Двойное попадание (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 26

И вот теперь новое неприятное известие пришло из маленького русского городка Кричева, чье название пренеприятно напоминает скрежет железа по стеклу. Вражеская подвижная панцер-кавалерийская группировка неожиданно прорвала фронт и, совершив стремительный бросок на сто километров по дорогам, внезапным ударом захватила этот маленький городок, считающийся таковым только из-за узловой железнодорожной станции. Все бы ничего, но в этом Кричеве располагались тыловые учреждения, запасы и штаб второй панцергруппы. Гейнц Гудериан героически возглавил сборную кампфгруппу из тыловиков и маршевых пополнений, пытавшуюся задержать вражеский прорыв, и то ли погиб, то ли в тяжелораненом состоянии был взят «марсианами» в плен. Это было печально. Гудериан являлся одним из немногих немецких генералов, не потерявших присутствие духа с началом известных событий, и вот теперь он больше не сможет сражаться за Фатерланд.

Нет, решил Гитлер, так воевать нельзя. В смысле нельзя воевать с будущим, которое знает о тебе все, а ты о нем ничего. Будь проклят этот дурак Модель, который разбудил дракона и вызвал его из бездны, и из-за которого эта война, поначалу неудержимо победоносная, превратилась в угрозу для самого существования Третьего Рейха. С «марсианами» надо мириться, и как можно скорей. По счастью, с аэродрома сообщили, что самолет Гейдриха уже совершил посадку, так что несколько минут спустя один из самых доверенных соратников будет уже в его кабинете.

несколько минут спустя, там же.

Группенфюрер СС Гейдрих буквально ворвался в кабинет Гитлера, небрежно махнул правой рукой в нацистском приветствии и с козлиным блеянием в голосе (был у него такой недостаток) произнес:

– Мой фюрер, вы меня звали и я пришел! Я готов выполнить любое ваше поручение – спуститься в ад или достать звезду с неба!

– Рейнхард, мой мальчик, – растрогался Гитлер, – как твое здоровье после того инцидента в Белоруссии? Ты был настолько неосторожен, что позволил себя сбить. Запомни, что ты давно уже далеко не рядовой член партии и СС, а посему не имеешь права рисковать собой в различных мелких боях местного значения в то самое время, когда у меня есть для тебя действительно очень важное поручение, с которым, кроме тебя, не сможет справиться больше никто.

– Я весь внимание, мой фюрер, – воскликнул Гейдрих, – сообщите же, наконец, что вы хотите мне поручить, чтобы я перестал теряться в догадках…

– Рейнхард, мой мальчик, – сказал Гитлер, – мое поручение будет не из легких, и даже, более того, должен тебя предупредить, что выполнить его правильным образом будет почти невозможно. Но ты справишься, я знаю.

– Да, мой фюрер, – воскликнул Гейдрих, – если это дело выполнимо хотя бы в принципе, то я обязательно добьюсь успеха. Но говорите же, не томите, в чем все-таки заключается мое особое задание?

– Дело в том, мой мальчик, – патетически произнес Гитлер, – что тебе действительно придется спуститься в ад для того, чтобы Германия могла заключить мир с русскими выходцами из будущего, с этим воинством Сатаны, которое внезапно обрушилось на нашу голову. Если это будет необходимо, то я согласен даже разделить с пришельцами из будущего власть над миром. Поскольку между нашими сторонами сейчас идет ожесточенная и очень кровопролитная война, я не могу послать тебя с обычной дипломатической миссией. Чтобы выполнить мою задачу, тебе придется как-нибудь ненароком попасть в плен к пришельцам из иного мира – да так, чтобы тебя не расстреляли и не передали в распоряжение местных большевиков. В сражениях с пришельцами Германия буквально истекает кровью, и в твоей власти остановить эти кровавые патоки, текущие по нашей* земле.

Примечание авторов: * Гитлер мысленно уже поделил шкуру неубитого медведя и прирезал все оккупированные земли к территории Третьего рейха.

– Яволь, мой фюрер! – не задумываясь, выкрикнул Гейдрих, – я обязательно выполню это ваше поручение максимально точно и в срок. В этом вы можете на меня полностью положиться. А сейчас позвольте мне удалиться, ибо, оставшись в одиночестве, я должен тщательно обдумать, какими должны быть мои действия для наилучшего выполнения задания.

– Иди, мой мальчик, – сказал Гитлер, – я надеюсь, что некоторое время спустя ты вернешься в это кабинет победителем, и тогда я устрою тебе настоящий триумф.

31 августа 1941 года. 14:55. Третий Рейх, Восточная Пруссия, Ставка Гитлера «Вольфшанце».

Начальник главного управления имперской безопасности, президент германского бюро Интерпола, группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции, Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих

Выйдя из кабинета Гитлера, Гейдрих ни на мгновение не прекратил раздавать во все стороны сияющие улыбки и излучать в окружающее пространство уверенность и оптимизм, а в голове билась только одна мысль: «Проклятье!!! Ишачье дерьмо!!! Меня подставили, как Гесса!!!». По долгу службы главный безопасник Третьего Рейха теми или иными путями знал о «марсианах» даже несколько больше, чем Гудериан, и значительно больше, чем фюрер, некоторые вещи которому просто нельзя было докладывать, потому что за ними раскрывалась бездонная бездна, полная не звезд, а всяческого дерьма. И вот теперь ефрейтор, презрев годы былого сотрудничества, посылает его, Гейдриха, прямо в окровавленную пасть неистово рычащему зверю, который с одинаковым аппетитом пожирает и молодцеватых бравых панцергренадеров и престарелых ветеранов прошлой великой войны.

Нет, конечно, сразу понятно, что пока он не покинет резиденцию фюрера, он должен продолжать излучать всяческий оптимизм и уверенность в успешном выполнении задания. Иначе завистники и недоброжелатели, которых у Гейдриха, как у всякого успешного человека, больше чем достаточно, сожрут его с потрохами и не оставят на развод даже косточек. Но эта нарочитая показная лихая придурковатость актуальна только здесь, по эту сторону фронта, в общении с соратниками, существующими согласно закону курятника «подтолкни ближнего, обосри нижнего», а там, у «марсиан», то есть у русских из будущего, в ход пойдут совсем другие приемы. Хотя задача номер один у него – не просто живым и здоровым пересечь линию фронта, а еще оказаться в руках именно представителей буржуазной России будущего, а не в окровавленных лапах большевистских сатрапов.

Что бы там ни говорила геббельсовская пропаганда, Гейдрих знал, что никаких массовых кровавых жертвоприношений пленных немецких солдат так называемые «марсиане» не совершают. По большей части, подобно Понтию Пилату, они просто умывают руки, передавая немецких пленных в руки большевистского командования. Впрочем, по некоторым данным его службы, к большевикам не поступают самые ценные захваченные в плен кадры, то есть генералы и старшие офицеры. При этом агенты в рядах большевиков даже не знают, в каком именно месте подвластной им территории большевистской России русские из будущего содержат своих особо важных пленных. Такая секретность могла указывать на то, что такие важные пленники могли бьггь вывезены на ту сторону барьера и размещены там, где их не найдет никакая германская разведка. В принципе это могло значить, что русские из будущего посвящают своих союзников-большевиков далеко не во все свои политические планы. Это было хорошо, потому что давало надежду на то, что его, Гейдриха, переговоры с начальством русских из будущего окажутся по-настоящему

Примечание авторов: * На самом деле никаких тайных переговоров быть не может, все это пустые хотелки. На самом деле российских высокопоставленных пленных допрашивали в присутствии представителей РазведУпра ГШ РККА и специалистов по разведке из ведомства Лаврентия Павловича, а советских пленных с участием офицеров ГРУ ГФ ВС РФ и Внешней Разведки. Мало ли где пригодится воды напиться.

Но, в любом случае, в успех своей тайной миссии Гейдрих не верил с самого начала. Это фюрер может тешить себя разными политическими иллюзиями о возможности установления мира между Третьим Рейхом и Россией из будущего, а он, Гейдрих, человек трезвомыслящий и к тому же достаточно осведомленный. В том числе, осведомлен он и о том, что изначально и без вмешательства извне национал-социалистический проект Тысячелетнего Рейха был обречен на крах и катастрофу, причиной которой стали пролив Ла-Манш и необъятные русские просторы*, в которых просто растаяла отлично вышколенная германская армия, растворившись без остатка, как кубик сахара в ведре воды.