Искупление (СИ) - Романова (Казакова) Анастасия Александровна "IzMelery Dreamer" - Страница 78

— Мне нужно побыть наедине с Мэрлом, прежде чем он обратится.

Дэрил отстранился, и только в ту самую минуту, оторвав заплаканное лицо от вздымавшейся груди, я подняла глаза и почувствовала, будто сердце забилось в самый дальний угол грудной клетки. Мужчина плакал. Он стоял совсем близко, сгорбленный, с поникшей головой и лицом, едва прикрытым спутанными волосами, а по бескровным щекам медленно стекали слёзы.

— Пожалуйста, — тихо попросил Дэрил, и я не смогла ни слова вымолвить в ответ, — подожди с остальными. — Он тяжело выдохнул, а затем, подняв нож, стер слезы тыльной стороной ладони. — Сделай это для меня.

Я подчинилась молча, не произнося ни звука. В последний раз посмотрела на обездвиженного Мэрла, принявшего смерть, как неотвратимый результат всех его земных злодеяний, а потом, с тяжёлым сердцем приблизилась к выходу и покинула хижину.

— Шейлин! — Навстречу сразу же выскользнул Рик. Он поспешил обнять и хоть как-нибудь утешить, но я лишь выставила руку и отрицательно покачала головой. — Он умер?

— Да.

Я отвернулась, сразу. И даже не стала дожидаться очередных расспросов. Частичка сердца, уже в третий раз за несколько недель, откололась и навсегда осталась в той самой хижине, как напоминание о потерянном времени. А ведь мы даже и не были толком знакомы или близки. Просто, в один момент, обнаружили нечто важное и незаменимое. Желание и обстоятельства вынудили познать друг друга, проникнуться симпатиями. Ну а я умудрилась испытать и нечто большее, однако поняла это слишком поздно, всего несколько минут назад. Но от этого боль лишь усилилась, стала более отчётливой и яркой. Я буквально могла соприкоснуться с ней, слиться в единое целое. И до сих пор, по неведомым причинам, сдерживала эмоции под контролем, позволив лишь минутную слабость в обществе Дэрила. А теперь он остался там, наедине со своими внутренними страхами и чувствами, и должен был покончить со всем этим — избавить брата от незавидной участи ходячего мертвеца.

— Мне очень жаль, — послышался грустный женский голос, и только потом я почувствовала, как хрупкие руки обхватили за плечи. — Мэрл и Кэрол, они вдвоём спасли нас всех.

Это была Мегги. Она не осталась в стороне, проявила сочувствие, хотя в одночасье и лишилась всех своих родных. И я, тронутая ее словами, кивнула в ответ, ощутив колкую дрожь, вновь охватившую тело.

В лесу было тихо. Никто не разговаривал, за исключением редких перешёптываний, доносившихся из-за спины. Нет, они не сочувствовали Мэрлу, потому что не знали другим, не бродили в его обществе и не делили кров, как я; не прожили долгие годы, не пускались во все тяжкие, как Дэрил. Однако, судя по всему, притихли, осознав, какое это, должно быть, горе для нас. И на том спасибо. Большего и не требовалось. Рик попытался поддержать, но я ощетинилась, не позволила приблизиться, опасаясь снова разрыдаться, а вот Мегги удалось достучаться, соприкоснуться с болью, которая рвала не только мою, но и её душу. Мы потеряли многих, пережили, казалось бы, непостижимые потрясения, и произошло это за ничтожно короткий срок! Я даже опомниться не успела, как история закончилась, так и не начавшись.

— Вот и всё, — дверь скрипнула, и на крыльце появился Дэрил.

Он провёл в доме не больше пяти минут, вышел взъерошенный и угрюмый, мрачнее тучи, но собранный, как никогда; ссутулился, опустил окровавленный нож и вытер о рваные штаны, не удосужившись даже посмотреть на друзей, которые заметно оживились вместе с его появлением. Дэрил скорбел, там, внутри, не напоказ, не так открыто, как всего несколько минут назад, под ветхой кровлей хижины. Он позволил эмоциям вырваться наружу, но всего лишь на мгновение, а потом, точно как и после смерти Бэт, замкнулся и замолчал, сделался каменным и отрешённым.

— Мы похороним его как положено, — пообещал Рик, провожая друга участливым взглядом, переполненным неподдельным сожалением.

— Да, — Дэрил, будто не до конца расслышав, растерянно кивнул, а затем отправился в самую пущу леса, обронив между делом: — Надо всё подготовить.

Я медленно обернулась, проследив за ним до самой опушки, в расстроенных чувствах, наконец, признав, кому больше всего досталось. Мы оба понесли потери, лишились не только братьев, но и верных спутников, друзей, — хоть Мэрл до последнего и отказывался признавать нашу связь, — и уже не тешились надеждой залечить кровоточившие раны.

Было слишком поздно.

***

Мы похоронили Мэрла неподалёку от ветхой хижины, прямо за невысокими кустарниками с размашистой листвой, уже изрядно пожелтевшей из-за продолжительной засушливой погоды. Земля была каменистой, с трудом поддавалась, но Дэрил без устали корпел, прибывал далеко от здешних мест, глубоко в своих мыслях; размахивал ржавой лопатой до тех пор, пока, удовлетворённый результатом, не отбросил инструмент подальше и не вылез из свежевырытой могилы. Он будто и не замечал моего присутствия.

Солнце клонилось к закату, отбрасывало свои ленивые, багрово-алые лучи между деревьев, пробивалось сквозь листья, подпитывая душевные тревоги, а Мэрл к тому времени уже покоился в сырой земле, укрытый запачканной простыней, позабыв тревоги и все свои грехи. Он был совсем один, где-то там, за гранью, возможно, вместе с Бэт и Майклом… Я втянула воздух в лёгкие, остановилась рядом с невысокой насыпью, точно как и в последний раз, когда прощалась с подругой, и молча уставилась на самодельный крест, снова собранный младшим Диксоном. Как ни странно, многие захотели присоединиться. Рик и Мэгги встали ближе всех, прямо позади меня и Дэрила, следом подтянулись Кэрол, Мишонн и Карл, даже Гленн не остался в стороне, впрочем, как и наши новые знакомые. Вопреки нелестным ожиданиям, никто не обрадовался скоропостижной смерти Мэрла, по крайней мере, не высказал свои мысли вслух. Все уважали Дэрила, ценили его, как одного из незаменимых членов команды, поэтому и отнеслись с должным пониманием. Слава богу.

Я не была уверена, что когда-то понимала этот мир, ощущала истину, как нечто осязаемое, нет, наоборот, с потерей Майкла, Бэт, а теперь и Мэрла, жизнь изменилась, стала совсем не такой, как прежде. Всё не так и не к месту. Другой мир — иная судьба.

— Он поступил правильно, — тихо промолвил Дэрил, сохранивший молчание на протяжении почти двух часов.

— И спас нас, — подхватила я, скользнув мимолётным взглядом по грязным волосам, обрамлявшим мужское лицо.

— Да, от судьбы не уйдёшь.

С этими словами, Дэрил повернул голову и доверчиво заглянул в мои глаза, и не было в них ни ненависти, ни злости, совершенно никакого напускного равнодушия, только покорное смирение и отчаянная тоска. Мы молча поняли друг друга, осознали, насколько оказались схожи не только характером, но и непримиримой судьбой, разбросавшей на пути такое множество препятствий. Жизнь — странная штука!.. И чем больше я раздумывала над этим, тем отчётливее понимала, что мы оба понесли равные потери, навсегда лишились братьев и простились с дорогими сердцу людьми.

Несправедливо? Бесспорно! Невосполнимо? Тем более!..

Я прерывисто вздохнула и почувствовала, как одинокая слеза, вопреки всем стараниям и пыткам, всё-таки скользнула вниз по щеке и застыла на подбородке. Невыносимо!.. Мне пришлось сильно стиснуть кулаки до едва ощутимой боли, чтобы проглотить слезы, не позволить им вновь оросить лицо и шею, не поддаться душевному порыву, удержаться от желания забиться под дерево и прорыдать до самой ночи! Вот какие чувства переполняли меня, терзали тело и разум! Но до поры до времени, пока, совсем неожиданно, горячая мужская ладонь не обхватила запястье и буквально заставила пальцы расслабиться. Дэрил. Наверняка, он не только заметил, но и почувствовал мои страдания, да и сам уже не первый день ощущал нечто схожее — отрешение и смирение.

«От судьбы не уйдёшь», — промелькнуло в голове, и я невольно улыбнулась, взглянув на своего верного друга.

Он приподнял уголки губ, но ненадолго. Хмурая тень снова опечалила бледное лицо, едва прикрытое спутанными волосами. Дэрил выпрямился и крепко стиснул мою ладонь в руке, осторожно переплёл наши пальцы и сцепил в замок, будто продемонстрировав свою заботу и молчаливое покровительство. А на душе тем временем расплывалось спокойствие. Я поняла, наконец, осознала, что больше никогда не останусь в одиночестве; и чтобы не случилось, мы будем рядом, поможем друг другу и в горе, и в радости, как одна большая и неразлучная семья.