Раминар (СИ) - Левская Яна - Страница 11

   - Што, кузнец, сам пришел? А и ладно. А и добре. Шас стер-рву твою к кобыле прывяжем и по дороге пустим. А тебя - вслед нее. Смотрю, демыны с тобой... Ну, так и их туда ж. Кобыл токо на вас жалко.

   Айхел стоял, бледный, потерянный. Смотрел на людскую стену, за которой кто-то надсадно кашлял. Лайлин. Могучие руки кузнеца висели безвольными плетьми - он сейчас ими и молот не поднял бы. Всю силу отняло, будто не было ее никогда, при одной мысли, что это его дитё корчится в пыли у ног скотов, которые неизвестно что с девочкой учинили.

   Мужик с вилами направился к Айхелу. Вперед, загораживая собой кузнеца, шагнули Халахам с Алестаром, недвусмысленно давая понять: "Хочешь взять - попробуй. Только легко тебе это не дастся". Но громилу  уже ничего не могло остановить - слишком много в нем собралось злобы и уверенности в своей мощи. Не сбавляя скорости и не замечая Халахама, он ткнул вилами в живот Алестару, наивно или по глупости решив, что его удара будут покорно ждать. Айхел успел увидеть, как одновременно шагнули оба его постояльца: только молодой в сторону, а старший - вперед. И пока мужик качнулся вслед за вилами, потащившими его в пустоту, Халахам развернулся и пнул ногой широченный зад, завешенный рубахой. В такой тыл грех не попасть! Вилы зацепили землю, уперлись, но бородач - его счастье - успел завалиться на бок. Противники его молча ждали, стоя каждый, где был. Видно, пинок посетил самое чувствительное место если не тела, то, наверное, гордости деревенского силача и, ясно, первого мужика на селе. Раздосадованный и обозленный еще больше, он вновь предпринял попытку взять победу нахрапом. Однако она обернулась ничем, как и предыдущая.

   В это время Айхел собрался пробиться к дочери. Кашель стих, не было слышно ни звука, но кузнец опасался, что толпа сейчас опомнится и возьмется за прежнее. Решат добить "ведьму", пока чужаки заняты.

   - Отойди, - мрачно сказал он, ни к кому не обращаясь, стоя нос к носу со стеной, отделявшей его от Лайлин.

   - Шел бы ты, покы защищают, - скривил рожу парень с нечесаными светлыми волосами, да хотел было оттолкнуть Айхела, за что и схлопотал по носу костяным молотом кузнецова кулака.

   Огрев колодчанского силача посохом на третьем его заходе и отправив с тем на временный покой, Халахам поспешил вслед за Алестаром к человеческому клубку в сердце волнующейся толпы, где орудовал кулачищами не на шутку разошедшийся Айхел. Люди тотчас шарахнулись в стороны - никто не хотел связываться с чужаками, которых сам Дир даже пальцем не изловчился достать. Быстро раскидав висевших на кузнеце молодчиков, мужчины вместе с Айхелом, которого от бешенства и страха за дочь била дрожь, подошли, наконец, к самому дому Милары. Под высокое крыльцо пыталась просунуться, прячась, Лайлин. Кузнец застонал: бордовые борозды тянулись от девушки к месту истязаний,  откуда она уползла. Вокруг нее на усыпанной белым песочком земле росло и ширилось свежее пятно. Кровь. Столько крови из живых не вытекает. Айхел бухнулся на колени и, обхватив дочь за пояс, потянул к себе. Ладони ощутили теплую липкую жижу. Лайлин обессилено перевалилась с колен на спину.

   - Па..., - дыхание сорвалось кашлем.

   Все трое: Халахам, Алестар и Айхел - с окаменевшими лицами смотрели на живот девушки, к которому веревкой было намертво привязано растерзанное тельце новорожденного. Ножки его срослись вместе наподобие рыбьего хвоста...

   Не говоря ни слова, Алестар просунул лезвие шпаги между веревкой и телом Лайлин, одним резким движением разрезав путы.  В сторону откатился бездыханный комочек - малыш, имевший несчастье родится на свет уродом. Айхел поднял дочь на руки и побрёл вслед за ступившим вперед Халахамом через людскую толпу, мрачно провожающую их десятками пар глаз. Алестар замыкал шествие, следя заодно, не придет ли еще кому в голову задержать кузнеца с его ношей.

   До самого дома шли в молчании. Лайлин лежала на руках Айхела, чуть смежив веки, но она не спала и не теряла сознания - ею овладело оцепенение. В голове стоял шум, перед глазами мерно подскакивала линия степи до самого горизонта. Девушке не хотелось плакать. Она не чувствовала боли, хотя вокруг шеи уже наливался синяк с четким рисунком чьих-то пальцев, а разбитые губы опухли и задеревенели. Была б ее воля - она даже не вдыхала бы воздух, а просто остановилась и замерла навсегда, чтоб ничего не помнить и ни о чем не думать. Мысли, стучавшие в висках, были горше яда... И спасти от них не могло ничего.

   Под вечер, когда Айхел, наконец, отошел от дочери, оставив ее провалившейся в глубокий сон, причиненный травами, постояльцы завели с ним разговор.

   - Вам надо отсюда уезжать.

   Кузнец несколько секунд смотрел в лицо Халахаму, потирая подбородок.

   - Я давно бы уж переехал, если б было куда и за какие деньги, а еще бы знать, что на новом месте не будет старых проблем...

   - Боюсь, ваши проблемы здесь достигли угрожающих размеров.

   Айхел пожевал губы и ничего не ответил.

   - Только не говори, что собираешься оставаться. Соседи, думаю, не сегодня так завтра соберутся гуртом и придут вас выколачивать.  Уж не лучше ли самим подобру-поздорову, собрав все нужные вещи...

   - И куда?! - отчаянье лило через край.

   - Мы идем в Юрр. Там градоправитель затеял новый круг* строить, и, говорят, к осени все будет готово к заселению. Идти не так уж далеко. Если раздобыть телегу и лошадь, то дня за четыре доберетесь. До соседней деревни, конечно, ближе, но... кхм... Вам, думаю, подальше стоит убраться.

   - Угум. Телега у нас есть, и лошадь тоже. Да только до осени еще полгода. Весну и лето придется под стенами города сидеть или кататься по постоялым дворам со всем кузнечным скарбом. У меня нет охоты (да и денег) на такие номера, - Айхел покачал головой. - План, скажу я, не продуман. Тут тревожит меня ещё один вопрос. Навряд ли в новом круге станут раздавать тепленькие местечки направо и налево первым пришлым. Там уж и сейчас поди прорва таких, как мы ошивается.

   - Об этом разузнаем. Но уходить вам надо и так, и эдак, - с нажимом произнес Халахам, не сводя глаз с кузнеца.

   Алестар отстраненно скользнул взглядом над столешницей, едва заметно повернув голову к двери комнаты, где спала Лайлин.

   Помолчали пару минут, затем Айхел, видно что-то прикинув в уме, неуверенно произнес:

   - Я вот думаю, сперва зайдем в Речное - я там на хорошем счету,  как мастер. Все равно планировал скоро на торг, а если еще удастся что-нибудь из хлама домашнего сплавить, то будет вообще неплохо. Там же и лошадку в пару к Гривке купить можно, а еще, думается мне, поменяю я телегу на что-нить покрупнее и с навесом.

   - Завтра до полудня надо выехать, так что ночь пройдет в сборах. Берем только самое необходимое, что не увозим - то оставляем, - подытожил Халахам, поднимаясь из-за стола.

   Они рассчитывали выйти к Юрру на четвертый, крайний срок - на пятый день. Но вот уже больше двух недель прошло с того времени, как Айхел продал добро в Речном, а на вырученные деньги обзавелся каурым жеребцом и фургоном. Компания застряла на хуторе в одном дне пути до города. Сперва просто остановились на ночь, а утром местный кузнец умудрился грохнуть себе на ногу молот - и остались хуторяне на время без мастера. Тут, как назло, проржавевшие петли на воротах испустили дух, одна баба погнула лопату, у другой ухват с ручки съехал. Айхел взял да и занялся навалившимися бедами. Лайлин даже не заикнулась о том, чтобы вылечить кузнеца - своим манером. Да ей никто и не позволил бы, изъяви она такое желание. Задержались на день. Потом на второй. Затем Айхелу привели коней - подковать.  После хозяйка, угощая оладьями, уговорила смастерить для нее набор кухонной утвари вроде новых котелков, вертелов, ковшей и ножей - старые мол, уже никуда не годятся. И пошло-поехало. Уже и покалеченный местный кузнец приковылял в кузницу, а для Айхела все находилась работа. В ответ честную компанию кормили три раза в день и не брали денег за постой. Вторая неделя на хуторе подходила к концу. Айхел остался бы тут навсегда, но все понимали, что рано или поздно двум кузнецам станет тесно на подворье. Халахам тоже поговаривал о том, что пора бы уж и честь знать. Со дня на день планировался отъезд.