Долгая полночь (СИ) - Скумбриев Вадим - Страница 24

– Начало не слишком-то приятное, – заметила Жанна.

– А как вы думаете, почему мой дед, Бевир д’Олерон, забыл правду и рассказывал всем прекрасную балладу? – усмехнулся Солнечный рыцарь. – Но продолжай, брат.

И прослышал однажды Ланс о чудаке-графе, который обещал выдать свою дочь за любого, кто выполнит его задание. Дочь у него слыла небывалой красавицей, но даже будь она толстой карлицей, Ланс всё равно отправился бы попытать счастья – слишком уж велик был куш. Все наследство и титул, а нужно всего-то выполнить прихоть старого дурака!

Правда, ещё по пути во владения д’Олерон встречал он по дороге других шевалье, и все как один кляли скупость и безумие старого графа. Никто, правда, почему-то не захотел рассказать, чего же именно требовал отец невесты, и это только разогревало пыл Ланса.

Граф оказался довольно грубым и мерзким старикашкой, из тех, чьи плечи согнули годы, а норов стал совсем уж горячим. Дочь его не отличалась красотой, хоть и дурнушкой не была – так, серая мышь, каких много по деревням и городам. Ланс, не будь дураком, вежливо представился и спросил, чего же хочет отец за это прелестное создание.

Д’Олерон тогда и ответил ему:

– Я, – говорит, – дал клятву перед лицом Господа, что выдам дочь лишь за того, кто сможет ей достойное жилище построить, да такое, чтобы никто не смог её там обидеть. А потому желаю я, чтобы ты выстроил замок на одинокой скале, что в двух милях на запад отсюда, и провёл к нему мост из цельного камня, потому как скала эта торчит прямо из моря.

Почесал затылок Ланс, но подумал, что если ничего не выйдет, он всегда сможет просто удрать, да и согласился. Тут граф ухмыльнулся и добавил:

– Знал я, что все прошлые женихи дураками были, да только ты их всех за пояс заткнёшь. Ведь сделать всё это надо за одну ночь!

Понял Ланс, что поспешил он, но попытка не пытка – сел он снова на коня и поехал к скале.

Но, конечно, не по силам человеку за ночь выстроить целый замок, да ещё и посреди моря. Сел тогда Ланс на камень и стал думать, всё больше помышляя о том, чтобы собраться и уйти восвояси. Встал, уходить собираясь, да и сказал в сердцах:

– Хотел я обмануть старого осла, да только сам в ослах оказался. Не построить здесь замка не то что за одну ночь, но даже и за сто лет, разве только нечистая сила поможет мне!

И только он договорил, как засвистел в ушах ветер, поднялась столбом редкая пыль, и видит Ланс – стоит перед ним человек в чёрном плаще, бледный, худой, да и смотрит с интересом.

– Если уж ты так хочешь взять в жены свою ненаглядную да земли графа получить, – говорит, – что даже на помощь нечистой силы согласен, то я не могу пройти мимо. Хочешь, помогу?

– Так ведь наверное, и плата будет велика, мне в жизнь не заплатить, – сказал ему Ланс. – Но один раз я уже поторопился с решением, так говори же!

Демон засмеялся – понравились ему слова шевалье, а потом сказал:

– Сам ты только что сказал, что без нечистой силы замок тебе не построить, и я это сделаю за сущий пустяк: отдай мне первенца, что родит твоя будущая жена. Согласись, и я построю тебе и замок, и мост, и сделаю всё без обмана.

Крепко задумался Ланс – боялся он связываться с демоном, но жадность победила, и шевалье согласился, попросил только дать ему шанс оставить сына. Захохотал демон, любил он веселиться, и сказал:

– Будь по-твоему. Пусть раз в три дня к тебе будет приходить мой слуга, а жена твоя называть имена, и так целый месяц. Угадает его имя – оставлю тебе наследника, нет – заберу с собой!

И только Ланс сказал «да», тут же демон и начал строить. Появилась сотня бесов из-под земли, коснулись они обрыва, гикнули, крикнули, и вырос мост длинный до самой скалы – едва успел рыцарь глаза протереть. А потом выхватили бесы резцы, да и принялись рубить и рассекать – только камни во все стороны полетели. Лишь под утро опомнился Ланс, сел на коня и поскакал обратно к графу.

Пришлось графу сдержать слово и отдать дочь за безвестного проходимца. Вскорости умер он, и особняк снесли, а Ланс с женой зажил в Монтендре. Да только помнил рыцарь крепко уговор с демоном, и когда родился у него сын, пришёл за ним слуга – мерзкий карлик в заношенном до дыр камзоле и остроконечной шляпе, поля которой прикрывали лицо. Стал он ходить вокруг и посматривать на Бланку, а та думала, какое же имя назвать.

– Может, Флоран? – спрашивала она.

– Нет, – отвечал карлик.

– Ален?

– Нет!

– Луи?

– Нет, нет, нет! – смеялся карлик и исчезал. С каждым визитом одежды его всё больше украшались золотом, борода отрастала, а сам он становился выше, и Бланке становилось всё хуже.

Так продолжалось до последнего вечера. Но тут приснился графине вещий сон, и сказала ей сама Дердаэль, что если выйдет она погулять по острову Олерон, то сумеет обмануть демона. Собралась тогда Бланка и пошла – одна, без свиты. Вошла она в рощу, что лежала вблизи замка, а там стоял огромный дуб с дуплом, из которого доносилось странное жужжание. Подошла графиня ближе, заглянула в дупло, и видит: сидит в нем тот самый мерзкий карлик и прядёт золотую нить, а прялка напевает:

– Вир-вир-вир... Вир-вир-вир... Вир-вир-вирлуве!

– Да, прялочка, – приговаривал карлик, – ты-то знаешь моё имя. А уж этой графине не угадать его никогда!

Ни звуком не выдала себя Бланка, только поспешила обратно в Монтендр. И когда пришёл карлик вновь, притворилась она, будто очень ей страшно. И говорит:

– Может, вас зовут Монтегю?

– Нет, – сказал карлик и улыбнулся.

– Фоконберг?

– Нет, – улыбка стала шире.

Тут графиня засмеялась и сказала, глядя ему в глаза и тыча пальцем:

– Вир-вир-вир... Вир-вир-вир-вирлуве!

Страшно разозлился тёмный прислужник, закричал:

– Это сам дьявол, сам дьявол подсказал тебе его! – топнул ногой, да и сгинул навечно.

И зажили супруги спокойно.

Долгое время Жанна молчала.

– И теперь Вирлуве вернулся, – наконец сказала она. – Захватил ваш разум, мессир Луи, и попытался навредить вашему брату. А как вы узнали имя демона, которому служил этот карлик?

– Это нам неизвестно, – ответил Солнечный рыцарь. – О нем говорится в той сказке, что известна всем, и отец не раз упоминал его. Когда он рассказал нам правду, демона он по-прежнему звал Азазелем, и не думаю, чтобы отец лгал в этом.

– Значит, вот как, – пробормотала Жанна. – Сражаться с демоном... Я не знаю, сумею ли, мессиры.

– Честно говоря, я немного запутался во всем этом потустороннем, будь оно неладно, – подал голос Луи, выпив воды. – В чем разница между демоном и духом?

– На этот вопрос ответить несложно, – отозвалась колдунья. – Духи наводняют весь наш мир, духи – это эльфы, феи, бесы, гномы и все прочие странные существа. Демоны же единоличны, встречаются редко, но силы им не занимать, и ещё реже они вселяются в людей.

– Азазель – демон-искуситель, – вдруг сказал Эвен, и Жанна вздрогнула. Телохранитель не позволял себе говорить иначе чем если это необходимо. – Он смущает смертных сделками и обманывает их, наслаждаясь этим. То, что вам удалось его обвести вокруг пальца – величайшая редкость, и неудивительно, что он жаждет отомстить.

– Откуда ты знаешь о нём? – спросила колдунья, повернув голову.

– Одно время я был помощником учёного монаха Умберто Миланского в его странствиях по Шотландии, – ответил телохранитель. – Он очень любил рассуждать о природе того или иного демона и силе знаков.

– Хорошо! – Жан поднял руки. – Мне доводилось встречаться с колдовством. Я поднимал меч против выдры-оборотня и убил колдуна, который отравлял колодцы в моём Олероне. Но демон – это нечто иное.

При словах о колдовстве Жанна вновь вспомнила, с какой лёгкостью он сбил одержимого на землю. Другого человека тот попросту отбросил бы в сторону, переломав кости, но Жан оказался не слабее и сумел взять верх. Значит, доводилось встречаться с колдовством? Жан что-то утаивал, и загадки лишь множились. Едва колдунья узнала одну правду, как разум нашёл ей новый вопрос.