.

глава 17

В первый момент, когда мама сказала, что что у Ани и Андрея завтра свадьба, Маше показалось, сердце замерло. Как потолок на голову обрушился, таким неожиданным был удар. Но спасла, как ни странно, двухнедельная дрессура в офисе Отто Марковича - выработавшаяся за это время привычка постоянно быть на взводе и начеку. Быть сильной, держать лицо и улыбаться. Быстро, но это уже приросло к ней второй кожей. А может быть, как раз душевная рана и дала толчок, выпустила эту силу? Как знать, просто ей этого месяца хватило, чтобы разом повзрослеть.

Поэтому Маша обернулась, проговорила с нейтральной улыбкой:

- Завтра? Вот и отлично, - и ушла дальше паковать чемоданы.

Мама проводила ее задумчивым взглядом и нахмурилась, но Маша этого не видела.

Если до того она паковала свой багаж старательно и быстро, то теперь движения стали еще точнее и ускорились. Времени на аналитику, что выбрать, больше не тратила. Любимые платья, одежда, которая когда-то нравилась Андрею, все это было отброшено в первую очередь.

Ее Мария упаковала отдельно в огромный пакет из магазина мехов и отставила в сторону. Сначала хотела выбросить, потом стало жалко, шмотки-то хорошие, много совсем новых, она вообще была аккуратна в одежде. В комнату как раз тихо вошла мама, и решение возникло самом собой.

- Я тут ненужное собрала, ты как в деревню поедешь, раздай там соседкам. В огороде работать пригодится.

- Марийка... - изумилась мать, - Так все хорошее же, модное! Как отдать-то?

К этому вопросу Маша уже была готова. Взглянула на маму серьезно, невольно скопировав выражение лица Отто Марковича, и произнесла:

- Мам, я работаю в серьезной фирме. В международной фирме! Там же строгий дресс код. А это... - она махнула рукой в сторону пакета. - В общем, оно мне не понадобится.

- Да... ну хорошо, как скажешь, - внезапно согласилась мать, погладив ладонью видневшееся на самом верху вечернее платье, в котором Маша ходила на выпускной.

Платье было красивое, темно синяя ткань, переходящий в черноту отлив, совсем как небо южной ночью. Строгий облегающий силуэт, маленькие полупрозрачные вставки на груди, высокий разрез, висюльки по краю. Маша в нем смотрелась идеально.

Женщина шевельнула бровями, взяла пакет.

- Ладно, отдам Петровне, то-то ее девочки обрадуются. Старшая как раз школу на будущий год заканчивает.

- Вот и хорошо, - отозвалась Маша, продолжая быстро и беспощадно потрошить свой шкаф.

Но мысленно была она в тот момент уже далеко.

***

Тяжело далось Маше все это. Множество сомнений, Боль. Только вроде тонкой кожицей прикрылась рана, а теперь все всколыхнулось, треснуло, содрало корку, и потекла из души кровь.

Но умереть можно лишь однажды.

Она уже умерла тогда, в кабинке женского туалета на выпускном. Большей той Маши нет, есть другая. Вот только кто сказал, что у этой другой сердце не болит?

Ворошить свое прошлое, снова и снова искать, в чем была неправа, где ошибка, занятие не из приятных. Зачем, если все очень просто? Просто не заметила, что нет больше друзей, а она стала в этом их треугольнике самой длинной стороной, лишней.

Убийственно ярко встал перед глазами их последний разговор с Андреем. Ее жалкое блеяние, его жестокие в своей циничности слова.

...Что у нас с тобой было, Маша? У нас был секс.

...Просто секс. ...Все это время ты любила мой член, а вовсе не меня.

...Я бы все равно никогда на тебе не женился.

...Стоит на тебя только посмотреть, как ты уже течешь как сучка. Какая из тебя жена? Ты же будешь ноги раздвигать при любом удобном случае. А Аня не такая.

...Не такая...

...Ты себе не простишь, если испортишь жизнь ближайшей подруге.

...Не такая...

...Но как любовница ты меня устраиваешь. И тут мы ничего не будем менять.

...Не такая.

Она действительно не такая. И ничего он в ней не понял.

А если такова ее цена, то жалеть не о чем. Просто страшно и смешно вдруг стало, неужели можно до такой степени быть дурой? Еще и слезы лить, переживать?! Не зря говорят, что глупость не лечится.

А завтра у ее друзей свадьба.

Как представила Андрея в белом костюме жениха, подругу свою Аню в белом облаке фаты, кольца, цветы, счастье. Сердце снова запеклось огнем обиды.

...Ты себе не простишь, если испортишь жизнь ближайшей подруге.

Но в этом он ее хорошо просчитал. Портить жизнь Ане и Андрею она действительно не собиралась.

Просто... Мысль одна в голову пришла.

глава 18

Как мама сказала? Поздравить бы надо, а то как-то не по-людски.

Столько лет дружили, а тут даже не пришла к друзьям на свадьбу. Что люди подумают? Нехорошо это, рушит благостную картину, сплетни разные поползут.

Маше было начхать на сплетни, особенно теперь. Но то, что Андрей ее выпотрошил и бросил, не отменяло шести лет дружбы с ним и с Аней. Как говорится. Закон обратной силы не имеет. Они фактически прожили эти шесть лет вместе, слишком много хорошего осталось в том прошлом, где они были просто друзьями. Это потом мир исказился.

Прошлое так и останется в прошлом, но поздравить друзей со свадьбой у нее сил хватит. Однако ее вроде как никто не приглашал, поэтому пусть будет сюрпризом. И надо хорошенько все продумать. Хотелось, чтобы последняя встреча запомнилась радостной.

Чего бы ей это не стоило.

Итак сюрприз...

Маша притворила дверь в свою комнату, потом отодвинула гору шмоток, лежавших на кровати, потянулась к телефону, и набрала номер их одногрупницы Белки Сагитовой. Белка была колоритной личностью, носила увеличивающие глаза очки, имела огромный зад, четкий взгляд на жизнь и весьма богатого папу. Близкими подругами они не были, но всегда нормально относились друг к другу.

Общаться оказалось неожиданно приятно. Честно говоря, Маша побаивалась, что Белка начнет докапываться, спрашивать зачем да почему. Но та совершенно искренне ее поздравила, и неудобных вопросов не задавала. Наверное, потому что Сагитова и сама была больше ориентирована на карьеру, об этом они с ней и говорили.