Шаги за спиной (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 69

Алаис наморщила нос.

- Ненавижу шпионов.

Луис был с ней полностью солидарен.

- Отвернись, дорогая.

- Убьешь?

- Безусловно.

Алаис пожала плечами - и отвернулась. Позади послышался какой-то хрип, пришлось заткнуть уши...

Разворачиваться, отстаивать жизнь шпиона, чего-то требовать или ужасаться она не собиралась. Ни на минуту. Этот человек знал, на что идет и чем рискует, пусть теперь принимает последствия. Полной мерой.

Луиса вот жалко... убивать, наверное, тяжело. Но Алаис зря так думала.

Тьер Даверт ничего не чувствовал, все сильнее затягивая веревку на тощей шее шпиона. Просто еще одна мразь, которую он раздавил... больше, меньше - неважно. Их было слишком много, чтобы сейчас переживать по такому пустяковому поводу.

Зато этот теперь точно нее разболтает ни одного секрета. А теперь...

Оттащить к морю, убрать в карман гарроту, спихнуть тело в воду...

И плюнуть вслед. Собаке - собачья смерть! Шпиону - вдвойне собачья.

***

Массимо смотрел на дом, в котором прошло его детство и отрочество, и никак не мог решиться.

Казалось бы, что сложного - перейти улицу, постучаться в дверь, но он не мог. Нет, не мог...

Ему было страшно и сосало под ложечкой.

Почти сорок лет назад он ушел отсюда, и возвращаться не собирался. Но вот, пришлось....

Видит Арден, он не хотел. Нет, не хотел.

Но ради Луиса, ради Эрико, Алаис, Лусии, всех, кто стал его семьей...

Массимо помнил горе от потери близких. Второй раз он такого не перенесет, просто сил не хватит. Не надо...

И возвращаться неохота. Но...

Массимо решительно придавил гордость и гнев,  и шагнул вперед. Коснулся бронзового молотка, ударил в маленький гонг...

Слуг не пришлось долго ждать.

Один взгляд - и поклон. Симон хорошо выдрессировал свою прислугу.

Массимо с поклонами проводили в библиотеку,  и из кресла навстречу ему поднялся мужчина лет шестидесяти,  как две капли воды похожий на наемника.

- Ишь ты.... Я думал,  помру - не свидимся.

- Ты думал,  что я давно помер.

- И это тоже.

- Огорчен?

- Нет. Что с Марией?

- Умерла.

- Жаль...

- Нет. Тебе никогда не было ее жалко... братец.

***

В библиотеке Алаис ничего нового не узнала. Или от них попрятали самые ценные книги, или просто - не случалось таких ситуаций.

Были Короли.

Власть переходила от отца к сыну, от сына к внуку, и так было все время. Кто примерял корону?

Те, кто проходил посвящение, принимал Море и род, то есть уже был готов глядеть в глаза Ириону. Гипотетически, хотя бы.

А так, чтобы некто, с бору, с сосенки, заявился во дворец и короновался...

Такого не бывало. Вообще никогда.

Что порадовало - рисунки с коронаций.

На всех, на всех коронациях, их величества были изображены с 'парадной' короной на голове. Видимо, не торопились открывать секрет герцогам. И правильно, как оказалось.

Алаис не удержалась, и попросила портреты королей. Как оказалось, такое на Маритани тоже было, только не парадные тяжелые полотна, которые никто не посмел забирать из замка, а просто перерисовка на листы. Углем, карандашами, кое-где выцветшими от времени красками...

Короли были похожи, как под копирку.

Было видно, что это разные люди, менялась одежда, времена, эпохи, возраст, морщины и шрамы, но характерные черты рода оставались неизменными.

Громадные глаза, с характерным разрезом. Не эльфийские, конечно, но большие, яркие, чистые, чуть вытянутые к вискам. Тонкий прямой нос, чуть длинноватый - кстати, как у Луиса, и твердый, выдающийся вперед, подбородок. А вот скулы узкие, из-за чего лицо кажется почти треугольным. Алаис могла то же самое сказать и о своем лице, очень похоже, только в женском варианте немного иначе смотрится. Высокий лоб, тонкие брови вразлет...

Менялся цвет волос, но глаза оставались теми же самыми. Морскими, невероятными, изменчивыми, безудержно-синими.

Короли...

Сейчас Алаис почти не сомневалась - и в ее жилах, и в крови Луиса течет их кровь, но что будет с ребенком?

Если он пойдет не в родителей, а в королей, то маританцы их не выпустят, нет. Свой шанс никто из них не упустит. И как быть?

Как-как, побыстрее скармливать незаконного претендента Ириону - и ноги в руки с Маритани. Всм привет, змейке приятного аппетита.

Где Тимаров море носит, хотела бы она знать?

***

Так Массимо не надирался очень давно.

На душе кошки не просто нагадили - они ее всю в клочья разодрали, помучили и поглумились над останками.

Брат его не выгнал, даже ругаться не стал, просто кивнул на кресло рядом с собой.

- Садись...

И уже потом, разлив по кубкам белое вино, которым издавна славился Тимар, принялся выяснять.

- Где Мари?

- Умерла.

- Как?

- Она замуж вышла, за хорошего парня, девочка у них родилась. Все хорошо было, а потом, в моровое поветрие...

Брат только головой кивнул. Бывает такое, тут не убережешься, хоть что делай...

- Счастлива она была?

- Да. Ни минуты не жалела. Я в наемники пошел, мир шагами мерил, но когда домой возвращался, видел, как у нее глаза светятся. У нее еще и сн был, но болезнь всех унесла, только Мариль мне оставила.

- И...?

- Не уберег. Свадьбу уже назначили, хороший, тоже, парень был... Ирионовцы... сначала ее, потом мальчишку, когда тот мстить решил.

Брат плеснул в кубки еще вина.

- Помянем.

Массимо выпил одним махом, как воду, хотя вино было крепким. Но в голове не зашумело. Слишком хорошо он помнил тело Мариль на своих руках, алые пятна крови... помнил, что сделали с бедной девочкой. И рад бы забыть, да не забудется.

- Я их всех на части порвал, но малышку этим не вернешь.

- А приехал ты зачем?

В этом вопросе был весь Симон. Чувства? Эмоции?

Безусловно, ему сейчас не менее больно, а только плакать и грустить он не станет. Это потом, когда все дела будут переделаны, наедине с собой...

Как же отличались двое близнецов, родившихся в семье Ольрат!

Массимо - порывистый, горячий, безрассудный, иногда жестокий, и безудержно преданный тем, кого он любит.

И рядом - Симон. Спокойный, холодный, предусмотрительный, тоже жестокий, но рассудочной жестокостью, которая иногда страшнее порыва.

Что у них было общего - это верность любимым, а сестренку они любили оба. Мать умерла, рожая Мари, и малышка выросла рядом с братьями. Тянулась к ним, любила обоих, и мальчишки отвечали ей тем же.

Известие о ее сговоре стало для мальчишек страшным ударом.

Мари рыдала, не желая выходить замуж, ничего страшного в этом не было, все девчонки так поступают, но жених!

Шалон Тимар был втрое старше невесты и страшен, как сам Ирион. Но впридачу к отвратительной внешности, характеру и возрасту, он отличался завидным женолюбием. Молодые служанки у него в доме менялись малым не каждый месяц, недовольными не уходили, он предпочитал добиваться своего по доброй воле, но Мари...

Какой же она была красавицей в свои пятнадцать!

Светлые волосы, почти белые, громадные голубые глаза, невинное личико с алыми губками - и не хочешь, а взгляд задержишь. Вот Шалона и заусило.

А справиться с ним никто бы не смог.

Ольраты - всего лишь тьеры, всего лишь вассалы Тимаров. Всего лишь подчиненные.

Сюзерен обратил внимание на твою дочь?

Это честь!

И не в любовницы, в жены он ее зовет, все честь по чести желает сделать, только вот невеста криком кричит. А отец - что?

Отец доволен. Это ж деньги! Связи! Перспективы!

А что малявка от такой жизни в петлю бы полезла, это неважно.

И братья решили действовать.

План разработал Симон, а осуществлять его предстояло Массимо. Никак не наоборот.

Массимо лучше владел оружием, лучше сходился с людьми, да и путешествий не боялся. Его звал мир... А Симону не хотелось никуда уезжать.