Шрам (СИ) - Волхарин Ник - Страница 33

Похоже, ничто не могло испугать этого человека. На пике переполнявших меня эмоций, продолжая разгон, кажется я и сам смеялся вместе с ним.

Мы мчались как стрела, пронзая воздух, и я слышал как он свистит за окном. Чем больше была скорость, тем меньше сомнений и страхов у меня оставалось. Все было как в те времена, когда я занимался гонками, но только в сотню раз лучше и сильнее. Чувство свободы, непреодолимо влекущей к себе, заставляющей гнать быстрее и еще быстрее, словно в попытке убежать от всех сдерживающих нас границ, законов и рамок. Никогда еще я не чувствовал себя настолько свободным. Машина превратилась в послушного зверя, с которым я будто бы слился воедино. Я чувствовал ее, слышал как она пела, довольная тем, что получила свой шанс и больше не обязана сдерживаться. И я был не обязан. Все что осталось позади во времени и пространстве, сгинуло забрав с собой переживания, стремления, надежды и мечты. Не осталось ничего лишнего, лишь голые эмоции кричащие в унисон рычанию мотора. Существовала лишь дорога, скорость и проносящийся мимо, пустынный мир. Какие-то моменты нашей жизни хочется пережить снова, иные не переживать никогда, но этот момент был из тех, в которых хотелось остаться навечно.

– Как ты ее назовешь? – спросил Джим.

– Назову? Я об это не думал.

– А зря. Такой машине нужно имя. Она ведь особенная.

– Я что-нибудь придумаю – пообещал я, а сам продолжал слышать эти слова «она ведь особенная». Действительно особенная, уникальная, а значит Джим прав и она заслуживает имени.

Мы нагнали караван через три с небольшим часа. Медленно ползущая по дороге, длинная колонна, состоящая из невероятных размеров грузовиков, утыканных, словно ежи, пушками, огнеметами и пулеметными турелями, смотрящими во все стороны вокруг себя. Я видел такие колонны прежде. Их путь длится неделями. Двигаясь через весь мир от одного поселения к другому, караваны занимаются продажей и закупками,оставаясь единственным сохранившимся в нашем мире способом торговых сообщений между городами.

Подтвердив по рации нашу задачу, мы обогнали колонну, и Джим отправился сдавать работу. Пришедшие за грузом, двое парней, примерно моего возраста, одетые в серый камуфляж, так же как и охранники в Филине, с интересом уставились на нашу машину.

– И не боитесь вы вот так вот за стеной кататься? – спросил один, достав коробку с заднего сидения.

– За этой малышкой, ни одному легионеру в мире не угнаться – сказал я с гордостью.

– А что у нее под капотом? – поинтересовался другой.

Я ответил. Перечислил с десяток модификаций двигателя и чем он отличается от стандартных моделей, установленных в машины Филина. И парень сник. По-видимому ондумал, что разбирается в машинах, или очень хотел так думать. А мой ответ явно разуверил его в этом.

– Ух ты – только и сказал он, стараясь не потерять лицо – Круто.

– Давай-ка, возвращайся к мамочке, дружок – съязвил Джим, садясь на свое место – А то она волнуется наверно.

Последнее, что я услышал, перед тем как снова тронуться с места, было слово «самоубийцы», многозначительно высказанное начинающим «автолюбителем». Не знаю по какой причине, но я воспринял его как комплимент.

Мы отправились в обратный путь.

– Шторми! – провозгласил я гордо.

– Что?

– Машина. Ее зовут Шторми.

Не знаю, почему я выбрал именно это имя. Оно просто всплыло в моем сознании, должно быть услышанное когда-то давно, и показалось очень подходящим. Было в нем что-то бунтарское, дикое и необузданное.

– Шторми – Джим просмаковал это имя с задумчивостью, словно пытался распробовать деликатес.

– Почему бы и нет – наконец улыбнулся он – По-моему, ей подходит.

«Подходит» – мысленно согласился я, ощущая как плавно идет машина, словно благодаря меня за данное ей имя. Ведь теперь она стала чем-то большим, чем просто набором деталей. Получила имя, а с ним и характер и личность.

– Не думал, что мы окажемся в Филине еще до заката – сказал Джим, когда на горизонте появился и начал быстро приближаться наш родной город.

– А ты не верил, когда я говорил, что этой малышке нет равных по скорости.

– Знаешь, Клайд, тяжело признавать свои ошибки. Но теперь и я хочу такую – он расхохотался – Та еще получилась поездочка.

И правда, «поездочка» получилась более чем просто запоминающейся. Возможно, тот вояка был и прав, когда назвал нас с Джимом самоубийцами. Без нормального снаряжения, на не обкатанной машине, практически ничем не защищенные мы отправились в путь, на каждом повороте которого нам могли встретиться существа жаждущие отобрать наши жизни, и это все лишь ради того, чтобы ощутить, что значит настоящая скорость. Звучит и правда как самоубийство. Если хотите, считайте меня психом, возможно таковым я и стал за те полтора года, но мне кажется, что оно того стоило.

Все то время, проведенное с Грешниками, было удивительным временем в моей жизни. Я стал частью их команды, а затем и частью семьи. А это и правда была семья, в которой каждый в ответе за каждого и связывала их далеко не только работа. Не знаю на сколько странно это прозвучит, но я был счастлив в то время. И никакие опасности и угрозы открытого мира не могли препятствовать этому счастью. Те полтора года стали важной частью меня. Они изменили меня, показали на что я действительно способен, сделали меня тем, кто я есть. И выходя за стену в очередной раз, мне казалось, что всегда все так и было. Что вся моя прежняя жизнь была только прелюдией, а отныне я на своем месте. И абсолютно перестало волновать все то, что к этому привило. Я решил, для самого себя, что какая бы причина не толкнула меня на путь охотника, она была лишь поводом и ничем большим. Ведь далеко не каждый, окажись в ровно такой же ситуации, стал бы поступать как я. Из этого исходило, что я сам выбрал свой путь, а прочие причины были лишь катализаторами, удачно подвернувшимися возможностями. И мне казалось, что теперь так будет всегда. Типичные мысли для счастливого человека, который не собирается что-то менять и даже не желает думать о том, что когда-нибудь что-то может поменяться. Но ведь ни что не длится вечно, верно?

Глава 11

Только я успел привыкнуть к новой жизни, где абсолютно все мне было прежде незнакомым, чуждым и пугающим, только я успел проникнуться ею, полюбить и принять, найти в ней свое место, как она преподнесла мне кошмарный сюрприз. Словно сама судьба злорадствовала, взирая на меня с кровожадной, садисткой ухмылкой и нетерпеливо ожидая моих последующих действий.

Это случилось где-то в конце весны, когда о недавних снегах уже ничто не напоминало, дни были теплыми и солнечными, а природа пробудилась и цвела, готовясь вновь удивлять меня летним безумием форм и расцветок.

Мы покинули Филин в полном своем составе и устремились на восток. Нам предстояло найти существо, которое не имело одного определенного названия. В справочниках по легионерам его именовали мимиком, в сети обзывали серой мерзостью или имитатором. Были и другие, менее звучные названия. Все потому, что эта тварь, грубо говоря, не имеет одной конкретной формы. В спокойном состоянии это просто вязкая лужа, мутно-серого цвета. И в такой своей форме она может пребывать годами, питаясь любой органикой — насекомыми, червями, растениями. И лишь при приближении более крупных форм жизни приходит в активность и начинает действовать. Эта слизь может уплотняться, принимая любые формы и с невероятной стремительностью атаковать свою жертву. Мимик имеет не высокий ранг опасности для охотников готовых ко встрече с подобным существом. Для всех прочих же эта встреча сулит верную смерть, а затем медленное растворение в мерзкой слизи, за счет которого тварь получит дополнительную массу и увеличится в размерах. Есть записи о том, что встречали серые лужи размером с настоящие озера, объемом в десятки тонн – настолько долго и удачно питалось существо. Я еще не встречался с этой гадиной, но Джим заверил, что предстоящая работа не должна нам доставить проблем. Грешники уже не раз сталкивались с мимиками и те легко устраняются огнем, а заказчик требовал лишь часть существа, точнее две пробирки по пятнадцать миллилитров каждая, так что все остальное можно было без труда уничтожить еще на подходе. Главной проблемой оставалось найти эту тварь. Мы двигались в сторону города предков, но Пастырь надеялся, что мы встретим чудовище раньше, и не придется обшаривать подвалы одного из самых опасных мест на земле. И хоть мне и хотелось вновь взглянуть на полуразрушенные шпили древнего города, тянущиеся к небу в своей многолетней предсмертной агонии, я все же понимал, что без надобности соваться в древний город не стоит.