Жнец крови и пепла (СИ) - Гринберг Александра - Страница 12

А уж когда она наклонилась над одним из трупов, тонкая и собранная, несмотря на весьма фривольный внешний вид, всё, на что его хватило, это несусветно глупое:

— Помочь?

В общем-то, подобная фраза не так уж безосновательна — вопреки мнению, что боевики при виде трупа тут же падают в обморок, морг не вызывал в нём желания бежать без оглядки. Иленгард — огромный город, где помимо добропорядочных граждан живут преступники и сумасшедшие всех мастей. А потому для полиции трупы разной степени разложения и расчленения так обыденны, что не пугаются и работники канцелярии.

Вот только даже самому распоследнему боевику, едва дотянувшему до звания мастера, известно: приближение к трупу напрочь исказит магический фон. А такое при ритуальном убийстве непростительно.

— У бедного трупа от твоей помощи весь фон перекосит к демоновой бабушке. Так что спасибо, но вынуждена отказаться.

Марк, уже понявший всю абсурдность своего предложения, послушно кивнул и отошел к дальнему столу, снова берясь за дело. На этот раз честно стараясь прелестями своей инфернальной принцессы не любоваться.

Киара тем временем старательно вымыла руки в стоящей здесь же небольшой раковине, повязала поверх белоснежной рубашки рабочий фартук и парой шустрых, отточенных движений вскрыла первую девушку. Узоры при этом оказались повреждены; после секундного замешательства Марк решил, что так оно и надо. Уж некромантам-то виднее, что с телами делать и как их кромсать.

— Патологий не выявлено, — диктовала Киара с неподражаемой гримасой смертельной скуки на лице. Зачарованная перьевая ручка шустро скользила по листу чародейской бумаги, фиксируя протокол, — некромагические эманации присутствуют, предполагаемый уровень — четвертый…

Что бы там Марк ни говорил о своей стоической переносимости трупья и всяческой расчлененки, лицезрение некромантки, тщательно ощупывающей голыми руками чужие склизкие внутренности, всё же вызывало дурноту. Посему он решил не отшибать себе аппетит вконец, а заняться-таки делом. В прямом и переносном смысле.

Нел Гриер, проститутка из борделя госпожи Зельды, была убита вечером третьего числа месяца Хеттис по имперскому календарю, аккурат перед полнолунием. Обескровленное тело обнаружила городская стража, на место преступления вызвали дежуривший в тот день отряд некромантов во главе с капитаном Фалько. Согласно отчету, причиной смерти стала кровопотеря, к которой, в свою очередь, привели не столько множественные порезы-письмена, сколько «некромагическое воздействие неустановленного генеза». Отличий между первой жертвой и второй, Алис Орош, молоденькой девчонкой из Нижнего, было немного: рисунок на изувеченном теле на первый взгляд тот же, хотя Марк со времен факультатива по теории некромантии усвоил, что в подобных делах важны как раз мелочи. Собственно, одно заметное отличие всё же имелось — рот Нел разрезан от уха до уха, в то время как лицо Алис убийца оставил нетронутым.

— Киара, — позвал Марк, когда та ненадолго отвлеклась, — почему жертвы отличаются друг от друга, уже известно? Обычно серийные убийцы точны в деталях.

Не переставая деловито копошиться в развороченной грудной клетке трупа (вот уж воистину мерзость, даже для привычного полицейского), Киара ответила:

— Это прежде всего указывает на ритуальное убийство. Но если на первом трупе всё было совсем непонятно, то сейчас серийка начинает подозрительно смахивать на откорм нежити.

Она выпрямилась и раздраженно сдула со лба волосы, выбившиеся из пучка. Марк едва подавил желание протянуть руку, чтобы убрать непокорную прядку.

— Смотри: когда я делала Константину костяного дракона, мне нужно было хотя бы восемь жертв, и первая жертва — она для Хладной госпожи, а остальные уже на откорм дракона. По тому же принципу осуществляется стандартное поднятие нежити уровнем от восьмого и выше: прежде всего изволь ублажить Госпожу и получить дозволение на свои грязные некромантские делишки.

Было странно слышать, как кто-то вот так запросто зовет императора по имени. Хотя в этом и нет ничего такого удивительного: Его Величество — фанатичный маг-теоретик, а уж некромантия и вовсе его известная слабость. И то, что император обращался за поднятием сильнейшей нежити не к кому-нибудь, а к Киаре, тоже многое говорит о ней (а заодно и о придворном некросе Лейернхарте — тот, казалось, хорошо умеет только наряжаться и делать окружающим мелкие гадости).

И вот вскрытие было завершено, все положенные документы заполнены, их копии отправлены в канцелярию, а проекционные кристаллы запечатлели каждую деталь. Киара, наконец, разрешила подойти ближе к трупам. Сделала она это так, словно оказывала невероятную честь, но Марк только закатил глаза: он успел понять, что подобные эксцентричные жесты — всё та же часть натуры, на которую стоит обращать внимания примерно столько же, сколько на регулярную болтовню начальства о чести, долге и образцовом поведении.

— Ну и фонит от них! — изумился он, приблизившись к столам.

— Ты что, чувствуешь их энергетический фон?

— Самую малость. Наличие темной энергии, ничего больше.

— Эй, осторожно! Ещё немного — и я решу, что ты небезнадежен, — поддела Киара на удивление беззлобно.

— Скорее бракован, уж как для боевика. Ну и безнадежен тоже, — отмахнулся Марк и, всё же не сумев не поморщиться при виде вскрытого тела, склонился к одному из них. А потом удивленно присвистнул: — На них же Отвращение! Кто-то очень не хотел, чтобы девочки заговорили. И как ты собираешься их допрашивать?

— Это всего лишь заклинание, — пожала плечами Киара, будто сообщая нечто очевидное. — Достаточно вычислить матрицу, понять его структуру, как оно работает, и дальше понемногу разрушать плетение. Это очень кропотливая работа, да и силы надо влить немерено… само собой, у классика такое не выйдет. И не каждому природнику хватит терпения и занудства.

Марк понимающе кивнул.

— А что на них за письмена — так и не удалось выяснить?

— Эта маньячина переложила традиционное начертание графических заклятий в неведомый подлунному миру язык собственного изобретения. — На бледном невозмутимом лице некромантки отразилось нечто сродни мучению. — Контекстно-свободная, чтоб её, грамматика. Есть знакомые закорючки, но на выходе получается полная… Бездна. Как представлю, сколько времени придется убить на дешифровку — выть охота.

— Ну, учитывая, что этим делом без меня ты не занимаешься, выть будем на пару, — заключил Марк. — И начнем не сегодня. У меня приказ отправить тебя спать.

Кажется, Киара всерьез хотела возмутиться подобному обращению. Но потом с какой-то тоской и усталостью оглянулась на трупы, глянула на любовно разложенное платье и, пробормотав что-то себе под нос, отправила тела Нел Гриер и Алис Орош в стазисные камеры.

— Надеюсь, домой ты меня провожать не собираешься?

«Собираюсь!» — хотелось ляпнуть Марку.

До демонов не хотелось думать о том, как Киара, такая красивая в своем не оставляющем простора для воображения платье, в одиночку разгуливает по улицам Иленгарда. Нелепо, ведь никакого права на подобное собственничество у него нет. Что не мешало испытывать странную, непривычную, и уж точно не подходящую для нескольких минут знакомства ревность. Подавить это мелкое, но очень злобное чудовище в себе удалось с трудом. И с крайне фальшивой улыбкой ответить:

— И в мыслях не было.

Оправдание для самого себя нашлось тоже — охрана охраной, а от основной работы его никто не отстранял.

Снилось что-то мерзкое, непонятное, не имеющее формы и каких-либо смутных очертаний. Удушливая тьма, паника колет тысячей мельчайших иголок, костлявые ледяные пальцы впиваются в горло…

За окном уже вечерело, когда Киара проснулась с неизбежным осознанием: выходной пошел Энобусу под хвост.

«Выброс девятого уровня, Дальгор, пацан из боёвки, кошмары. Разве может быть день ещё хуже? — мысленно вопрошала она, меланхолично почесывая щеткой чем-то недовольного кота. Не иначе как Зейра забыла покормить бедолагу. — О, точно. Для полноты картины осталось, чтобы наша горе-стряпуха что-нибудь приготовила».